— Мира? Что ты здесь делаешь? — произносит Яра прежде, чем вспоминает, что обещала больше никогда не говорить ни с кем из семьи Ассано. — Впрочем, можешь не отвечать — меня не интересуют твои дела!

— Ой, Яра, хватит уже! — фыркает Мира. — Я не Кери. На меня можешь своё презрение не тратить.

— Ты её сестра.

— Которая ничего о планах бабушки не знала, — напоминает Мира, почёсывая ладонь. — Я ни в чём перед тобой не виновата, между прочим.

— И ты для этого меня сегодня выслеживала? — уточняет Яра, накручивая на палец кончик косы.

— Я тебя не выслеживала, — пожимает плечами Мира. Она вновь рассматривает ладонь, но опять ничего не видит. — Я сюда уже дней пять прихожу, если хочешь знать. Тут редко кто бывает, а дома сейчас находиться совершенно не хочется. Знаешь, с этой свадьбой там все с ума посходили! У всех только и разговоров про обряды, наряды и прочее… а ведь она будет не раньше осени!.. Прости, я не хотела, — виновато заканчивает она, видя, как помрачнела Яра. — Я это к тому, что здесь меня хоть никто не трогает и не заставляет ничего делать. Я не хотела тебя расстраивать.

— Ты не можешь меня расстроить, — вздыхает Яра, усаживаясь рядом. — Я понимаю, что ты ни при чём. Просто… просто почему ты не встала на мою сторону тогда? Уж ты-то прекрасно знаешь, что правда за мной.

— Я и на её сторону не вставала, — замечает Мира. — Да и толку? Бабушка же всё решила. Кери вряд ли сумеет что-то изменить. Даже если захочет. Но ты как будто не знаешь Кери! Ей же просто всё равно. Думаешь, ей есть хоть какое-то дело до того, что у её жениха (и в скором времени — мужа) есть другая? Наша с тобой сестра — существо бесчувственное. Прям, как бабушка.

— Потому-то она и любимая внучка у Гильетт! — Яра прикрывает глаза. — Думаешь, старшая ведьма дома Ассано отказала бы своей любимице? Если бы та её попросила? Но она даже не стала пытаться! Ей проще было меня зачаровать… Хватит о ней. Я… я просто… знаешь, как подумаю, что Меор сейчас с ней, так мне плакать хочется. Или разбить что-нибудь. И ведь я даже сделать ничего не могу. — Мира на это лишь вздыхает. И молчит. Потому, что не знает, что здесь можно сказать. Яра подозрительно на неё косится. — Не вздыхай. Да, ты верно поняла. Он сейчас с ней. Вчера у них не вышло встретиться, поэтому Меор пошёл сегодня.

Мира снова вздыхает. Срывает травинку-колосок и растерянно вертит в пальцах. Что тут скажешь? Бабушке зачем-то понадобилось поженить Кери и Меора. Зачем — Мира не имеет ни малейшего понятия. Если было так нужно связать их семью с семьёй Тош, то для этой цели вполне подошла бы и Ярана — муж тётки Ружаны пришлый и безродный, с точки зрения жителей Ли-Лай, и тоже является частью семьи Ассано. Но бабушка выбрала Кери… почему? Теперь Яра злится, Меор старается лишний раз не показываться в Ли-Лай (даже сбежал в дальние деревни, якобы лечить заболевших детей), а Кери даже не явилась на собственный День Имени! Мира подтягивает колени к груди и упирается в них подбородком. Разглядывает солнечные лучи, сумевшие пробиться сквозь кроны.

— А что — Меор должен прийти именно сюда? — наконец произносит она.

— Нет. Не сюда, — качает головой Яра. — Мы встречаемся на колокольчиковой поляне. Я травы неподалёку собирала.

— Яра, а ты ничего странного не замечала в последнее время? — осторожно интересуется Мира, вновь почёсывая ладонь. Яра разворачивается к ней и вопросительно приподнимает брови. — Когда я сегодня прикоснулась к стражу, то почувствовала боль.

— Как это? — удивляется Яра. Мира показывает ладонь и в красках расписывает, что произошло. Яра недоверчиво дотрагивается до руки, после чего хмурится и молчит. Видимо, смотрит чарами. — Странно. Я не целительница, конечно, но у тебя словно рана на ладони, хотя ничего не видно.

Яра снова замолкает и пристально рассматривает стража. Мира даже близко не представляет, что та в нём видит. Но Ярана выглядит задумчивой, когда осторожно дотрагивается до ствола старой сосны. Она обходит стража вокруг, не отнимая ладони, и возвращается на прежнее место.

— С ним сейчас всё в порядке, но… что-то не то. Там что-то было. Просто сейчас уже нет. Я не знаю, что это такое. Как думаешь, стоит ли рассказывать старшим?

— Так ведь некому! С этой свадьбой все ни о чём слышать не хотят! — напоминает Мира. Яра мгновенно мрачнеет. — Может, сами выясним? Всё-таки мы не худшие ведьмы в лесу… Подожди! Не возражай. Я не говорю, что мы будем куда-то лезть по примеру городской сестрички Кери. Просто понаблюдаем — если что-то ещё заметим, то сразу же сообщим обо всём… кому-нибудь. Вдруг это просто какой-то пустяк?

Яра с сомнением пожимает плечами, но ничего не говорит.

***

Берна с любопытством разглядывает книги на полках. Все потрёпанные, с истёртыми корешками. Видно, что читанные не по разу. В библиотеке на удивление уютно. Почти так же, как дома. Хотя дома ни мама, ни тётя Клэр ни за что бы не позволили довести книги до такого состояния! И уж тем более не выставили их на всеобщее обозрение! Ведь есть же специальные чары! Берна сидит на краешке диванчика с поблёкшей обивкой, а сестра Льяты, как ни в чём не бывало, устроилась на подоконнике. И смотрит в окно, как будто самое интересное, что может быть на свете, происходит сейчас именно там!

— За всё утро вы не произнесли ни слова, Керья, — нарушает молчание Берна.

— Что вы желаете услышать, хагари Теннери? — не отрывая взгляда от окна, интересуется Керья.

— О, прошу вас! Зовите меня Берной. Мы же не на официальной встрече. Нас сейчас никто не слышит… или вы, по примеру вашей матушки, желаете во всём придерживаться этикета?

— Мне казалось, Льята уже успела разболтать всё, что только можно, — сообщает Керья потолку. — Вы не можете не знать, Берна, что хагари Лайгана Шаррет мне не мать.

— Да, я знаю об этом. Но ведь она вас воспитала. — Забавная у Льяты сестра! Похожа на Шая — тот тоже обожает разговаривать с людьми так, как будто их и вовсе нет.

— Я не разделяю стремление мачехи во всём следовать этикету… Наверное, следует выразиться именно так? — Глаза смотрят куда угодно, только не на Берну. Стоит ли это считать неуважением? Берна задумчиво поглаживает корешок взятой наугад книги.

— Это звучит ничем не хуже любых других слов. Стало быть, матерью вы хозяйку дома не считаете… вам, должно быть, непросто.

— Берна, зачем вам подробности моей жизни? Это не особенно интересно, правда, — Керья разворачивается лицом к Берне. Но так и не покидает подоконник. — Меня не тяготит жизнь в доме моего отца. До тех пор, пока мачеха в неё не вмешивается. Взамен я не порчу её настроение и её репутацию идеальной хозяйки. Все счастливы.

— Мне сложно в это поверить, — произносит Берна, откладывая в сторону книгу, оказавшуюся томиком стихов. Нет, стихи явно не то, что ей хотелось бы читать. — Это не вполне обычно, вы же понимаете? Не так часто люди нашего круга признают незаконнорожденных детей. И не каждая женщина примет ребёнка своего любимого и другой женщины, пусть и умершей.

— О, хагари Лайгана — редкая умница! Я всегда так считала. — Керья вновь отворачивается к окну. Берна встаёт с диванчика, чтобы поставить на место книгу. Идёт вдоль полок, касаясь кончиками пальцев корешков книг. Полки уводят её от окна, и Берна сейчас не может видеть свою собеседницу. Ну и ладно! Всё равно ничего узнать не получилось. Жаль. А ведь так хотелось порадовать Нейла! Берна чуть слышно вздыхает и продолжает водить пальцем по корешкам, надеясь, что сумеет почувствовать, какую книгу стоит взять. Дома это всегда срабатывало. Голос Керьи раздаётся несколько неожиданно. — Как вам Севре? Я понимаю, что после блеска столицы здесь не особенно интересно. Не жалеете, что приехали?

— Что вы! — искренне возмущается Берна. Как Керья догадалась, что она постоянно сравнивает этот город с тем, что видела раньше? Это так заметно? Берна разворачивается, чтобы видеть сестру Льяты. — Не жалею. У вас же здесь и Лассайская Скала, и Проклятие Севре…