– Да-а-а… Что с тобой, Свят?! – озадаченно протянул Ратибор, глядя осуждающе на князя. – Подставить купца решил? Я тебя таким ещё не знавал… Подленько это… И низко… Не ожидал я от тебя, княже, такого… И купца, право, даже жаль стало, немного… Я ведь правильно понял, что эту твою бумагу официальную мы покажем Изеславу в качестве доказательства своих слов? Ну если купец супротив нас начнёт воду мутить? То есть, проще говоря, ты предлагаешь нам его просто-напросто оболгать в случае чего?! Я сроду никому не врал и начинать не собираюсь, Свят! Так что участвовать в этой подленькой истории у меня всё меньше желания становится… А вот сходить в ближайший нужник с этой твоей официальной бумагой желание огромное появляется… Уж я найду ей более подходящее применение, не сомневайся…

– Надеюсь, вторую часть подарков ты нам с собой уже приготовил? – перебил разошедшегося не на шутку Ратибора Яромир.

– Разумеется! Дары давно готовы! Пришлось вот только, как видите, часть купцу отдать…

Светослав устало улыбнулся, обращаясь к сидящему темнее тучи Ратибору:

– Рат, я понимаю твоё негодование, мне самому на душе тошно, но другого выхода нет! По крайней мере, я не вижу его. Слишком многое на кону, понимаешь?! И эту пакостную историю я придумал для того, чтобы ваши головы по приезде в Орёлград сразу на плахе не оказались! Всё! Закончили причитать и переживать о чистой совести своей! Это моя идея, мне за неё и ответ держать перед Сварогом! А вы просто выполняете мой приказ! Тем более неизвестно, увидите ли вы вообще купца этого хоть раз в жизни ещё! Тогда этой бумагой костер разведёте на обратном пути на одном из привалов, делов-то! Или вон, на нужнике с ней, как предлагает Ратибор, засядете! Итак, обсуждение закончено! Ваши кони, сытые и отдохнувшие, давно вас ожидают в моей конюшне! С ними заберете и пару вьюченых лошадей с провизией и дарами. Вот вам, – на стол шлепнулись один за другим два тугих кошеля с золотыми монетами и ещё один с серебром, – на карманные расходы, так сказать. Средств не жалейте! Важен результат! Помните – нам нужен Изеслав и его войско! Вопросы есть? – Светослав обвёл друзей взглядом.

– А если Крямзий все четыре тюка вместе с тем, что ты ему подарил, решит Изеславу отдать, а потом уже козни свои плести начнет? – Мирослав не унимался.

– Добрана ко мне, – князь повысил голос. – Живо!

Писарь по имени Добран не заставил себя долго ждать и, устроившись чуть поодаль от князя и его друзей, приготовился записывать.

– А мы в таком случае, – продолжал князь, – укажем в сопроводительном письме, отчего злоба у него такая на вас лютая. Правда ведь никогда не повредит! Расскажем всё, как было! Изеслав хоть и капризен, но честен и справедлив. Он по совести всё рассудит!

– Не забудьте там заодно написать, как этот Крямзий в штаны наделал с перепугу, – Мирослав улыбнулся. – Лишним не будет!

– А это идея! – Светослав хмыкнул. – Ведь наш Изя ужас как брезглив, если что… Это помимо того, что страсть как не любит трусость в людях…

Совместными усилиями с шутками-прибаутками в забавных подробностях письмо было надиктовано прилежно всё записавшему Добрану, после чего скреплено печатью княжеской да подписью и вручено Яромиру.

– Теперь поспешите, – князь опять стал серьезным, – времени у нас немного осталось.

Друзья опустошили свои кружки и молча посидели с минуту на дорожку.

– Пора, – Яромир встал. – Быстрее выйдем, быстрее вернёмся!

– Как я уже сказал, ваши кони ждут вас в конюшне. На каждом из них в седельной сумке найдете ещё по мешочку монет. По пути в деревнях закупитесь ещё жратвой да квасом, коль понадобится. Ну не мне вас учить! Давайте, братцы, поспешайте! Времени в обрез! – напутствовал их Светослав.

Друзья встали, пожали князю руки и вышли во двор. На выходе из дворца Яромиру ещё вручили верительные грамоты князя с печатью и подписью, а также ещё одно, на этот раз торжественное письмо с предложением военного союза против супостатов хазарских. Яромир спрятал всё это добро в дорожную сумку. Коней их уже вывели из конюшни. Плюс лошадь под провизию и ещё одну – под тюки с дарами.

– Близким вашим я уже отправил гонцов, что вы в срочный поход отправились, – князь вышел вслед за ними, – так что они в курсе, не волнуйтесь. Удачи, друзья! Жду с добрыми вестями!

– Моя Марфуша меня прихлопнет по возвращении, – с показным прискорбием сообщил своим товарищам Ратибор. – За то, что сам не пришёл проститься с ней перед дорогой дальней!

– Или за то, что решит, будто ты по девкам шляешься, а не по походам всяким, – рассмеялся по-доброму Мирослав.

– Но-но, ты что такое мелешь, чертополох ты окаянный?! – возмутился Ратибор. – У нас с моей Марфой любовь и верность до гроба… А тебе бы, Мир, пора уже остепениться да жениться, чай, жених-то из тебя видный!

– Дурное дело нехитрое и спешки не любит, – хмыкнул Мирослав.

– Дурная тут только твоя голова, ибо не понимает, как это хорошо, когда дома ждёт тебя любимая и пяток-другой твоих детишек…

– Нет уж, увольте! Мне только выводка цыплят дома не хватало для полного счастья…

– Зря ты так! Рат дело говорит, – поддержал Ратибора Яромир. – Когда из долгого похода домой возвращаюсь, а там меня моя Бояна радостно встречает да трое моих сорванцов на шею вешаются…. Уж поверь, это прекрасно!

– Охотно верю, – буркнул недовольно Мирослав, уже порядком уставший от попыток окружающих его женить. – Вы уже закончили мне лекции о семейной жизни читать или только начали? Под ваше бурчание хорошо дремать, так что прошу вас, не останавливайтесь, я хоть в седле прикорну немного, а то чего-то плохо спится в последнее время…

– Это наверное потому, – подмигнул Ратибор Яромиру, – что сердце твоё уже пронзила стрела любви, и мы ведь как раз направляемся в те края, где обитает твоя единственная и неповторимая пташка, не так ли?!

– Много будешь знать – до старости не доживёшь, – смущённо промямлил в ответ Мирослав.

– Очень на это надеюсь! Что может быть хуже для воина, чем дожить до старости и умереть в собственной кровати?! Бр-р-р, это же ужас просто, а не смерть! – Ратибор поморщился. – То ли дело погибнуть в битве от острого клинка, чтобы потом отправится в чертог к Сварогу и пропустить с ним чарку-другую доброй медовухи!

За таким мирным переругиванием прощаться да обниматься долго не стали; воины вскочили на своих коней да поехали прочь из Мирграда. Путь был неблизкий, а время поджимало.

На первом же привале у разведённого костра, после того как друзья сытно перекусили, Ратибор, лениво икнув, прямо посмотрел в глаза Яромиру и твердо сказал:

– Дай-ка, друже, ты мне письмецо-то княжье. Ну то самое, с наветом на купца этого плешивого, как его там… Хрямзий вроде или Крякзий…

– Крямзий, – подсказал сидевший недалече Мирослав.

– Да хоть Хрякзий! Неважно, в общем… Письмишко-то достань….

– Зачем тебе? – Яромир, прищурившись, внимательно посмотрел на Ратибора.

– Почитать хочу.

– Оно опечатано княжьей печатью…

– Да хоть Перуна печатью! Давай уже… – Ратибор гневно сверкнул своими голубыми глазами.

Яромир знал, что спорить с этим рыжим упрямцем, если уж он что-то втемяшил в свою буйную голову, бесполезно, потому нехотя встал, порылся в своей дорожной сумке и молча протянул требуемое письмо Ратибору. Тот быстро вскрыл его, бегло просмотрел, после чего скомкал да выкинул в горящий костер. Мирослав лишь неопределённо хмыкнул, так ничего и не сказав; он понимал Ратибора без слов. Яромир тоже молчал, лишь неодобрительно покачивая головой. Наконец он произнёс:

– Нехорошо это, Рат! Нарушили прямой приказ князя! Себя подставили сейчас! А если Крямзий…

– Если Крямзий чего-то вякнет, я его удавлю, как куропатку! Но сделаю это открыто, без всякой подлости! А Светослав, конечно, дал… Плохо на него чин княжий влияет… Он ведь никогда не был таким! Видно, кто туда, наверх, во власть попадает, все рано или поздно вынуждены… Как это правильнее сказать-то… Подленичать что ли, чтобы на плаву удержаться… Все приемы уже становятся хороши, даже самые низкие и отвратительные, лишь бы их самих не сожрали с потрохами…