– Ты не любишь власть имущих? – улыбнулся Ноэл.

– Я не люблю, когда одним нечего есть, а вторым некуда деньги девать, – покосился Денис на Ноэла.

– Это ты меня имеешь в виду? – оторопел Зак.

– Нет. Я просто ожидал вашу реакцию на мои слова.

Закари только усмехнулся, но ничего не сказал.

– Ага, ну вот… сейчас вы думаете, что во мне живет вечная тяга русских к революциям.

– Эээ…ну… я так, все-таки, не сказал, – осторожно возразил Ноэл.

На этот раз усмехнулся Денис.

«Не сказал, но наверняка так подумал».

Вслух же он произнес:

– Но я сказал, что чувствую – да, я не люблю власть имущих. Власть – это зло.

«Почему зло? Почему все считают, что если человек богатый, то обязательно мерзавец? – с возмущением думал Ноэл. – Я разве мерзавец? Чем я так плох, чтобы меня нельзя было любить? Тем, что у меня есть деньги, а скоро будет и власть? Неужели он думает, что я сильно изменюсь после этого?»

Заявление Тихомирова почему-то разозлило Зака и он захотел загнать инженера в угол, заставить того пересмотреть свою точку зрения. Слова инженера прозвучали обидно. Ноэл ведь так стремился к власти! И, кстати, был уже в нескольких шагах от того, чтобы мечта его сбылась.

– Ну, а что ты скажешь, если за твой принтер, например, тебе отвалят столько денег, что ты за всю жизнь не потратишь? – с жаром и даже некоторой обидой спросил его Ноэл. – Станешь презирать самого себя?

Ноэл с интересом уставился на Тихомирова, ожидая его ответа. Ему очень хотелось увидеть, как инженер вывернется из ситуации. Тот даже не остановился, а продолжал топать по коридору вперед.

– Нет, – не задумываясь ни на секунду, просто ответил Денис.

Закари не ожидал такого односложного ответа. Он встал, как вкопанный.

– То есть? Почему? Ты же говоришь, что деньги – это зло!

– Неправда. Я сказал, что власть – это зло. К сожалению, деньги и власть часто идут рука об руку. Но если человек просто богат и при этом не стремится к власти, это для меня приемлемо. Деньги не всегда меняют людей, – ответил Денис и опять двинулся вперед

– Что ты имеешь в виду? – догнал его Ноэл.

– Я не изменюсь, если у меня будет много денег. Я все равно буду много ходить по лесу, собирать принтеры, уважать чужую жизнь и любить своих друзей и свою собаку.

Ноэл притих, обдумывая слова Тихомирова. «Про родину он хоть тут, слава богу, промолчал. Мне только патриотических речей тут бы не хватало», – почему-то с некоторым облегчением подумал Зак. Он опустил голову и смотрел себе под ноги, что было весьма кстати – они как раз дошли до лестницы и стали подниматься по ней.

– Пожалуй, соглашусь с тобой. Но, поверь, Денис, так случится не с каждым, просто ты – уникальный человек.

– Неправда! – живо отреагировал на его слова Тихомиров. – Я уверен, что деньги не поменяют Мвиту и Сару – они останутся точно такими, как сейчас. Нас восемь, – продолжил он, – то есть… – Инженер немного замялся. – То есть, сейчас нас шестеро…Так вот, почти над половиной отряда деньги не имеют власти. И это немало!

– Судя по твоим словам, ты считаешь, что остальная часть отряда продается, дело лишь в цене? – уточнил Зак. – Немного обидно слышать такие слова в свой адрес.

– Я не имел в виду вас, мистер Ноэл. Над вами деньги тоже не имеют силы. Но они вам нужны, чтобы стать могущественнее.

– То есть, получив власть, я перейду в стан твоих врагов, Денис?

– Не совсем так, мистер Ноэл. Просто наши дороги навсегда разойдутся. Вот и все, – улыбнулся инженер. – А что касается остальных, то я думаю, что они сильно изменятся, разбогатев. И от этого мне становится грустно…

Ноэл задумался над словами Тихомирова, и был вынужден согласиться с его мнением. Он очередной раз изумился проницательности Дениса, которой сложно было ожидать от, казалось бы, такого непрактичного и наивного человека, как он. Закари пожалел, что затеял этот разговор. Чтобы как-то скрасить впечатление от беседы, он все-таки спросил Дениса:

– Но ты так и не сказал, что если у тебя вдруг окажется тьма деньжищ? Что ты будешь делать? Столько денег, что за всю жизнь не истратить?

– Это было бы неплохо, – думая о чем-то своем, ответил ему Денис. – Это было бы здорово…

Инженер улетел мечтами куда-то в другое место, а может, и время. Ноэл понял, что продолжать разговор бессмысленно. По крайней мере, до тех пор, пока его спутник не вернется из мира грез.

Ноэл пообещал себе, что вернется к этой теме и все-таки постарается узнать, чему так радостно и тепло улыбается этот тощий неуклюжий русский, и почему он, Зак, не может найти в этой жизни ничего такого, что могло бы вызвать у него такое же выражение счастья на лице.

А пока Ноэл принялся проанализировать, почему его так задели слова Дениса. Зак всегда любил то, чем занимался. Он был авантюристом, дельцом, бизнесменом, жуликом и искателем приключений. Ему нравился его образ жизни, его слабости и пристрастия, его хобби и привычки. Закари ценил свою свободу, которую не ограничивали никакие рамки законов, кроме тех, которые он установил сам для себя. К сожалению, подобный образ жизни не пришелся бы по вкусу ни одной из имеющихся государственных систем на всей планете. И Ноэл, живя на Центральном континенте, на самом деле был человеком вне государства. Впрочем, свою родину он особо никогда не ценил, и она ему отвечало горячей взаимностью. Денег у него было достаточно, но он хорошо понимал, что для полной независимости от государства ему нужны не деньги. Ему нужна была власть. И крайне неприятным открытием для него оказалось понимание, что поднявшись на самую вершину социальной лестницы, в глазах некоторых людей он, наоборот, опустится в пропасть презрения. Казалось бы, ну и какое ему дело до мнения этих чудаков? Но почему-то Ноэла это беспокоило.

Когда он затевал этот проект, Заку все казалось предельно понятным: цели, задачи, способы достижения. Но по мере приближения к цели Ноэл чувствовал, что в его сознание начинает проникать неуверенность в своей правоте и непонимание, зачем он все это устроил. Ноэл, конечно, продолжать уговаривать совесть и лелеять свой махровый цинизм, но с каждым разом у него это получалось все хуже и хуже. Подобные проявления чувств Зак считал слабостью и старался гнать их из своей жизни. Вот и сейчас он решил, что надо перестать копаться в своих сомнениях – они уже дошли до цели, и отказываться от плана было бы глупостью.

– Пришли, – прервал его размышления Денис.

– Что это? – с любопытством поинтересовался Ноэл.

– Возможно, своеобразный ящик Пандоры, мистер Ноэл, – Тихомиров обернулся и внимательно посмотрел на Закари. – И вам надо принять решение, будете ли вы его открывать или нет.

В самом центре Западного Эрга, далеко за протянувшейся по всей границе Стеной, мертвые пески пустыни нагромоздили огромные барханы вокруг руин недостроенного города. Фундаменты и нулевые циклы зданий уже были основательно разрушены временем и неприветливым климатом, но если иметь возможность подняться в небо, то с высоты еще можно было бы увидеть контуры заложенных улиц, прямоугольники цоколей, и даже какое-то огромное развороченное строение недалеко от заброшенного города. Масштаб застройки, несмотря на то, что все конструкции находились в очень плачевном состоянии, производил сильное впечатление. Это должно было быть какое-то огромное промышленное предприятие – фабрика, завод или энергостанция. Обгоревшие останки стен уже были наполовину засыпаны песком. Однако опытный глаз мог бы заметить, что в этом месте когда-то очень давно произошла катастрофа – то ли взрыв, то ли пожар, или землетрясение. А может, и все сразу.

Внимательный путешественник, оглядевшись по сторонам, обязательно бы отметил, что вся территория разрушенного предприятия была тщательно зачищена – нигде не высились горы строительного материала, не валялось разбитого и испорченного оборудования, не было покореженных деталей, осколков полимеров, стекла или металла. Создавалось впечатление, что какой-то великан-чистюля прошелся с пылесосом или веником по всем разрушенным постройкам, заглянул в каждый угол и старательно подмел в свой гигантский совок разбросанный катастрофой «мусор». Остальную работу сделали солнце, ветер и песок, за сто лет практически восстановившие привычный облик пустыни.