Спокойствие против огромного количества сносящих разум миров, в которых живут подростки с неуправляемыми гормонами, извращенцы, мазохисты, любители убийств и острых ощущений, пустоголовых, отключающих мозг и слепо следующих командам энписи людей, – пожалуй, она выберет первое. Тогда необходим соответствующий образ.
2082 год. Станция «Эндьюранс». Марс.
– Вы очень интересная личность, – произнес голографический Агни, неожиданно появившись перед Ноем.
В кои‑то веки мужчина решил отдохнуть: он надел защитный костюм и вышел из исследовательского комплекса на поверхность Марса, чтобы пройтись, обдумать план дальнейших действий. Ной внимательно себя оглядел. Понятно, откуда появилась голограмма: интерфейс был установлен на правом запястье. Ной несколько раз стукнул по девайсу, чтобы прервать соединение и отключить Агни, но ничего не вышло: программа оказалась заблокированной.
Солнце, тусклое из‑за поднявшейся в воздух марсианской пыли, медленно садилось за горизонт.
– Вам сколько лет? – спросил Ной.
– Двадцать два.
Значит, Ной не ошибся с возрастом, когда первый раз увидел парня.
– Почему ты так относишься к симуляции? Ты родился, когда капсулы уже существовали и подавляющее большинство людей перешли в цифровую реальность. Твои ровесники живут и работают там, почему не ты? Объясни, я хочу понять, почему ты считаешь меня врагом?
Агни улыбнулся:
– Во‑первых, Ной, я не считаю вас врагом, напротив, вы единственный человек, который может ответить на вопрос «Почему люди перестали мечтать?».
Ной нахмурил брови, но ничего не сказал, ожидая объяснений.
– Может, вам неизвестно, – начал Агни, – но я был одним из первых, кто испытал ваше новое развлечение – симуляцию высадки астронавтов на Луну. Знаете, ведь это произвело на меня огромное впечатление: впервые за всю историю существования человечества мы посетили другое небесное тело. Абсолютно враждебная среда: отсутствие кислорода, привычной гравитации, темнота, холод – наш организм не приспособлен для таких путешествий, но мы отправились покорять то, что нам по определению не должно покориться. Ни один вид на планете Земля не достиг такого уровня развития. Вы говорили мне, что наша симуляция неподконтрольна, но разве это достижение не говорит об обратном? Наше ДНК, наш код, не соотносится с тем, что существует в Космосе, за пределами планеты, но, несмотря на это, мы построили лунную базу, космические отели, основали исследовательский комплекс на Марсе и даже поселились на Титане. Вы говорите, что то, что я хотел бы реализовать, потребует человеческих жизней, но разве не готовы были пожертвовать своими жизнями Нил Армстронг, Базз Олдрин и Майкл Коллинз[13]? Если бы они не полетели на Луну, полетел бы кто‑то другой – разве те не готовы были бы пожертвовать своей жизнью? Мореплаватели эпохи открытий не думали о безопасности – они прокладывали дорогу другим. И теперь я спрашиваю у вас: почему в двадцать первом веке мы перестали мечтать о том, чтобы покорить иные, неизведанные нам миры? Все наши космические достижения до сегодняшнего дня были совершены энтузиастами, единичными людьми, готовыми пожертвовать собой, почему они не вдохновили всех остальных? Не потому ли, что вы создали для людей идеальную иллюзию, в которой они могут существовать безопасно, не зная бед, лишений, стресса? Вы говорите о том, что это естественный эволюционный процесс, такой же, как выход человечества из «дикой» природы, но, построив города, мы не перестали мечтать о бо́льшем, не остановились в желании изменить обстоятельства, которые нам неподвластны.
Знаете, что я увидел, когда ступил на поверхность Луны в созданном вами путешествии? Я увидел сияющую, прекрасную и величественную, но абсолютно мертвую планету, на ней находятся тела, души которых были обменены на спокойствие, безопасность и счастье. «Должно быть, – подумал я, – Нил смотрел на Землю и видел надежду, потому что в людях горел огонь мечты о достижении недостижимого». Без людей, с надеждой смотрящих в страшную неизвестность Космоса, вся планета бессмысленно двигается в тишине, следуя за Солнцем. Мне стало невообразимо грустно, настолько, что я даже не мог осмыслить происходящее. И вы правы: я родился и вырос, когда люди уже «поселились» в капсулах. Я не понимал, как можно существовать без цифрового мира: там всё общение, все эмоции – именно такая жизнь, какой я хочу ее видеть. Перед тем как произошел глобальный сбой, вы знаете, что я боролся с тем, чтобы не нуждаться в этом во всем? Знаете, как это было сложно, когда твой мозг, существующий с самого рождения, считайте, в цифровой среде, вдруг оказывается наедине со страхами перед жизнью, смертью, смыслом существования. Когда вы в последний раз были в абсолютной тишине? Никакой музыки, никаких фоновых программ – оглушающая, пугающая, нечеловеческая тишина? Именно тогда ты начинаешь терять себя, эго уничтожается, ты, как и эта планета, лишь одинокая странствующая субстанция. Вас это пугает, что вы не можете контролировать вашу жизнь? Но вы можете изменить окружающую среду несмотря на то, что существование вида вне родной планеты невозможно; вы можете мечтать, хотя понимаете, что мечты могут привести вас к смерти. В этом и есть смысл. В неконтролируемом, вопреки всему, движении вперед. Смысл в том, чтобы упасть, разбиться, но встать. Вы называете это драмой, ненужными страданиями, а я называю это тем единственным, что привносит в нашу жизнь смысл. Да, мы тоже живем в симуляции, но нам дано право изменять последовательность некоторых кодов. Я спрошу у вас, что важнее: жить в безопасных и приятных иллюзиях или умереть, зная, что вы не сдались коду, согласно которому вы и остальная Вселенная существуете?
Солнце село за горизонт, наступила абсолютная темнота, пыль, на удивление, осела, звезды вместе со спутниками Фобосом и Деймосом ярко горели в кристальном небе планеты со столь слабым магнитным полем.
– Бред юнца, который возомнил, что может решать за всех людей, как им будет лучше, – прокомментировал вслух Ной. – Кроме того, откуда ты знаешь, что не говоришь по заранее написанной вселенской программе?
Знаешь, что я видел до того, как ты появился на свет? – продолжал Ной. – Детей, которых избивали собственные родители, потому что те не оправдывали ожиданий; людей, зарабатывающих копейки на бессмысленных работах; стариков, которых все бросили; эгоистов, уничтожающих окружающую среду и самих себя; миллионеров, эксплуатирующих бедных; одиноких, не соглашавшихся на краткосрочные отношения; женщин, отказывающихся следовать общепринятым правилам, за что их унижали и оскорбляли; политиков, которые вели войны для того, чтобы преследовать свои собственные интересы, готовые заплатить жизнью невинных; мужчин, которых отвергали любимые женщины из‑за отсутствия определенной суммы денег; алкоголиков, предпочитающих бутылку социальной несправедливости; голодающих бездомных, которых обманули нечестные люди, – все эти люди – мечтатели. Почему у них не было возможности реализовать свою мечту, я не знаю, но ты не можешь винить меня за то, что я и мои предшественники создали для таких людей мир, благодаря существованию которого они каждый день открывали глаза несмотря ни на что. Ты забываешь, в силу того что не вырос в той среде, что не все готовы быть самоотверженными искателями, отдать свою жизнь за абстрактные идеалы, некоторым просто достаточно посмотреть красивое видео, поговорить с кем‑то, поиграть, посмотреть, почитать – и всё, они живут, настолько осознанно, насколько сами хотят. Созданный в твоей голове мир – общество идеалистов, объединенных одной идей, однако каждый человек – индивидуальность, и каждый делает свой выбор. Ты выбрал жить так, и не говори о том, что ты «вынужден» был отказаться от симуляции – это твой осознанный выбор, а теперь ты хочешь, чтобы ему последовали все. Ты хочешь, чтобы люди видели этот мир так, как видишь его ты, как, возможно, видели его первые астронавты на Луне, но у тебя нет права заставлять людей смотреть на мир таким образом. «Люди перестали мечтать, потому что мы создали цифровой мир», – говоришь ты, но, если бы мир был настолько прекрасен в своем несовершенстве, разве люди отдали бы предпочтение симуляции?
