В то же время, рядом с комфортабельными сияющими кварталами под прозрачными колпаками существовала и совсем другая жизнь – более суровая и прозаичная Промышленная зона. Обитатели этих территорий, в основном нелегальные эмигранты и менее обеспеченные слои населения, трудились, обеспечивая жизнедеятельность Антарктида-сити. А сердцем Промзоны был Порт. Бедные районы располагались под открытым небом, подвергаясь довольно сильной солнечной радиации, перепадам температур, страдая от засилья криминала и недостатка социальной защищенности. Несмотря на достаточно суровые условия проживания, недостатка в рабочих руках здесь не было. Ведь огромный современный город всегда обеспечивал жителей Промзоны работой и давал возможность прожить, и поэтому сюда постоянно стремились люди со всех уголков планеты в поисках лучшей жизни.

Ноэл с удовольствием вновь оказался в любимом городе. Сразу по прилету он встретился там с Гомесом, который все последнее время, пока Зак был в экспедиции, руководил тылом и постоянно поддерживал связь с Ноэлом с Центрального континента. Партнерам было необходимо встретиться и обсудить дальнейший план действий. Зак благоразумно решил, что сейчас ему не стоит соваться в Кили и вообще на Центральный континент, чтобы не дразнить Корпорацию и Мировое правительство. В этом отношении Антарктида-Сити был как нельзя более подходящим местом для подобных переговоров.

– Мне не терпится узнать некоторые подробности экспедиции, мистер Ноэл, – усаживаясь в машину, сказал Гомес. – Надеюсь, вы утолите мое любопытство?

– Обязательно, дружище, – усмехнувшись, ответил Ноэл. – Но всему свое время, потерпите еще немного, и я все вам расскажу. Но сперва расскажите мне свои новости, – с этими словами Зак направил машину в Порт.

Существенные изменения структуры Порта произошли всего лишь раз – во время активной застройки Антарктида-Сити. Эти два события происходили с разницей всего лишь в несколько десятков лет, но из-за этого появились две территории – Старый Порт и Новый Порт. Как водится, раз появляется хоть какое-то, пусть даже на уровне названия, отличие, то сразу возникает граница. Старый и Новый Порты сразу же начали бороться за лидерство. И это противостояние велось и по сей день – глупое, вялое, но упрямое и жестокое.

Граница разделила Порт на два враждующих лагеря, где соперничество тлело исподволь, каждый день набирая тихую мощь, а затем неожиданно прорывалось наружу из-за какого-нибудь незначительного пустяка – мелкой словесной перепалки, пьяной потасовки в кабаке после смены, неудачно проведенной сделки, сорванной конкурентами «другой стороны». По всей территории порта возникали драки, перестрелка, погромы, поджоги и прочие мелкие радости, исторически свойственные любому приграничному социуму.

«Удивительное дело, – думал Ноэл, подруливая к воротам Нового порта, – стоит только линию посередине комнаты нарисовать, и вот у тебя уже не одна комната, а две разных территории. И обитатели комнаты немедленно начинают соотносить себя с этой линией и коситься на своего «заграничного» соседа. Почему так? – удивлялся Зак. – Ну, допустим, я понимаю, когда люди считают чужаками жителей другой страны. Но даже внутри своей же страны жители разных, например, городов тоже запросто считают своих соотечественников чужаками – «иногородними».

Ноэл и Гомес успешно преодолели пропускной пункт, затем Закари направил свою машину к одному из причалов. Все это недолгое время в пути Гомес старательно рассказывал Ноэлу последние новости, касающиеся их общего бизнеса и, главное, его текущего проекта. Под монотонный, обстоятельный рассказ партнера Заку особенно хорошо думалось. Впрочем, он не пропустил ни одного слова из того, что ему сообщил Гомес. Ноэл умел одновременно слушать и думать о разных вещах.

«Ну ладно, разные города, это я еще понимаю, – продолжил свои размышления Зак. – А в одной деревне раньше люди дрались с соседями с другой улицы? Это вот зачем? Чем одна улица отличается от другой в рамках одной задрипанной деревни? Дальше – больше. На своей улице были разделения на дворы, и попробуй мимо нашего двора пройти! – Ноэл ухмыльнулся своим мыслям. – Но стоило появиться на горизонте жителям их же деревни, но с противоположного берега реки – и вот уже левобережные сплотились и готовы всем миром совместно мутузить правобережных. Так в чем же сакральный смысл этого явления?»

– Чему вы так радуетесь, Ноэл? – поинтересовался Гомес.

Тот заметно нервничал, хотя внешне старался не подавать виду. Но за мнимым спокойствием Зак видел нетерпение и сильное напряжение, периодически прорываемое в виде какой-нибудь едкой реплики или ворчливого вопроса.

– Почему любые границы – географические, административные, территориальные – так сильно объединяют и, одновременно, разобщают людей? – задал Ноэл свой вопрос Гомесу.

– Надеюсь, вы не только об этом думали всю дорогу? – поддел партнера Эусебио. – Вы так напряженно хмурили лоб, что я уж было, решил, что вы составляете какой-то новый грандиозный план, и никак не ожидал услышать подобный вопрос.

– Мистер Гомес, я понимаю ваше негодование. Но, клянусь, я не пропустил ни одного слова из вашего рассказа. А мысль о границах посетила меня буквально минуту назад, и вот, я решил узнать ваше мнение. Что скажете?

– Граница четко показывает, что мое, а что чужое, – пожал плечами Эусебио. – Дальше, в зависимости от того, что ты видишь за чертой своего владения, наступает закономерная реакция. Типа «а почему у меня нет такого замечательного чего-то?» или «у нас на территории лучше, чем у них за чертой». Затем выбирается наиболее подходящая для данной модели поведения реакция…

Ноэл с интересом слушал ответ приятеля. Его всегда интересовал этот вопрос, и время от времени он к нему возвращался. Не то, чтобы Зак не любил границы – он очень неплохо относился к соблюдению границ частной собственности, например, или сохранению личного пространства, но некоторые аспекты для него оставались непонятными и вызывали массу вопросов.

«Давненько меня не тянуло на философию, – усмехнулся про себя Зак. Обычно такие явления были признаками сильного нервного и физического переутомления. – Боже, когда же мне удастся немного отдохнуть и восстановиться?»

Ноэл с нетерпением проследовал внутрь ангара и толкнул знакомую дверь. Небольшой кабинет ван Дейка с приходом посетителей сразу стал тесноват.

– Как я рад, старина! – утопая в необъятной куртке ван Дейка, полупридушенным голосом поприветствовал друга Закари.

– Заставил ты нас поволноваться, Зак! – прогремел Эдвин. – Мы с мистером Гомесом были постоянно на связи, я уже заждался тебя. Столько времени прошло – а от тебя ни слуху, ни духу!

– Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я навязал тебе работу телохранителя?

– Нисколько, Зак! Ты меня знаешь, такая работа мне по душе. К тому же, – он посмотрел в своих гостей, – девочка настолько мила и общительна, что я прикипел к ней всей душой. Никому не дам ее в обиду.

– Проблем не было? – поинтересовался Зак.

Эдвин плюхнулся на стул, постучал пальцами по столу, немного задумавшись.

– Как тебе сказать, Зак, – он помолчал. – Ее искали. Перерыли весь Сити, добрались до Промзоны, и даже пытались разнюхивать тут, в Порту…

Закари перестал улыбаться, на его лице появилось жесткое выражение, губы сжались, глаза прищурены – было видно, что слова ван Дейка пришлись ему не по душе.

– Ты знаешь, кто искал?

– Частная фирма, – чужаки, мы их тут не видели до этого. Но подготовка у них была на самом высоком уровне. Грамотные ребята, – подытожил Эдвин, – и опасные. Не хотел бы с ними столкнуться…

– А сейчас какая обстановка? – поинтересовался Ноэл.

– Притихли, но я уверен, что они не ушли. Хорошо, что ты тут не чужак, Зак. Твое появление в наших краях не вызовет подозрений.

– Как сказать… – промолвил Закари и задумался.

Сразу по возвращению отряда в лагерь Густаво в Катимбау Матиас потребовал от Ноэла выполнить свое обещание.