— Чему выбраться? — Льята недоумённо моргает. — Ты шутишь? Здесь не было ничего, когда я… когда папа закрывал Двор.

— Когда ты шастала, где не надо, — поправляет Кери, заворачивая за угол дома. — Может, и не было, но тебе-то откуда знать наверняка? Их же всех твари убили, которые, как тебе кажется, кем-то управляются… или это не тебе казалось?.. А что ждать от пришедших с той стороны в таком случае, неизвестно. Насколько я помню, в таких случаях подозрительное место запирают на определённый срок, за который всё, что приносит та сторона, развеивается.

— Это не мне «казалось». Это папа так решил, — Льята зябко передёргивает плечами. Ей почему-то не хочется здесь находиться. Даже не смотря на то, что ранее она мечтала проникнуть на место нападения тварей. Ощущение склизкости так и не проходит, заставляя морщиться при каждом движении. И зябкий холодок, время от времени касающийся кожи… Льята ускоряет шаг, не желая оставаться за спиной у сестры. Та идёт медленно, словно бы нехотя. Замирает на каждом шагу. Левой рукой Кери почти касается стены дома, глаза её зажмурены — Льяте даже не нужно смотреть на сестру. Такое уже бывало не раз. В прошлые годы, когда Кери соглашалась составить компанию в изучении очередного секрета Севре, она точно так же прощупывала чарами подозрительные на её взгляд предметы.

Кери замирает, не дойдя до крыльца пару шагов. Приседает. Дотрагивается кончиками пальцев до невзрачной травки.

— Что это?

— Вот и мне тоже хочется сейчас задать такой же вопрос, Лья. — Кери обрывает растение и выпрямляется. Вертит стебель с усиками и чахлыми листиками. — И ещё — откуда оно здесь?

— То есть? — Льята рассматривает бледную травку без интереса. Что в ней такого? Может, жена хага Чаррая любила такие вот странные вьюнки! Что говорит о полном отсутствии у неё вкуса, конечно, но и только! — Вьюнок, как вьюнок. Вон — уже половину крыльца оплёл…

— Быстро он. Когда я была здесь в прошлый раз… где-то дней десять назад… его и в помине не было. Да и в лесу этот вьюнок никогда так скоро не разрастался. — Сестра кладёт сорванную травку в карман юбки и поднимается по ступенькам. — Знаешь, он довольно-таки редкий, этот кукушкин вьюн. Его так назвали в честь той птицы, про которую ты мне рассказывала, когда зимой вернулась из Дайвега. Хотя у него есть и другое название — вьюн-колокол. Из-за цветков. Так вот. Когда бабушка велела мне его отыскать — это она так проверяла, все ли полезные травы Севре я выучила — я неделю бродила по лесу. Еле-еле тогда нашла! А тут он прямо под ногами растёт. Он же не любит открытые места!

— А он полезный? Может быть, хозяйка дома… — Льята поднимается следом, проскальзывает в дверь, которая открылась лишь наполовину, после чего её перекосило. Внутри оказалось темно притом, что штор на окнах нет.

— Ого! Знатно здесь твари прогулялись! — Кери с любопытством вертит головой. Рассматривает вмятины на стенах, перевёрнутую мебель, следы когтей, подозрительные бурые пятна. Кери вновь вооружается крючком и усаживается прямо на пол, небрежно сообщив перед тем, как перестать замечать окружающую реальность, — Вьюнок используют, чтобы приманить зверьё. Если над ним поколдовать чуть-чуть, он начинает притягивать животных.

Вот как! Льята прислоняется к стене. А что, если тот человек… Льята хмурится. Назвать человеком того, кто травит других людей тварями? Ладно. Что, если то существо (если оно, конечно, существует) принесло сюда вьюнок, чтобы твари на него приманились?! Надо будет рассказать об этом папе. Или нет? Папа ведь захочет выяснить, откуда Льята узнала про вьюн… Может, порасспросить об этом, например, Тисс? Это же ни к чему старуху не обяжет — это всего лишь слова. Надо об этом подумать. Пока сестра занята, Льята внимательно рассматривает комнату, в которую они свернули из коридора. В прошлый раз Льята слишком быстро покинула Двор и не успела осмотреть всё. Вот в этой комнате она, например, не была. Кажется, раньше это был кабинет… да, точно! Сюда запрещалось входить даже жене хага Чаррая, не то что дочке городского мага, с которым у покойного были какие-то дела. Сейчас на то, что это кабинет, указывают лишь перевёрнутый письменный стол, да рухнувшие полки. Во всяком случае, Льяте кажется, что подобная мебель может стоять только в кабинете.

Книги, стоявшие на полках, теперь разлетелись по комнате. Льята пролистывает одну из них и откладывает в сторону, не сумев понять ни строчки — написано на исави, языке перевёртышей из Исверы. Подходит к столу и начинает увлечённо рыться в вывалившихся из него бумагах. Но спустя некоторое время разочарованно отбрасывает их в сторону. Ничего интересного! Одни цифры, да и только.

— Ты ожидала чего-то другого? — голос сестры заставляет подскочить на месте.

— Обязательно меня пугать?! — Льята возмущённо смотрит на Кери, на что та лишь довольно скалится. — Я надеялась найти что-нибудь интересное, но… а ты?

— Вообще-то среди вот этого всего вполне можно найти что-то стоящее… наверное. Например, куда ушла часть денег с прошлогодней партии особого мёда. Я помню, Чаррай тогда утверждал, что отчитался за всю прибыль. Только вот я не верю, что он не зажал часть денег — этот-то торгаш! — Кери устраивается рядом и просматривает пару отброшенных Льятой бумаг, но, видимо, тоже не находит там ничего стоящего. Разочарованно выдыхает. — Пройдёмся по дому? Вдруг и правда найдём что-то…

— Ты же утверждала, что тут нет ничего? — удивляется Льята, вспоминая, как сестра отговаривала влезать во всё это.

— Я передумала, — Кери пожимает плечами. Поднимается на ноги. — Здесь кто-то был. Дней пять, или восемь назад. И я не могу понять — кто.

— Тот, кто управляет тварями?! — шепчет Льята. — Это он принёс сюда вьюнок?

— Не знаю. Я вообще с трудом верю, что кто-то способен управлять порождениями той стороны, сестра. Во всяком случае, это не может быть человек. Так не бывает. Твари не подчиняются тем, у кого тёплая кровь. Так мне говорили.

Кери направляется прочь из комнаты. Льята торопливо шагает следом. Они довольно быстро пересекают коридор и оказываются около лестницы. Деревянные перила, скатываться с которых, как припоминает Льята, всегда запрещали сыновьям хага Чаррая, а они при любой возможности нарушали запрет, разломаны и представляют собой палки с торчащими во все стороны щепками, а ступеньки с вырезанными изображениями тварей местами отсутствуют вовсе.

— Лья, скажи мне, — просит сестра, пристально рассматривающая уцелевшие ступеньки, — Чаррай вообще был нормальным? Кто в здравом уме станет украшать ступеньки? Зачем? Тем более такими рожами…

— Он, вообще-то, больше с вашими общался. Раз уж ты в курсе, того, что он там утверждал. Так что тебе лучше знать — нормальным он был или нет. — Льята осторожно поднимается на первую ступеньку. — Я слышала однажды, будто бы он заказал такую лестницу, чтобы при каждом шаге «попирать порождения той стороны»… вроде как — место тварей у ног людей… кажется, так.

— В итоге эти самые твари его и сожрали. Мило.

Кери перешагивает через дыру, оставшуюся на месте ступеньки, и выглядывает из перекошенного окна. Некоторое время что-то там разглядывает, после чего решительно шагает вглубь комнаты. Здесь разрушений намного больше, чем на первом этаже — видимо, семья Чаррай в момент нападения была наверху. Льята во все глаза рассматривает обломки мебели, перепачканные кровью… вот это вот, бурое, это ведь кровь, да?.. стены и пол, и не может поверить, что недавно здесь была уютная гостиная, обставленная по последнему слову моды — местной, разумеется, не столичной, но тем не менее! Льята припоминает, как не так давно матушка советовалась с Лоей Чаррай по поводу штор — собиралась кардинально изменить обстановку дома. А теперь… Льята медленно идёт вдоль стены, придерживая юбку, чтобы не зацепиться за что-нибудь. На первом этаже не было столько превратившейся в бесполезный хлам мебели. Стена обрывается дверным проёмом, в который нужно обязательно заглянуть. Что Льята тот час и делает. Чтобы в то же мгновение отпрянуть назад. Видимо, там была комната младшего сына Чаррая… и, похоже, подчинённые хага Сайла не стали тратить время на то, чтобы собрать все части тела несчастного ребёнка…