– Ровнее режь, Джеймс.

– Куда уж ровнее? – Северус посмотрел на него с осуждением за такие слова. – Ну, то есть это самый ровно порезанный спорыш, который я вообще когда-либо видел, – попытался оправдаться Джеймс. – Хотя это вообще первый спорыш, который я вижу. Странное, кстати, название для травы.

– Если после этого зелья у Люпина на всю жизнь останется волчий хвост вместо копчика, знай, что это на твоей совести.

Джеймс остановился и перестал нарезать ингредиенты. Он испуганно смотрел на свои руки и на котел, из которого отвратительно пахла невнятная жижа.

– А это что, окончательный вариант? Ты потом не будешь за мной переделывать?

– Не собирался. А зачем? – Северус продолжил как ни в чем не бывало измельчать довольно большую кучку водорослей.

– А вдруг мы его отравим? Я… Вдруг я его отравлю? – Джеймс отступил на шаг назад от стола.

Северус высыпал водоросли в котел, аккуратно перемешал и дорезал стебли спорыша за Джеймсом.

– Все будет нормально. Я же слежу. Ты ничего не испортил. По крайней мере пока, – Северус потянулся за мутной банкой, которая от чего-то не вызывала доверия. Чисто интуитивно. – У меня для тебя кое-что есть, – Северус хитро улыбнулся, открыл банку и протянул ее Джеймсу.

– Ну, бли-и-ин! Ну, фу-у-у же, Сев! – Джеймс скривился, отвернулся и с трудом сдержал рвотный позыв, закрыв рот рукой. – Они же живые! Плавают там, копошатся.

– Вот от тебя и требуется сделать их неживыми, – Северус все еще держал банку на вытянутой руке и довольный наблюдал за реакцией.

– От меня требуется? – Джеймс отошел еще на шаг назад. – Не-е-ет! Я к ним не прикоснусь! Ни за что на свете! – он замахал руками перед собой, открещиваясь от банки с движущимся содержимым.

– Так уж и ни за что? Неужели совсем нет способа тебя уговорить?

Джеймс прищурился, чувствуя в словах подвох, но все-таки отрицательно помотал головой.

– Ни за что. Абсолютно точно.

– Ладно, Поттер, – Северус стал серьезным. – Иди сюда. Одна пиявка тебе, – он достал извивающегося червяка и положил на разделочную доску. – Вторая мне. На этом все. Останется только ждать и помешивать по необходимости, – он снова повернулся к Джеймсу. – Так ты идешь? Давай. Страшно только первый раз.

– Я тебе тоже потом так скажу, Северус, – Джеймс замялся, когда произнес это вслух. – Я… ну… я не к тому. Короче, не бери в голову. Ладно? – Северус смущенно кивнул, быстро отвернувшись в другую сторону.

Джеймс, едва переставляя ноги, подошел к столу, недовольно почавкал, стараясь перебороть отвращение, и, от души скривившись, все-таки победил страшного склизкого монстра.

– Да! – он радостно вскинул руки вверх, когда избавился от последнего кусочка, и сразу подставил ладони Северусу. – Быстрее! Быстрее очисти их!

Северус послушно дотянулся до палочки и, посмеиваясь, убрал все гадкие следы с рук и стола.

Джеймс отошел назад и улегся спиной на кровать, оставив ноги на полу.

– Мне они теперь в кошмарах сниться будут, – он закрыл глаза руками.

– Нет, не будут. Мне же не снятся.

– Ну, ты сравнил, Северус. Ты их каждый день по дюжине кромсаешь, а для меня это целое событие. Малоприятное событие, я тебе скажу, – он сел на кровати. – Что ты там делаешь?

– А на что похоже? – Северус указал одной рукой на вторую руку, которая методично помешивала зелье.

– Развлекаешься? Так и знал, что развлекаешься без меня.

Северус осуждающе наклонил голову, но все равно рассмеялся.

– Я сейчас кину в тебя, – он покрутил головой в поисках чего-нибудь подходящего. – А ничем я в тебя не кину. У меня тут все нужное и полезное. А, нет! Могу запустить в тебя банкой из-под пиявок. Хочешь?

Джеймс выразительно скривился.

– Как-нибудь обойдусь. Долго тебе еще?

– Мешать или вообще? Мешать меньше минуты осталось, а варить еще часа три.

– Сколько? Три часа? И как ты столько терпишь? – Джеймс стянул обувь и развалился по середине кровати, заложив руки за голову.

– Читаю что-нибудь обычно.

– И что у тебя есть почитать?

– Учебник по зельям. Хочешь? – Северус закончил мешать, подошел, тоже разулся и улегся рядом на живот, подставив руку под щеку.

– Издеваешься, да? – Джеймс повернулся на бок и улыбнулся.

Северус неопределенно пожал плечами.

– Мне не жалко. Хочешь читать, так читай, – он перевернулся на спину и посмотрел в потолок.

– Все-таки издеваешься, – заключил Джеймс. – Лежишь тут рядом со мной и издеваешься.

Он протянул руку к Северусу и убрал выбившиеся волосы за ухо.

***

Вот же как всё интересно закрутилось. Джеймс Поттер – главный раздолбай Хогвартса лежит перед Снейпом и обвиняет его издевательствах. Ну ладно, может не главный раздолбай. Все-таки он вполне не плох во многих вопросах. Но то, что он главный по проделкам, это уж непременно. Может, конечно, и про издевательства немного преувеличено.

Так или иначе, но Джеймс Поттер действительно лежит в терзаниях. И причина его мучений – Северус Снейп. И сам Снейп в роли мучителя чувствует себя крайне некомфортно. Потому что Джеймс сейчас всем своим видом намекает на секс. На тот самый секс, которого в жизни Северуса еще в общем-то и не было. Ну, то есть, очевидно, что рано или поздно он случается у всех. Или почти у всех. Но в этот самый момент, этот самый секс угрожает именно ему, Северусу Снейпу. И ему до ужаса страшно. До трясущихся поджилок страшно. И лежать страшно. И дышать страшно. И сбежать хочется. И не хочется.

А Джеймс лежит. Просто лежит рядом и мило улыбается. И от этой улыбки перехватывает дыхание. Потому что это Джеймс улыбается. Ему улыбается. Словно и не было всего, что раньше было. Ведь последние несколько лет никуда не делись. Они тоже лежат тут рядом и смотрят с осуждением, будто говорят Северусу: «Ну и что ты тут делаешь, придурок? Мозги включи и тикай отсюда, пока не вляпался по самое неприступное!». А он лежит и в ответ тупо глазками в потолок моргает. И тоже улыбается. Ни дать, ни взять – придурок. Как есть придурок. Самый настоящий. Эталонный. Прям образец из палаты мер и весов.

Эх, если бы сейчас Северус ограничился просто молчанием и морганием, то это ж было бы только половиной идиотизма. Так он же на полном серьезе собирается с силами, чтобы к Джеймсу приставать. Прямо сейчас он решает, как лучше поступить: начать с поцелуев, а там глядишь само как-нибудь пойдет, или сразу положить руку на его член, и тогда все вопросы отпадут автоматически. Пока лидирует безрассудная идея «сразу на член». Только бы рука не задрожала, а то совсем глупо получится.

***

– О чем думаешь? – спросил Джеймс.

Северус смутился. Он положил руку на глаза и неловко улыбнулся. Не выдавать же все те мысли, которые в его голове сейчас кружатся.

– Я не могу этого сказать вслух, – ответил он. Вроде и честно, а с другой стороны – ничего не понятно.

– Вот как, – оживился Джеймс и придвинулся ближе. – Ты же понимаешь, что теперь я просто не смогу от тебя отстать, пока ты не признаешься.

Северус убрал руку с глаз и посмотрел на Джеймса. Теперь внутри боролись на равных решимость и нерешительность. Выдать словами или перейти сразу к действиям?

А Джеймс смотрел на эти горящие глаза, на пылающие щеки, нервно искусанные губы в улыбке, и был готов взорваться радостью. Он был готов целовать, не прекращая до утра так, чтобы губы онемели.

– Подожди минутку, – Северус поднялся и пошел проверить зелье.

– А-а-а-а, Сев! Самое неподходящее время, чтобы сбежать к своему котлу, – Джеймс уткнулся носом в подушку и зарычал.

– Я не специально. Честно, – Северус вернулся, лег рядом и тоже уткнулся лицом в подушку Джеймса, касаясь его своей щекой.

– Я раньше никогда ни с кем не пыхтел вместе в подушку.

– Да ну тебя, Поттер, – Северус отодвинулся и перевернулся на спину.

– Я же не сказал, что мне не нравится, – Джеймс поднял голову и посмотрел на него. – Сев, да сколько можно-то в самом деле?! – не выдержал он и рукой обхватил Северуса, совершенно по-глупому на одном локте подползая ближе, чтобы наконец поцеловать. Жадно впиться губами, прикусывая нижнюю губу, забираясь языком так глубоко, чтоб доставать до нёба.