С озера подул такой сильный ветер, что ветви деревьев заскребли по крыше, просясь в дом.

Реймер отправил газету обратно в стопку. «У меня еще своя не дочитана».

«А ты разве дочитаешь?»

Великий математик вдруг задумался о том, как он будет спускаться. Потолок первого этажа был не то чтобы высоким, но у Реймера сейчас и на высоте его собственного роста начиналась акрофобия. А лестницу Лодочник так и не притащил. Не притащил ведь?

«Он бросил меня здесь».

«Да это не он бросил тебя, тупица, а ты сам позволил зашвырнуть себя сюда, как старую игрушку».

Пальцы, отдавшие книгам и газетам последнее тепло, одеревенели. Не слушались. Еще чуть-чуть – и все тело начнет трястись от холода.

Реймер вдруг подумал, что было бы неплохо принять горячую ванну.

«Хорошая мысль. Может, искупаешься в озерце? Глянь, погодка – самое оно».

«Умолкни».

Вопрос помывки нужно было решать, ибо ходить грязным – даже если это его последние месяцы – Реймер не желал. Но для начала надо спуститься.

Реймер еще раз оглянулся. Чердак был абсолютно пуст. Кроме разложенных у ног книг и газет здесь решительно ничего не было. Можно, конечно, соорудить себе посадочную кучку из книг, побросав их вниз. Пирамидку. Но книг не хватит. Пирамидка развалится. И Реймер вместе с ней.

«Придется падать».

«Как тебя учили в молодости? Если падение неизбежно – падай правильно, с наименьшим ущербом».

«Сам знаю».

Он подобрал с пола учебник по онкологии, Данте и Тору, безжалостно швырнул их в люк, а затем подполз к нему сам, ухватился руками за край, и, стараясь сохранять спокойствие, спрыгнул вниз.

Мир пару раз мелькнул и пропал.

***

В себя Реймер пришел только утром. С пересохшими руками. Во рту чувствовался вкус крови. Голова горела. Температура поднялась.

За спиной он слышал копошение, но сил повернуть голову и посмотреть не было.

Кто-то ходил по дому. Скрипел половицами. Несколько раз закрывалась и открывалась дверь.

Реймер хрипло дышал.

Сзади донесся резкий звук. Как будто расстегнули большую сумку. Или чехол для одежды. Длинная-длинная застежка-молния.

Кто-то обхватил Реймера за щиколотки и поволок по полу. Кожа кистей онемела, но затылок отчетливо считал доски. Одна, вторая… Поясница задела порог.

Пытаясь сопротивляться, великий математик со всей силы выдохнул и издал невнятный хрип. Губы треснули – будто разошелся шов почти зажившей раны. По подбородку потекла кровь.

Реймер попытался раскрыть глаза. На него накинулся свет.

– Гляди-ка. Живой, что ли?

Голос Лодочника прозвучал одновременно и очень далеко, и близко.

Щиколотки были тут же бережно опущены на пол.

Порог вдавился в поясницу – «они хотят сломать тебе позвоночник!»

Темный силуэт увеличился. Его обладатель наклонился к реймеровому лицу.

– Э-э? Живой, спрашиваю?

Великий математик, все еще не способный издавать звуки, закивал. И сразу закашлял. Его тут же вырвало – прямо на пол. Желудочным соком и кровью.

– Спокойно, спокойно, не суетись, – Лодочник приподнял его за плечи.

Сознание было мутным. Реймер вдруг понял, почему ему так плохо. Он давно не пил. Со вчерашнего дня. Или позавчерашнего?

«Идиот. Где твои полтора литра в день? Сейчас об этом каждый ребенок знает!»

Пока Лодочник держал его за плечи, Реймер успел краем глаза увидеть источник скрипящего звука. Застежка-молния оказалась частью огромного мусорного пакета. Матерчатого. Очень большого. И он действительно чем-то напоминал чехол для одежды.

– Ты… ты что… в мешок меня запихнуть хотел?

Он все еще кашлял. Слюна и кровь стекали по подбородку и терялись в складках свитера.

– Нет, но… пойми ты, – начал оправдываться Лодочник, – я как пришел, ты посреди дома лежал, точно труп. Что мне было делать? Я как раз навестить тебя приехал, узнать, как дела…

– А что, вчерашнего визита было недостаточно? – Реймер отплевывался. Воздух ел легкие.

– А я вчера и не приходил.

– Как это?

– Да не приходил и все. Ко мне вчера теща нагрянула.

– Погоди… – Реймер пытался справиться с дыханием. Сердце билось, как пойманная за хвост рыба. – А кто меня вчера на чердак подсадил?

– Да какой чердак? Совсем, это, из ума выжил?

«Вот и меня берут сомнения», – ехидно выдал внутренний голос.

– Ты бы это… ну… это… – Лодочник неопределенно замахал перед собой руками. Когда жесты не принесли понимания, он наконец указал на мешок с застежкой. – Я оставлю… Ты когда помирать соберешься… ты не мог бы сразу сюда залезть? А то тащить тебя мне как-то не очень…

Лодочник смотрел в пол, то хмуря, то расправляя брови.

Реймер почти ощущал, как на свитере густеют кровь и слюна.

– Да это не я, это ты из ума выжил, приятель, – сухо сказал он, выдавливая из себя звуки, как грязную воду из тряпки. В голове вертелось что-то про пассивную агрессию. Что-то такое он тоже где-то читал. – Я бы на твоем месте тестировал этот мешок на теще, раз уж она приехала к тебе в эту дыру. Или на мне ты решил только потренироваться? – Пассивная агрессия на глазах превращалась в наезд.

«Ты бы язык не распускал, – подключился внутренний голос. – Лодочник все-таки – единственный живой человек в округе. Нормальный ведь мужик. Хоть и простоват. А разозлишь – он тебя с одного маха уложит – поди, спроси у него, своей ли смертью пали все твои предшественники. Ну или просто лодку твою с острова уведет. И что ты будешь делать? Тут жить останешься?»

Реймер поднял голову. Лодочник, повернувшись к нему спиной, в угрюмом молчании сворачивал мешок.

«Обиделся что ли?»

– Не обижайся.

Молчание.

«Ты же понимаешь, что именно словами «не обижайся» ты настраиваешь против себя даже тех, кто изначально и не думал обижаться?»

– Ну правда. Прости.

Лодочник, свернув мешок в компактный рулетик, засунул его в карман шорт и шагнул к двери.

– Погоди. – Реймер попытался подняться, но тут же снова осел на пол. – Тут есть где-нибудь питьевая вода?

Лодочник остановился, но оборачиваться не стал.

«Все-таки обиделся».

– Есть. На заднем дворе колодец.

– Правда? – Реймер то глотал слюну, то кашлял, пытаясь избавиться от противного присвиста в голосе. – А ты точно не приходил вчера?

Лодочник помотал головой.

«Ну вот, это был только бредовый сон. Забудь и живи как раньше».

Великий математик повернул голову в сторону. По полу, под тем местом, откуда он вчера так неудачно спустился, валялись разбросанные книги.

– А это тогда откуда?

– Че?.. – Лодочник, уже выглядевший раздраженным, изучил комнату. – А-а, ты про это?

Реймер кивнул.

– Ты библиотеку нашел.

– Чего?..

– Библиотеку, говорю, нашел.

– А че это?

– Библиотека? А бог ее знает. Но тут ее и до тебя находили. Другие. Только они находили ее в подвале.

– Здесь и подвал есть?

– Не-а. Но они находили. Тут и чердака нету, так-то.

Реймер поморщился.

– Но я был… ты меня сам туда… поднял?..

– Слушай, парень. В этом доме вообще нет ничего, что выше вот этой вот, – Лодочник постучал тыльной стороной ладони по потолку, – крыши. А ты… ай. Не понимаешь ты ни черта.

Реймер хотел было попросить его принести питьевой воды, но не успел. Лодочник быстро вывалился на крыльцо, и деревянная дверь с дребезжанием за ним захлопнулась. «Как крышка гроба». И Реймер, немного поразмыслив, решил, что на самом деле не такая уж он и развалина, чтобы быть не в состоянии принести себе воды с заднего двора. Колодец. Главное, чтобы он потом не оказался еще одной галлюцинацией. Иначе Реймер умрет от обезвоживания, а не от Болезни.