Волосы рассыпались по спине. Из-за слез воздух перед глазами был видимым и не стоящим на месте.

Поднявшись с земли, Мария оглянулась и, едва различая хозпостройки, побрела прочь.

Ей надо было на что-то решиться, что-то предпринять, продумать стратегию, теперь уже не как завоевать Ивана, а как сохранить семью, как вернуть утерянную любовь мужа и подумать, где она допустила ошибки.

Занятия закончились, и Алиса, поместив Доми в стойло с помощью конюха, поспешила в кафе за оставленной сумкой с покупками.

– Я тебе банку сметаны и творог положила, – сообщила Агафья Ивановна. – Если мелких денег нет, завтра отдашь, я собираюсь печь пироги с грибами.

Подхватив сумку, Алиса покинула кафе и направилась к автостоянке.

Чей-то крик она услышала, пройдя несколько десятков шагов, и в нерешительности остановилась. Крик донесся со стороны конюшни.

Выходящие из кафе посетители недоуменно смотрели на бегущего и что-то кричащего конюха.

Первой среагировала Алиса Симонова.

И вот сумка на земле, а она ринулась ему навстречу, но прежде оглянулась и взмахом руки и окриком заставила всех вернуться в помещение кафе.

Запыхавшийся (уже не мальчик) конюх застыл на месте.

– Что случилось? – спросила Алиса, подбежав и глянув на бледное лицо мужчины. Но понимала, что новость будет ошеломляющей.

– Оксана Гданько… Она там, за конюшней на лугу, – выдохнул Федор Акимович.

– Вот тебе, бабушка, и ушки… скорую… нужно срочно вызвать скорую… и полицию…

И Алиса стала звонить Коняеву, велев конюху вести ее к месту происшествия.

– Иван Владимирович, Алиса Симонова… У нас ЧП. Федор Акимович обнаружил на лугу Оксану Гданько с перебитым виском, ему показалось… Но все равно вызовите скорую и полицию, а я позвоню Марии Ильиничне, нужно посетителей кафе придержать там, полиция захочет всех опросить.

Иван Коняев воспринял четкий и, как ему показалось, поставленный голос Алисы как команду к действию.

– Все понял, вызываю полицию и скорую. А Вы с Федором покараульте там…

Отключая сотовый, Алиса услышала, как по-мужски чертыхнулся Коняев.

Федор Акимович с нескрываемым удивлением смотрел на молоденькую клиентку и слушал, как она отдавала… приказы сначала хозяину фермы, а затем хозяйке.

Не подходя близко, Алиса пристально всматривалась в лежащую на молодой траве Оксану Гданько. Федор Акимович догадался, что девушка не впервые сталкивается с подобной ситуацией.

Удар пришелся на правый висок. Не повернись Оксана на напавшего, возможно, осталась бы жива.

Алиса, как и конюх, сделала тот же вывод: Оксана мертва. И подозрительно посмотрела на Федора Акимовича.

– Я Чечню прошел… Вот так же медсестричка лежала с такой же раной на виске и застывающими руками без кровинки, а я все надеялся, что она очнется, – глухо и с такой болью произнес Федор Акимович. И Алиса поняла, что этот пятидесятилетний мужчина через многое прошел и не одну смерть видел, а гибель той медсестрички была для него самой тяжелой.

Нанесенный удар был такой силы, от которого вряд ли очнешься.

Иван Коняев позвонил жене.

– Мария, у нас большие неприятности…

– Да, мне позвонила Алиса Симонова. Сказала о ЧП, но без подробностей, а до тебя я не дозвонилась.

– Пусть Агафья Ивановна и Кузьма заменят тебя, а сама встречай полицию и скорую у ворот, я подойду туда, – велел Иван Коняев жене.

Полицейский и два эксперта подъехали первыми, Коняев повел их к месту происшествия, а Мария Ильинична осталась в ожидании скорой.

Алиса и Федор Акимович тихо переговаривались, как будто не решаясь нарушить царившую вокруг них тишину.

Трое мужчин, подошедших к ним с Коняевым, с любопытством смотрели на красивую девушку без признаков испуга, стоявшую в метрах пяти от лежащей на траве женщины.

От конюшни шли врач скорой помощи и санитар.

Врач, констатировавшая смерть Оксаны Гданько, выказала свое недовольство.

– Как чувствовала, что приедем к трупу, – возмутилась она. – За заключением сами подъезжайте, мне сейчас некогда заниматься этим, у нас вызов к живому пациенту. Она одернула мятый и не очень свежий халат.

Эксперты приступили к своей работе, а следователь, представившийся капитаном Строевым Богданом Анатольевичем, стал задавать вопросы конюху, обнаружившему Оксану Гданько.

Иван Владимирович с нескрываемым испугом смотрел на Оксану, с которой не так давно беседовал. И она не знала, что ее ожидает. И переведя взгляд на жену, замер. Он не увидел в ее глазах естественного испуга, жалости, но зато отметил какое-то подобие облегчения и, встретившись с ней взглядом, поспешно отвернулся.

Алиса заметила его замешательство.

– Богдан Анатольевич, может нам пойти в кафе, пока народ не разошелся. Вы, наверное, захотите поговорить со всеми? – спросил Коняев немного осипшим голосом.

– Я с вами, ребята без меня справятся, – ответил капитан Строев и, о чем-то переговорив с экспертами, подошел к Коняеву.

Конюх, Коняев и следователь шли впереди, а Алиса, пытаясь отвлечь Коняеву (втайне лелея иную мысль), делилась воспоминаниями о расследовании преступлений.

Так они группой и вошли в кафе друг за другом.

Строев, пояснив присутствующим в кафе о гибели Гданько, попросил дать показания.

Кто что-нибудь слышал, видел и может внести ясность. Алиса села рядом с Коняевой, а кухарка отчего-то бледная поставила перед ними кувшин с морсом и стаканы, упорно отводя взгляд от хозяйки конефермы.

По подсказке Ивана Владимировича Строев поговорил сначала с наиболее значимыми клиентами, чтобы те могли уехать, ведь все они были деловыми людьми. Но никто из опрошенных не обладал полезной информацией. Так на грани сплетен, поэтому недостойных внимания. И лишь один из них занимался у Оксаны Гданько.

– Оксана Григорьевна веселая, приветливая девушка, – начал говорить мужчина лет пятидесяти. Была… Кто мог напасть на нее уму непостижимо. Такая девушка, такая…

Он горестно вздыхал. Ему искренне было жаль Гданько.

Строев переговорил со всеми посетителями и приступил к опросу персонала. Он позвал за столик официантку Варю.

– За Оксаной приударял инструктор Игорь Никитович Маслов. Только Оксана посмеивалась над его чувствами, – обиженно сообщила Варя.

Строеву удалось скрыть радость: отвергнутая девушка многое замечает, а отвергнутый мужчина на многое способен. И он попросил Коняева позвонить Маслову и попросить зайти в кафе. Сразу же после проведения занятия.

Диктофон фиксировал показания.

Варя охотно делилась известными ей сплетнями.

Агафья Ивановна не преминула сообщить, что не все клиенты были довольны качеством занятий, проводимых Гданько. И она даже обратилась к хозяйке конефермы, дабы та применила к инструктору дисциплинарные меры.

– Но за это же не убивают, проще перейти к другому тренеру, – возразил следователь, не догадываясь, что на кухарку любое возражение действует как на быка красная тряпка.

– А она своим ученикам строила глазки, ее целью было выйти замуж за богатого клиента. А зачем жениться, если бесплатно можно получить. Какой жене понравится, что охмуряют ее мужа, – произнесла роковые слова кухарка.

Цепкий взгляд следователя заметил, как конюх гневно поглядел на жену и та мгновенно замолчала.

– А что нам может быть известно, мы все время на кухне. Ничего нам не известно. Так, сплетни одни, я не охоча до них.

– Товарищ капитан, мне бы к лошадям вернуться, их кормить, поить нужно, они не могут ждать, – громко произнес Федор Акимович, пытаясь отвлечь внимание следователя от жены.

– Так идите, я Вас не держу, – разрешил Строев, раздосадованный его вмешательством.

– Алиса, мне с Вами нужно поговорить, я сошлюсь на необходимость обзвонить клиентов Оксаны, а Вы скажите следователю, что Вам необходимо вернуться домой, а потом после дачи показаний позвоните и мы встретимся. Строев, видимо, принял Вас за нашего сотрудника.