— Само собой, — кивает Меор. Поднимается с земли и некоторое время рассматривает ровную поверхность воды. Кери тоже поднимается, слегка морщась от покалывания в затёкших ногах. — Мне пора. В следующий раз я смогу выбраться не раньше, чем через пять дней.

— То есть, в Лебединую Ночь? — уточняет Кери. Меор кивает. — Не посчитай за повод для ссоры, но у тебя получится встретиться со мной в такую ночь и не привести за собой Яру? Мне не очень хочется сейчас с ней видеться.

— Я решу этот вопрос.

Кери чуть наклоняет голову, принимая ответ. Приподнимается на цыпочки и легонько прикасается губами к щеке жениха. Ничего при этом не чувствует, но, вроде бы, так принято? Невеста и жених ведь должны как-то прикасаться друг к другу? Хотя это странно… Меор улыбается и уходит прочь. Кери некоторое время смотрит ему вслед, пока не теряет из виду.

— И кто это был, прекрасная? — раздаётся из-за спины вопрос.

Кери разворачивается и видит чернявого бродягу… как там его?.. Шесса, вроде бы.

— Это тебя не касается, — пожимает плечами Кери. Она, прищурившись, рассматривает спокойную поверхность воды. Полное безветрие. Правда, нарушать спокойствие реки больше не хочется.

— И всё же?

— Мой будущий муж, — равнодушно отвечает Кери. На собеседника не смотрит — не за чем. Тот, впрочем, никак не реагирует на услышанное. Просто молча стоит рядом. Кери не возражает против такого соседства… по крайней мере, до тех пор, пока «сосед» молчит. Наверное, стоит вернуться в город — время давно уже перевалило за полдень. И пусть сегодня её никто не хватится благодаря мачехе, но возвращаться домой по темноте Кери больше не желает.

— Ты должна была мне сказать, — прерывает молчание Шесс.

— О женихе? Зачем? Тебя это не касается.

— Ты мне понравилась. — Шесс произносит слова так, словно бы это всё объясняет.

— И? Я должна быть от этого счастлива? Я тебе понравилась! И что? Что мне в тебе? Бродяга без роду-племени…

— Ах, да! Ну, значит, прощай, высокородная.

Мужчина быстрым шагом удаляется вниз по течению реки. Кери безразлично пожимает плечами и тоже покидает мельницу. Идти придётся через поле — Кери мысленно кривится, предчувствуя жар перегретого воздуха — но по другому пути уже ушёл бродяга. Не может же она идти следом за ним?

…Похоже, её удалось сегодня настроить против себя ещё одного человека…

***

— Представляешь, папа распечатал Медовый Двор! Я и не думала, что это произойдёт так скоро… — Льята осторожно отпивает из чашки дымящийся напиток, который, как ни странно, приносит прохладу. Берна следует её примеру.

— Медовый Двор, это… то место, где ты и твоя сестра побывали? — уточняет она.

— Да. Единственная пасека в округе. За мёдом даже из Кепри приезжали! Странно только, что Двор так скоро открыли…

— Наверное, есть какая-то причина, — предполагает Берна. Льята только кивает. Наверняка есть причина! И стоило бы эту причину выяснить. Папа хочет выманить того, кто управляет тварями, на место преступления? И, наверное, там будет засада… вот бы взглянуть! — Кстати, о твоей сестре. Одна из твоих подруг сегодня высказалась о ней так…

— Рийси? — не сомневаясь в ответе, уточняет Льята. Отставляет в сторону опустевшую чашку. Стоит приказать служанке принести ещё. Льята позволяет себе откинуться на спинку дивана. Хорошо, что матушка этого не видит! — Она недолюбливает Кери. Уж не знаю — почему. Я даже спрашивала у них обеих! Но Рийси ничего мне не ответила, а сестра посоветовала не лезть в то, что меня не касается. Кажется, она прекрасно знает, что не нравится Рийси.

— Возможно, это связано с тем, что вы не родные? — Берна аккуратно ставит чашку на стол.

— Это… это так заметно? — То, что они не сильно похожи, не означает… ведь Кери просто внешностью пошла в отца. Она сама это говорила… А сестра сильно огорчится, когда узнает, что посторонним стало об этом известно?

— Вы слишком разные, пусть я и видела твою сестру лишь один раз. Но ты зря так волнуешься. Нет ничего страшного в том, что твои родители взяли на воспитание эту девушку. Это благородно — помогать тем, кому в жизни повезло меньше, чем нам. У моих родителей, например, несколько воспитанников. Правда, я не поддерживаю с ними общение, ведь среди них нет ни одной девушки. Зато мои братья неплохо с ними ладят. Так, значит, Рийсе не нравится Керья из-за того, что она сирота?

— Кери не сирота, — Льята сильно сомневается в том, что стоит об этом говорить, но Берна так искренне сейчас говорила, что просто невозможно солгать. А молчание тоже будет ложью. — Она дочь моего папы. Просто… просто у Кери другая мать.

— О! — поражённо моргает Берна, подаваясь вперёд. — А кто?

Льята звонит в колокольчик, вызывая прислугу. Спустя пару мгновений в комнату входит Фло. Льята удерживает себя от того, чтобы презрительно скривиться и приказывает принести ещё дымчатого чая. Фло молча кивает и выходит.

— Я не уверена, что могу об этом говорить. Всё-таки это её мать.

Берна понимающе кивает. И тут же просит Льяту познакомить её с Кери. Льята представляет, как сестричка будет «рада» провести несколько часов в компании Берны, и обещает что-нибудь придумать. Разговор прерывает Фло, которая принесла дымчатый чай. Льята разливает напиток по чашкам, попутно рассказывая, как по осени местные жители собирают созревшие плоды Алой Печали, сушат их над огнём, а после заваривают в особенно жаркие дни. Берна опасливо косится на чашку, но Льята отмахивается от её страхов, заверяя подругу, что плоды, в отличие от цветов - безвредны.

С Кери Льята сталкивается на кухне уже вечером, что довольно-таки странно. Обычно сестра старается не бывать там, где можно случайно наткнуться на кого-либо. Особенно на прислугу.

— Как хорошо, что я тебя встретила! Подниматься к тебе под крышу ещё раз мне совершенно не хочется.

— Ты меня искала? — сестра смотрит удивлённо. — Думала, ты ещё не один день дуться будешь.

— Не буду, если сделаешь кое-что, — обещает Льята. Мысленно улыбается, видя настороженный взгляд. — Рийси попросила меня отнести письмо Тисс. Я понимаю, что ты против того, чтобы я разговаривала со старухой, но я никак не могу отказать Рийси! Ты должна это понять! Я и разговаривать с Тисс не стану. Просто отдам письмо. И всё! — Льята опирается бедром о стол. Кери молчит, чуть склонив голову набок. Пока не ругается. Значит, можно продолжать. — Но. Я не могу оставить здесь Берну совершенно одну! Её брат чем-то занят вместе с нашим папой, матушка завтра идёт в храм, и мои подруги тоже. Берна сказала, что в храме ей делать нечего, потому что они везде одинаковые и там скучно. Кроме того, она хотела с тобой познакомиться. Ты не можешь отказать, Кери! Это же ненадолго!

— Я и не знала, что ты умеешь так быстро говорить! — сообщает Кери. Она набирает воду в высокий прозрачный кувшин, прихватывает миску с кислющими светло-сиреневыми ягодами, которые никто, кроме неё, в доме не ест, и направляется к выходу. У двери оборачивается. — Надо же! Что-то общее у меня с твоей подругой есть… я про храм, если ты не поняла. Я правильно тебя понимаю — ты обещаешь не вспоминать про утреннюю размолвку, если я завтра присмотрю за твоей подругой? Хорошо.

Кери покидает кухню, не сказав больше ни слова.

***

Мира отдёргивает руку от дерева-стража. Морщится и внимательно рассматривает ладонь. Но ничего необычного в ней не видит. Лишь прилипшая сосновая чешуйка — вот и всё. Так почему же при прикосновении было больно? Мира осторожно дотрагивается до сосны, но на этот раз ничего не чувствует. Показалось? Она недоверчиво косится на дерево, потом усаживается между корней, прислонившись к стволу спиной. С деревом что-то не так, Мира готова в этом клясться. Только вот…

Шорох шагов заставляет поморщиться — кого и зачем сюда принесло? Мира чуть поворачивает голову и видит дочь тёти Ружаны, Яру. Которая с недавних пор не желает называться сестрой. Пусть и двоюродной.

— Здравствуй, Ярана, — дружелюбно улыбается Мира.