Они поднялись на второй этаж, прошли длинным коридором, после чего служанка остановилась возле одной из комнат и постучала. Дверь распахнулась, но вместо престарелой няньки на пороге появился лорд Клодвин.

- Рад вас видеть, - сказал он, обращаясь к Дьюлле. – Безмерно рад!

- Но… меня просили передать гостинец госпоже Зезине… - сказала Дьюлла, пытаясь разглядеть в комнате, за спиной лорда Клодвина няньку принцессы.

- Она ждет, - любезно сообщил Клодвин. - Я сам решил ее проведать, и не прогадал - такой приятный сюрприз. Вы появились, и я счастлив. Входите же, - он сделал приглашающий жест.

Но Дьюлла колебалась.

- Лучше я оставлю пирог и удалюсь, - сказала она, пытаясь всучить корзину служанке.

- Вы не доверяете мне? – скорбно спросил лорд Клодвин. – Ваша красота способна свести с ума, но разве вы не хотите выполнить просьбу принцессы?

Служанка даже не пошевелилась, чтобы забрать корзину, и Дьюлла шагнула в комнату. Она отдаст старушке пирог, передаст добрые пожелания и сразу же уйдет.

- Вы такая пугливая, - заметил Клодвин, когда Дьюлла вздрогнула от стука закрывшейся двери. – В лесу вы вели себя смелее. Вы дали мне пощечину.

Девушка предпочла не отвечать. В комнате было темно, и глаза ее не сразу привыкли к полумраку.

- Где госпожа Зезина? – спросила она, оглядываясь, и увидела на стене портрет.

На портрете был изображен лорд Клодвин, собственной персоной, в доспехах, при гербе и регалиях.

- Это ваш дом, - растерянно произнесла Дьюлла. – Вы живете здесь, а не кормилица принцессы… Вы заманили меня…

- Надеюсь, вы поймете и простите, - пылко сказал обманщик, преграждая ей путь к выходу. – Ее высочество поняла мою боль и любовь, и согласилась помочь. Чтобы я мог объясниться вам, убедить, что мы созданы друг для друга.

- Но мы не созданы! – крикнула Дьюлла, швыряя в него корзину.

Девушка бросилась к двери, но лорд Клодвин, легко увернувшись от гостинца принцессы, схватил Дьюллу поперек туловища, прижав ей руки.

- Вы прекрасны, - бормотал он, распаляясь страстью. – Я обожаю вас… Между нами были недоразумения… Но лучшего мужа вам не найти…И я это вам докажу!..

- Я помолвлена! – Дьюлла брыкалась изо всех сил, пытаясь вырваться, и впервые была благодарна отцу и Вальдетюру за помолвку без ее согласия. – Король казнит вас! Милорд Босвел отомстит! Да пустите же!..

- Вы не любите Босвела, - заявил Клодвин с торжеством, увлекая Дьюллу вглубь комнаты, где стояла огромная кровать под бархатным пологом.

- Люблю! – выпалила она.

Но он уже бросил ее на постель, придавив сверху всем телом.

- Маленькая лгунья, - прошептал он, глядя жадно, как будто ощупывая взглядом, - кое-кто раскрыл мне ваш секрет. Ведь телесная красота ничего для вас не значит, вы цените только красоту души…

- У вас душа уродливее летучей мыши, - сказала Дьюлла, прекращая бороться. Было бы глупо растратить все силы на бесполезное сопротивление, надо приберечь все для одного, решающего удара.

- Вот, уже лучше, - похвалил ее Клодвин, для верности все же перехватывая девушке руки. – Не будьте такой недотрогой, моя нежная фея… Дайте мне немного времени, и вы убедитесь, что мы созданы друг для друга. Я сумею сделать вас счастливой…

Он наклонился, проведя губами по ее щеке, и застонал, предвкушая наслаждение. Попытался поцеловать девушку в губы, но она отвернулась. Тогда Клодвин впился поцелуем ей в шею, а в следующий миг заорал дурным голосом, потому что нежная фея хладнокровно вцепилась зубами ему в ухо.

Не переставая кричать, пылкий влюбленный ударил фею кулаком, желая только одного – освободиться. От удара Дьюлла на мгновение задохнулась, но зубы не разжала, чувствуя во рту сладковатый привкус крови. После второго удара она ослабила хватку, и Клодвин свалился с нее, зажимая окровавленное ухо ладонью, а Дьюлла бросилась вон.

Пробежав коридор и лестницу, она, не встретив никого, стрелой вылетела во двор, а потом и на улицу. Скорее, скорее! Прочь от этого страшного места!

Кто-то преградил ей дорогу, и Дьюлла, ударившись о твердую мужскую грудь, вскрикнула и забилась, зовя на помощь.

- Что случилось?! – голос мужчины сразу привел ее в чувство. – У тебя кровь?!

- Рик!! – всхлипнула она, прижавшись к нему, и заплакала навзрыд.

- Говори же!

- Клодвин – мерзавец!.. – еле выговорила она сквозь рыдания. – Он там, в доме…

- Клодвин? – переспросил Рик, а затем так посмотрел в сторону дома с красной черепичной крышей, что Дьюлла перепугалась еще больше, чем во время нападения.

- Он ничего мне не сделал! – воскликнула она, цепляясь за Рика, и слезы прекратились, как по волшебству, зато зубы застучали, и ее затрясло, как в лихорадке. - Ты же знаешь, что меня так просто не взять!

Когда Рик добился более-менее связного рассказа, то стал необыкновенно спокоен.

- Посиди здесь, - сказал он, отводя Дьюллу в портик возле колодца. - Никуда не уходи, ни с кем не заговаривай. Я сейчас вернусь.

- Не уходи! – она подумала, что умрет сразу же, как только он отпустит ее руку. – Это принцесса отправила меня сюда! Они задумали это с Клодвином… Он сказал, что забрав мою честь убедит, что лишь он – мое счастье… Сам он на такое бы не осмелился…

- Просто подожди, - Рик накинул ей капюшон, чтобы скрыть лицо. – Теперь бояться нечего.

Дьюлла не знала, как отпустила его. Он улыбнулся ободряюще, а потом вошел во двор дома, откуда она только что бежала, не помня себя от страха.

Сначала было тихо, а потом Дьюлла услышала далекие крики. Кто-то звал на помощь так же истошно, как только что звала она. Но с улицы эти вопли можно было принять за что угодно – за лай собаки, громкую ссору… Она поежилась, понимая, что никто не услышал бы ее и не пришел на помощь

Не прошло и четверти часа, как крики стихли, и Рик вернулся – бледный, злой, с горящими глазами. Он вытирал о камзол правую руку, костяшки которой были разбиты, а на вороте его рубашки были видны свежие пятна крови. Дюлла бросилась к нему на шею, позабыв о своих страхах.

- Ты цел?! – она ощупывала его, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. – Зачем я позволила тебе пойти туда?!

- Со мной все хорошо, - успокоил он ее. – Идем, провожу тебя в замок.

Позабыв про Ровену, Дьюлла прижималась к Рику, а он обнимал ее за плечи, не обращая внимания на прохожих. Впрочем, в испуганной женщине в темном плаще, прячущей лицо под капюшоном, никто и никогда не узнал бы великолепную герцогиню Ботэ. Они прошли мимо замковой стражи, миновали лестницы и коридоры и оказались возле покоев Дьюллы.

Отперев двери, девушка бессильно опустилась в кресло, спрятав лицо в ладони.

- Позвать лекаря? – спросил Рик, запалил свечу и встал на колени рядом с креслом Дьюллы, заставляя ее опустить руки. – Где твои фрейлины?

Дьюлла смотрела в его глаза – полные беспокойства, страха за нее, и понимала, что все ужасное осталось позади. Там, за порогом. И ей совсем не хочется, чтобы вокруг нее суетились благородные девицы, магистры врачебных наук, и даже отца она сейчас не хотела бы видеть.

- Не надо никого, - сказала она. – А что этот мерзавец? Жив?

Рик скрипнул зубами, желваки так и заходили.

- Жив, - процедил он с ненавистью. - С неделю будет прятаться – пока синяки пройдут. А достало бы перерезать ему горло, как свинье. Я доложу королю…

- Не надо, - она схватила его за плечо, боясь, что он тут же покинет ее. – Я еще не решила, хочу ли, чтобы отец знал об этом. Сегодня я отпустила всех фрейлин и слуг, и это к лучшему. Мне надо подумать, что делать дальше. Это ведь принцесса все устроила, я уверена, - она внимательно следила за Риком, но он не стал ее разуверять и убеждать в невиновности принцессы. Только сжал ее руки, нежно поглаживая, и эти прикосновения успокаивали, дарили чувство тепла, защищенности. Дьюлла продолжала: – Уверена, она наплела Клодвину бог весть что про меня… Он бы не обезумел настолько, чтобы принуждать к любви королевскую дочь…