…Рассвет Кери встречает по обыкновению на подоконнике. Нога забинтована и нисколько не беспокоит — рана оказалась не такой уж и страшной. Тварь порвала только кожу. А боль была, видимо, от какой-то отравы, что присутствовала на когтях чудовища — Кери убила уйму времени, выжигая эту пакость. Но сейчас это уже в прошлом. Нужно только выпросить у матери мазь, сводящую шрамы.

Кери хмурится, вновь услыхав тот странный звук. Что это? Птица? Зверь? Или ещё что-то?

***

…Тьма встречает рассвет, прислонившись к сосне. На первый взгляд здесь ничего не изменилось, но тьма знает, что это не так. Чары, защищающие лес, уже отравлены. Если присмотреться, можно заметить, что сосны словно поблёкли. Выцветание ещё не настолько заметно, чтобы сразу бросаться в глаза, но… Местные колдуны ещё не скоро начнут что-то замечать. Слишком уж они привыкли чувствовать себя хозяевами. Тьма предвкушающе улыбается, треплет ластящихся чудовищ. Бедняжкам сегодня не досталось мяса, но тьму это мало волнует. Наблюдать за ведьмой было достаточно интересно, чтобы не позволить ей так рано умереть. А твари могут поохотиться и на той стороне. Тьма жестом отсылает их, даже не смотря, как те истаивают в воздухе…

***

Дорога уже несколько часов идёт в гору. Усталые лошади кое-как тянут карету, уже даже не вздрагивая, слыша резкие звуки, то и дело доносящиеся из близкого к дороге леса. Берна только кривится и поплотнее задёргивает штору. Пейзаж за окном слишком однообразен, чтобы на него смотреть. Надоело.

— Ну, ты ведь не ждала здесь увидеть что-то вроде Майгорских садов?

— Нет, — соглашается Берна. Недовольно морщит нос на замечание брата. Оно подозрительно похоже на насмешку, но тон слишком сочувствующий, чтобы можно было уличить его в подобном. — Но я не думала, что здесь всё настолько уныло! Кругом то ёлки с редкими соснами, то сосны с редкими ёлками. Изредка виднеется рябина — вот и всё разнообразие! Я уж думала, что ужасней Бринна ничего быть не может… Да ещё и твари.

— Только не говори, что тебе не понравились эти прелестные создания, — фыркает Нейл, не пожелав даже приоткрыть глаза. — В жизни не поверю.

— Понравились, — кивает Берна, припоминая ночную встречу с этими милашками. Даже всей магии брата не хватило, чтобы уничтожить их. Пришлось Берне вспомнить, чему тайком от всех учил её Шай. Совместными усилиями удалось отогнать тварей на некоторое расстояние. Но и только. Они убрались лишь с рассветом. — Но почему им позволяют так запросто разгуливать везде, где вздумается? Появись у нас такие гости с той стороны, их тут же бы подчинили, посчитали и заставили служить магам!

— У нас. Ты правильно говоришь. Только не забывай, что у нас всё несколько по-другому. Даже в твоём любимом Майгоре люди страдают от пришедших с той стороны. Даже в Кепри — а ведь это столица! — находящемся далеко от любых Врат, случаются нашествия чудовищ. Чего же ты ожидаешь от такой глуши, как Севре?

— Мы тоже живём в глуши, Нейл. Для столичных жителей Дайвег — такая же провинция, как и Севре, пусть Круг Магов и собирается у нас. Да и… здесь тоже, если я правильно помню, есть свои маги?

— Не напоминай! — кривится Нейлор. Он нервно барабанит по оббитому местами вытертым бархатом сидению. — Местные колдуны… головная боль Круга. Покориться воле магов они не желают, договариваться отказываются. И можно было бы махнуть на них рукой, но они пытаются прибрать к рукам власть над Севре и окрестностями! Как ты понимаешь, Круг от этого не в восторге. Некоторое время вольным колдунам позволялось жить так, как им хочется, но после того, как главы нескольких городов один за другим начали игнорировать Круг и, что гораздо хуже, короля… Терпение магов не безгранично.

— И тебя отправили сюда…

— Да. Чтобы напомнить им о их месте. Только вот я совершенно не представляю, что мне делать. Не подумай, будто бы мне это не нравится. Я счастлив возможности показать Кругу, на что способен, просто такие дела ведь всегда поручали Шаю, если Круг «решал» привлечь к делам нашу семью. А тут вдруг… — Берна наблюдает за тем, как брат мрачно рассматривает проплывающий за окном пейзаж. Который наконец-то изменился. Лес кончился, и теперь по левую сторону от дороги расстилаются поля с высокими — в рост человека, если не больше — растениями. Трогательные белые цветы с искрящимися на солнце каплями сока чуть покачиваются на слабом ветерке. Далеко впереди Берна различает фигурки людей, снующих в густых зарослях. Справа вырастают горы. И угольно-чёрная скала. — Лассайская Скала. И знаменитая Белая Печаль. Красиво, не правда ли, Берна?

— Потрясающе. Я не ожидала, что это будет настолько… восхитительно. Но почему мы так близко от Врат?

— И настолько опасно. Чувствуешь эту сладость? Если ты помнишь, аромат этой прелести сводит с ума. — Нейлор откинулся на спинку сидения и делает короткие пассы руками. — Как я понял, основная дорога была разрушена некоторое время назад, поэтому мы едем по запасной… Приводи себя в порядок, сестрёнка. Город уже близко. Не стоит шокировать местное население.

Берна косится на виднеющиеся в низине крыши домов. Город даже не обнесён стеной! Такого она ещё не видела.

— Я сварюсь на этой жаре, — мрачно сообщает Берна, натягивая ажурные перчатки. — Мода — это зло.

— И это мне говоришь ты?!

***

Льята стоит, прислонившись к стене, и с интересом наблюдает, как матушка отчитывает служанок. В летней гостиной — той, что выходит в сад — повесили шторы синего цвета, тогда как матушка желала зелёные. А ещё недостаточно хорошо вымыли пол. И на окнах библиотеки матушка заметила разводы. И…

— Сколько раз я должна повторять, что днём шторы прикрывают лишь четверть окна? Неужели это так сложно запомнить! — Льята смотрит на окна, скрытые синей тканью на треть. — И уберите этот ужас с глаз моих! Я, кажется, ясно сказала, что… О, Льята! Как хорошо, что ты здесь!

Льята вздрагивает. Матушка же тем временем оставляет в покое служанок и подходит ближе.

— Сходи к Керье. Проследи, чтобы она выглядела прилично, прошу тебя. Дайвег, хоть и не столица, но и не такая глушь, как Севре. Твоя подруга не поймёт, если Керья будет вести себя так, как она привыкла. И не обтирай спиной стены.

Льята кивает и выходит из гостиной. Матушка вновь принимается изводить прислугу. Сегодня или завтра должна приехать Берна, поэтому матушка и сводит с ума окружающих — мысль о том, что гостье попадётся на глаза что-нибудь неидеальное, должно быть, повергает её в ужас. Наверное, следовало предупредить её немного раньше, но все мысли Льяты в последнее время были заняты жертвами тварей, вьюнком и Рийси с её… возлюбленным. Последние как-то ухитрялись видеться, несмотря на то, что Рийси всё ещё запрещено появляться за пределами особняка, а художник и помыслить не может о том, чтобы приблизиться к дому хагенн Таго. Наверное, не только Льята знает про потайные ходы… В то же время, когда парочке не удавалось встретиться, Рийси вдохновенно рассказывала Льяте подробности этих свиданий. Как будто бы Льята так уж мечтает знать эти самые подробности! Как будто бы это вообще прилично — говорить о подобном. Льята отгоняет воспоминание о рассказах подруги, чувствуя, как начинает краснеть.

Коридор всё так же тёмен. Светильники в очередной раз куда-то запропали. Льята толкает дверь в комнату сестры. Дверь открывается бесшумно.

— А я думала, когда же ты появишься… — сестра, как и всегда, сидит на подоконнике, завернувшись в простыню. Да, матушка была права. Если Берна встретит Кери в подобном виде…

— Ты знала, что я приду? Откуда? — Льята прислоняется к стене, радуясь, что матушка этого не видит.

— Твоя подруга приезжает, — вещает сестра с закрытыми глазами. — Хагари Лайгана наверняка уже весь дом на уши поставила. Конечно же, она желает быть уверенной, что я буду вести себя прилично. Ведь так? — Льята кивает, хоть Кери этого и не видит. — А сама она со мной лишний раз встречаться на хочет, так что… кого ещё можно отправить напомнить мне, как ведут себя воспитанные девицы из приличных семей? — Сестра потягивается, чуть не потеряв простыню. Приоткрывает глаза и ехидно улыбается. Льята вздыхает. — Одно хорошо — сегодня не будет этой унылой сцены у меня под окном! Глора с самого утра у плиты, а Эрока твоя мать куда-то отослала. — Керья сползает с подоконника и направляется к ширме. — Пусть хагари Лайгана не беспокоится. Я умею вести себя прилично.