Джеймс подозвал к себе официанта, попросил подлить в стакан еще немного и заказал шоколадный чизкейк с собой, чем нимало удивил Римуса.

– Знаю-знаю. Все люди как люди, а Поттер заказывает чизкейк в стриптиз-баре. Но он правда здесь вкусный, – оправдался Джеймс.

– Да я и не осуждаю тебя. Аппарировать сможешь, или тебя лучше довести до квартиры?

– Луше доведи, – кивнул Джеймс. – После третьего бокала я не уверен, что перемещусь к себе домой, а не в соседний подъезд.

– Пойдем, а то я не хочу задерживаться. Хотя мне и не кажется, что ты сильно пьян. Думаю, ты и сам способен справится.

– Сегодня я не хочу случайностей. Подожди, сейчас чизкейк принесут, – он быстро опустошил свой стакан и проморгался, пока старался отдышаться от алкоголя.

– С чего ты напиться-то вздумал, Джеймс? Случилось что-то?

– Нет. Я же говорил. Начинаю новую жизнь.

– Думаешь спьяну будет хорошее начало?

– Все нормально, Римус. Все хорошо. Не переживай. На самом деле, все отлично. Я просто… Ладно. Сегодня уже некогда болтать. В следующий раз. Хорошо?

– Как скажешь. Точно все нормально?

– Точно. Даже лучше, чем нормально, – Джеймс улыбнулся, уже довольно сильно захмелев.

Они забрали вещи из гардероба, накинули плащи на плечи, не застегиваясь, вышли из бара и свернули за угол. В маленьком проулке, стоя в тени между двух высоких домов, Римус быстро оглянулся по сторонам и, взяв Джеймса за запястье, аппарировал к нему домой.

***

В крохотной квартирке Джеймс лежал на диване, стоящем посредине единственной комнаты и смотрел на круглый белый плафон прямо над головой, то закрывая, то открывая глаза, наслаждаясь чувством опьянения такого уровня, когда голова уже приятно плывет, но еще не окончательно срубает в сон. Он закрыл глаза и негромко простонал:

– Северус…

И хмельной туман начал медленно, но верно и неотвратимо уносить его в дрему.

– Северус! – повторил он громче.

– Чего, Поттер?

– Я соскучился. Жаль, что ты не смог с нами пойти.

– Ты же знаешь, мне нужно было закончить большой заказ, – он подошел к дивану и сел, едва умещаясь, с краю. – Зато вы смогли обсудить меня.

– Мы тебя не обсуждали, Сев, – Джеймс посмотрел, делая обиженное лицо. Как вообще про него такое можно подумать? Он бы так – никогда. А потом они вместе рассмеялись, и Джеймс, обхватив Северуса за талию, перетащил его через себя и уложил возле спинки дивана, зажимая с другой стороны собой.

– Ну, конечно, не обсуждали. Еще скажи, что ты совсем не пил, Поттер.

– Ни капельки! – он легко поцеловал.

– Я не чувствую ни капельки виски. Совсем-совсем ни капельки. Сколько? Три стакана «никапельков»? Или четыре?

– Три. Но это все для дела, Сев. Для храбрости. Я же новую жизнь начинаю.

– Да твоя новая жизнь не будет отличаться от старой почти ничем. Ты как ходил каждый день в аврорат, так и продолжишь. Кстати, нашивку покажешь?

Джеймс пошарил по карманам брюк и достал круглый знак отличия, который он сегодня с нескрываемой гордостью демонстрирует всем, кому это может быть хоть чуточку интересно. Алый вышитый значок Северус бережно крутил в руках, скользя пальцами вдоль гладких дорожек ниток.

– Гордишься мной? – спросил Джеймс.

– Конечно.

– Больше я не буду сидеть на твоей шее. С понедельника начинаю работать и теперь тоже буду деньги приносить в дом.

– Поттер, я знаю, что ты берешь деньги у своих родителей, так что не надо снова заводить песенку, про то, какой я кормилец. На один мой заработок мы бы с тобой с голоду загнулись, – он запустил руку под шею Джеймсу и вытащил коробочку, примятую с одной стороны подушкой. – А раз ты можешь ходить по барам и покупать там десерты, весьма недешевые, кстати, то не так уж мы и бедствуем.

Северус открыл коробку и, улыбнувшись, ковырнул пальцем пострадавший край.

– Шоколадный? – он облизнул палец и закрыл коробочку обратно.

– Это тебе.

– Так уж и мне?

– Ладно. Нам.

– Будет удачей, если я успею пару ложек урвать, Поттер, – он начал перелазить через лежащего Джеймса, чтобы встать, но тот его удержал, крепко держа рукой за бок.

– Ты куда собрался?

Северус повыше поднял коробочку, показывая на нее, а заодно и удерживая на весу, чтобы не перевернуть и не уронить.

– Хочу успеть попробовать, что ты мне принес.

– Подожди, Сев. У меня еще кое-что для тебя есть.

Он начал прохлопывать карманы, что-то старательно ища. Потом, вспомнив, расстегнул нагрудный карман рубашки и достал маленький холщовый мешочек, стянутый завязками.

– Что это? – спросил Северус, развязывая веревочки. А потом остановился, заглянув внутрь. – Поттер, ты с ума сошел? Или ты выпил больше, чем говоришь?

– Нет. Я же давно их купил, просто не решался тебе отдать. Не обижаешься, что я так? Без официального предложения? – Джемс откинул голову на подушку, глядя на то, как из мешочка появляются два серебряных колечка, как Северус крутит их в руках, рассматривая со всех сторон.

– После того, что ты устроил мне в Хограртсе в Большом зале, я предпочитаю без свидетелей.

– Всю жизнь будешь мне теперь припоминать, да?

– Джеймс, у тебя истинное призвание в жизни – это позорить меня перед всеми.

– Я был очень юн, – оправдывался Джеймс, нежно прикасаясь губами к руке, которая держит кольца. – И меня переполняли чувства. Я не мог сдержаться.

– Как ты узнал размер? – спросил Северус, надев кольцо.

Джеймс немного отодвинулся, с удивлением глядя на него. Такого вопроса он точно не ожидал.

– Это магические кольца. Они подстраиваются под любой размер.

– Поттер, – сказал Северус, надевая второе кольцо на палец Джеймсу. – Я не дурак. Просто пошутил. Во всех маггловских фильмах невесты всегда об этом спрашивают.

– А, ну, если невесты, тогда… – он не успел договорить, прерванный поцелуем на середине фразы.

========== 19. Снова Хогвартс ==========

– Ты же любишь его? Нет? – Римус не знал, что тут еще можно сказать. Как объяснить другу, что давно уже всем очевидно?

– Люблю, – тихо ответил Джеймс. – Люблю, но не так. Не так это нужно ему. Не так как любит он. Понимаешь? Для него это все серьезно. А я… Я не хочу обещать того, в чем сам не уверен.

Он переставил ноги через скамью, отворачиваясь от стола, потёр ладонями колени, унимая мелкую дрожь, и бросил взгляд на друга, ожидая вынесения вердикта. Давай же, ну! Скажи, что ты на самом деле думаешь. Скажи о непоследовательности, о непостоянстве, о незрелости. Скажи правду.

Хогвартские эльфы стали нерешительно подходить по одному, утаскивая потихоньку продукты со стола. Хлеб ушел первым, за ним большая тарелка с картошкой, пустой стакан, вилки и сыр. Римус внимательно следил взглядом за цепочкой исчезающей снеди и посуды, словно сейчас это было самое главное и нуждалось в обязательном контроле. Пустая тарелка, еще одна, тарелка с мясом, второй стакан…

– Джеймс, – Римус, наконец, очнулся от транса, в который его повергали быстро мелькавшие острые ушки, – ты сам слышишь, что говоришь? Вы с ним еще встречаться-то толком не начали, а ты переживаешь о том, что будет через несколько лет. Может он еще и не заглядывал так далеко? К тому же, он все-таки не слепой и не дурак, знает, какой ты. Уверен, он прекрасно отдает себе отчет, во что ввязывается.

– И сегодня он в этом убедился, – Джеймс грустно ухмыльнулся.

– Поговори с ним, Сохатый. Объясни.

– Что объяснить? Что это правда? Ведь это так и есть. Мы все вместе разрабатывали план.

– Не передергивай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Джеймс понимал. Он давно уже всё понял, только боялся себе в этом признаться. Он чувствовал, что всё стало серьезно. Теперь всё стало слишком серьезно, словно взрослая жизнь уже началась, а его никто не предупредил. И вот он стоит на перепутье и ждет, когда кто-то возьмет его за руку и поведет в нужном направлении, потому что сам он не знает куда идти. Не знает верной дороги.