Сейчас же, когда с иссиня-чёрного звёздного неба сиял полумесяц, а звуки затихали, его мысли вновь вернулись к Цветинке. Крылатый не спал. Он сидел у Скалы, вылизывался и пытался разобраться в себе.

Лагерь готовился ко сну. Ворчали воители, недовольные тем, что ночью немного похолодало, возились оруженосцы в своих подстилках и тихо мяукала Голубика, укладывая дочку спать. Храпел Крикливый. Только Крылатый думал.

Он мог размышлять так хоть целыми сутками. О странных убийцах, пропавшей соплеменнице и сбежавшем пленнике. О смертях и о новых рождениях. О долге и о любви. Слишком много загадок, слишком мало ответов, слишком сложный выбор. Язык скользил по недлинной палевой шерсти, приглаживая вихры и торчащие шерстинки, а в голове бурлил водоворот тягостных дум. Он пытался понять, чего хочет сам, чего хочет Цветинка и стоит ли любовь нарушения закона.

Кот оторвался от своего занятия, когда почувствовал знакомый запах. Сладкий, медовый аромат, смешанный теперь с непривычными нотками целебных трав, не мог не привлечь его внимание. Фигурка ученицы целительницы прошла по лагерю и пропала из виду в районе выхода. Воин встал, сразу позабыв все свои размышления. Цветинка пошла куда-то одна? Но это же опасно. Она не безрассудна. И всё же, просто чтобы удостовериться, Крылатый вышел вслед за ней и полез вверх по холму. Сейчас было самое время, чтобы поговорить с ней о том, что волновало его с момента становления её будущей целительницей, и кот понял, что ему страшно. О да, он волновался. Жутко волновался. Сейчас он должен был сделать выбор.

На вершине холма сидела она. Луна ещё не поднялась, лишь выглянула из-за горизонта, посеребрив шерсть кошки. Цветинка сидела тихо, почти не двигаясь, и смотрела на небо. Крылатый поднял взгляд. Вверху мерцали первые звёзды Серебряного пояса, холодно взирая на своих детей с высоты, от которой кружилась голова.

Он наконец подошёл к ней и оглянулся, чтобы проверить, что никого тут, на холме и рядом, больше нет. Кот осторожно коснулся её хвостом. Ученица не отстранилась, но и не прижалась к нему, как делала обычно, так что он набрал побольше воздуха и заговорил.

— Ты теперь ученица целительницы.

— Да, — тихо ответила Цветинка. Она не смотрела в его сторону, лишь старательно отводила взгляд, и от этого становилось больнее.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Воцарилось неловкое молчание, во время которого ни один из них двоих не посмотрел в глаза другому. Крылатый порывисто вздохнул. Одно дело — мысли, и совсем другое — разговаривать с подругой, когда и она, и ты сам потерялись где-то глубоко внутри.

— Мышеуска хорошо к тебе относится?

— Да, она очень милая, — всё так же разглядывая пустоши, обронила кошечка. Она чуть-чуть, самую малость, шевельнулась, будто бы желая приблизиться к Крылатому, но осталась на месте. Воин шагнул вперёд и сел рядом с ней. Кошечка снова застыла в одной позе.

— Целителям нельзя иметь семью и любовь, — еле слышно прошептала она наконец. Крылатый прижал уши к голове.

— Да, — куда подевалась та лёгкость, с которой они общались раньше? На шею будто прицепили огромный булыжник, который тянет вниз всё тело. Хочется прижаться к земле от неловкости, но остаётся лишь тонуть в собственных переживаниях.

— Я хочу, чтоб ты знал, я… я любила, люблю тебя, — голос ученицы едва заметно звенел и дрожал, как весенний ручеёк, скрытый в камнях. Крылатый кивнул, не в силах ответить. Оба они понимали, что им наверняка придется расстаться с мечтой быть вместе, но никто не решался наконец произнести это вслух. Кот не понимал, почему разговор пошёл совсем не так, как он планировал.

— Я надеялся на другой исход, но, похоже, судьба решила отдалить тебя, — Крылатый зажмурился, понимая, как странно и фальшиво всё это звучит. — Ох, звёзды. Я хотел сказать…

— Всё в порядке, — Цветинка всё ещё прятала глаза. — Я понимаю. Но… что теперь будет? Что нам делать? Что делать мне?

— Я не знаю, — честно ответил Крылатый. — Я как раз хотел поговорить с тобой об этом, но, похоже, не выходит.

— Я же теперь целительница, так что мне нельзя… — судорожно зашептала она. — Я не знаю. Почему я должна выбирать, я не хочу выбирать!

— Думаю, тебе и не придётся. Звёздное племя решило за нас, — воитель почувствовал, как сердце заныло в преддверии того, что он должен сделать. Уйти. Он наконец поднял веки и встретился взглядом с удивительными изумрудными глазами подруги. Секундой позже он увидел в её глазах боль. Она плакала тихо, беззвучно, и, хоть слёзы не появлялись в её глазах, она всё равно плакала. Этот взгляд. Вся эта боль вперемешку с наивной любовью ученицы. Вина за то, что любит, и по-детски недоумённое выражение мордочки. Она всего лишь подросток, ученица, на которую свалилось всё разом. Крылатый, не выдержав, отстранился.

— Слушай… — начал было он, но Цветинка помотала головой, и внезапно из жалкой и беспомощной стала отстранённой и какой-то неестественно резкой. Она отпрянула.

— Просто уходи! — почти крикнула она и добавила уже тише: — Дай мне побыть одной немного, пожалуйста.

— Хорошо, — выдавил кот и сделал ещё шаг назад. Потом ещё один. Он взглянул вверх, на сверкающие холодные огоньки, и мысленно проклял их за то, что они сделали и за то, что должны были бы, но не успели.

«Этого вы хотели, да?! Чтобы невинные коты гибли, а оставшиеся соплеменники страдали из-за погибших?» — в бешенстве подумал он, но гнев быстро сменялся опустошённостью, и он опустил голову. Он отступил и вошёл в лагерь, оставив Цветинку позади. Он поступил, как и в тот день. Он бросил её. Бросил снова, даже не сказав, что тоже любит её. Теперь всё потеряно.

«Я ведь знаю, что Звёздное племя беспомощно по сравнению с нами, — напомнил себе кот. — Но сам ушёл от Цветинки, потому что мёртвые коты связали нас законом, который нарушать мы обычно не вправе. Может быть, они пытаются самоутвердиться? Что ж, ну и пожалуйста! Я всё равно найду способ сделать котов счастливыми, и Цветинку тоже, может, по-другому, но сделаю счастливой».

Крылатый улёгся на свою подстилку, вжался в мох и крепко зажмурился.

Комментарий к Глава 40.

Сороковая глава - юбилейная, можно сказать!!

Надеюсь, у меня выходит потихоньку меняться к лучшему))

========== Глава 41. ==========

Пучок трав во рту был весьма и весьма неудобной ношей. Листья выскальзывали, падали на землю, а те, что Пшеница держала слишком крепко, пустили горький сок. Но делать было нечего — если целительницы попросили помочь им с травами, а ты уже взялся за охапку, её не положишь обратно.

Граница с Речным племенем, богатая всякими растениями, осталась позади, как только солнце достигло зенита. Мышеуска и Цветинка трусили неторопливо, спокойно, при этом тёмно-серая успевала ещё и что-то рассказывать своей ученице, а Морошка и Пшеница бежали с двух сторон от них. Золотистая то и дело замедляла шаг, чтобы полюбоваться на пустоши.

Резко и даже неожиданно трава стала гуще и выше, а потом оказалось, что территория племени Ветра цветёт. Жёлтые солнышки одуванчиков попадались на каждом шагу, кое-где цвела мать-и-мачеха, синели в роще цветы пролески, а среди них сидели и другие первоцветы, радуя глаз после воды и грязи. Сейчас было трудно поверить в то, что какую-то луну назад на этих холмах едва начинал таять снег, и земли были всего лишь белой пустыней с примесью черной земли. На деревьях и кустах проклюнулись мелкие липкие листья, а дичи стало заметно больше, как, впрочем, и всяких надоедливых насекомых. Лекарственные травы тоже проросли, и теперь новоявленные лекари постоянно бегали то туда, то сюда, стремясь пополнить истощённые запасы.

«Цветинку только жалко, — Пшеница скосила глаза на кошечку, что с заметным усердием тащила пучок темно-зелёных листков. — Загружают почём зря, а потом, небось, будут жаловаться, что она плохо старается. Мышеуске что, так плохо у нас, что она хочет поскорее вернуться домой? У них учёба с утра до вечера, а это же просто ужас! Как тренировки целый день! Каждый имеет право на выходные, даже целительницы, разве не так?»