— Тебе от природы даны мозги, научись уже ими пользоваться, — хмыкнул Зубоскал. Пшеница вспыхнула от негодования, но тут вперёд легко вышла Снегопадница, и она замолкла. Белая кошка, почти неразличимая во мраке, подошла и серьёзно взглянула ей в глаза.

— Тьма всё ближе. Мы надеемся на тебя. Пожалуйста, не подведи.

Вдруг звёздные воители подернулись рябью. Перед взглядом промелькнули какие-то картины — маленькие котята… лежащий на земле кот… битва… Мёртвое тело, какое-то очень знакомое, крик и белый свет. Ещё несколько долгих секунд звёзды мерцали перед взглядом Избранницы, а затем она открыла глаза. Она лежала рядом с Уткохвостом, на небе вновь сомкнулись тучи, а целители пробуждались. Кошка потрясла за плечо золотистого соплеменника, и тот вскочил, хлопая глазами. Остальные уже поднимались к ним. Пшеница попыталась угадать их эмоции, прогоняя остатки сна — всё равно ничего нового ей там не сказали. Тёплый выглядел даже более напуганным, чем обычно. Может быть, ему послали видение? Он кивнул воителям, и вновь воссоединенный отряд направился в обратный путь. Где-то за облаками занималась заря.

Отряд распался на границе, сразу же, как только они вернулись на территорию племён. Всю дорогу целители болтали о каких-то травах, болезнях, так что Пшеница была даже рада попрощаться с ними и с этими скучными беседами, в которых не могла принять участие. Прибой, Мышеуска и Крыло Ворона побрели дальше, вдоль ручья к озеру, а старая Можжевельница углубилась в лес. Ветряные перескочили на свою сторону границы.

— Тёплый, а что тебе звёздные предки сказали? — поинтересовалась воительница, усиленно стараясь выбросить из головы это гипнотическое очарование Лунного озера и укоряющие взгляды предков. Кот посмотрел на неё испуганными жёлтыми глазами и покачал головой.

— Это первым должен узнать Молнезвёзд, — тихо сказал он. Пшеница фыркнула. Подумаешь. Если б ей это было так нужно, она бы применила Убеждение — на Тёплого быстро подействует. Целитель свернул с тропинки и пошёл куда-то в сторону.

— Эй, Тёплый, вообще-то, лагерь там, — крикнул Уткохвост, указывая хвостом в направлении тропы.

— Я хочу проверить, начали ли расти целебные травы, — пояснил кот. — Тут недалеко есть одно место, где постоянно растёт мать-и-мачеха, а она как раз появляется рано и цветёт одной из первых. Вы можете вперёд идти, если надо, конечно…

— Ну вот, теперь ещё и за травками тащиться, — фыркнула Пшеница. Лапы ныли от усталости, но ночной сон придал немного сил. — Эй, Уткохвост, айда наперегонки до того холма?

— Давай! — крикнул воин и сорвался с места. Кошка поднажала и поравнялась с ним; в последние несколько прыжков она обогнала его и приземлилась на склон на пару секунд раньше. Уткохвост плюхнулся рядом и рассмеялся.

— Ты классно бегаешь! А где Тёплый?

— К своей травке пошёл, — Пшеница развалилась на земле, но тут почуяла какой-то запах, и её уши сделали стойку. — Там кролик!

Уткохвост уже и сам почуял дичь. Он сделал кошке знак, и та поползла на запах, пока второй охотник огибал её путь по кривой, чтобы не дать сбежать добыче. Вот впереди показались пушистые уши; Пшеница напружинилась, заметила невдалеке жёлтую шёрстку и только затем прыгнула на кролика. Ушастый подскочил и в ужасе кинулся прямо в лапы Уткохвосту, который его и прикончил. Кот весело фыркнул и сел.

— Эта тактика всегда работает. Поедим?

— Определённо да, — только сейчас кошка почувствовала, как голодна. Живот сводило, и она поскорее откусила кусок дичи. Приятным комком еда провалилась в живот, и Пшеница поспешила взять ещё. Как вкусно!

— Скажи, хорошо мы придумали поохотиться, — пробурчала она с набитым ртом. Уткохвост горячо закивал.

Когда кролик был съеден, косточки закопаны, а оба кота вылизали свои мордочки, Уткохвост вдруг спохватился.

— Наверное, Тёплый уже закончил. Пойдём, поищем его?

— Наверняка он уже и в лагерь потопал, — недовольно ответила кошка, тяжело поднялась и вздохнула. — Ну давай, пошли, что ж ещё остаётся.

Вслед за соплеменником она потрусила обратно. Судя по всему, где-то недалеко от того холма и должен был находиться Тёплый. Кот и кошка быстро достигли основания холма и забрались на вершину.

— Вон там, я что-то вижу! — воскликнул Уткохвост и сбежал вниз. Пшеница спустилась за ним и потрусила вперёд. Эх, вот сейчас прийти бы домой и завалиться спать… Она не выспалась, а после вкусного завтрака её ещё больше разморило. А потом, глядишь, можно будет поиграть с Мятлинкой или поболтать с Крылатым и Рассветом…

Воитель резко остановился, и она врезалась в него.

— Ну чего ты встал? — она обошла кота кругом и взглянула на то, что заставило его перестать идти.

Кошка оцепенела, когда увидела это. Это был уже не Тёплый — это было его израненное тело. Шерсть перепачкана свежей кровью, а страшная рана на животе до сих пор хлещет алой жидкостью, унося с собой ни в чем не повинную жизнь. Вокруг стояла лисья вонь. Хищникам все равно, кролик ли перед ними или целитель племени Ветра. Скорее всего, приближение ещё пары воителей спугнуло лису, и та ушла, не успев прихватить дичь.

— Нам нужно как-то заткнуть рану! — подскочил Уткохвост. — Чем он там это делает? Мхом, паутиной? Пшеница, найди паутину или мох! Что-нибудь!

Пшеница всё ещё стояла в немом ужасе, смотря на то, как воитель безуспешно пытается вернуть к жизни кота. Кровь всё лилась и лилась, красным ручейком петляя между травинок, подбираясь к её лапам, и кошка попятилась. Одна из лап Тёплого была неестественно выгнута, остекленевшие, неживые глаза выражали лишь истинный страх, шерсть слиплась, став из медовой темно-алой. Уткохвост встал. Он всё понял.

— Нам стоит отнести его в лагерь, — хрипло сказал он. — Ему уже не помочь.

— Мы должны выследить эту дурацкую лису! — не дожидаясь ответа, Пшеница вскочила и побежала по следу лисицы, который вел к нейтральной границе. Бежать, бежать. Дальше от изломанной лапы, от хлещущей крови. Прочь от стеклянного взгляда и удушающего запаха. Дальше, чтобы не видеть мёртвого тела того кота, что только что был с ними и пошёл собирать мать-и-мачеху. Уткохвост бросился за ней.

— Постой! Мы не справимся вдвоём! — прозвенел его голос. — Мы должны вернуться!

— Ну же, где ты, мерзкая лисица, — прошептала кошка с напускной бодростью, пока внутри пульсировал страх. Запах вёл её мимо родных холмов в незнакомые земли, и она, недолго думая, устремилась за ним, всё дальше от племени. Стали попадаться жёсткие кусты и камни; впереди был слышен неясный гул и резкий запах, которые подсказали, что след ведёт к Гремящей тропе. К лисьей вони, заставляющей бежать ещё быстрее, прибавился противный запах чудищ, но до самой тропы они так и не дошли. След свернул влево, в колючие заросли. Уткохвост обошёл их со всех сторон, выискивая вонь лисицы или что-то, что ещё могло бы на неё указывать.

— Тут ничего, — растерянно сказал он. — Лиса как сквозь землю провалилась. Может, тут её нора?

— От лисы бы дырка осталась, — возразила кошка, пытаясь найти лаз. Она прошла вокруг, потыкала лапой в ветки, заглянула под них, стараясь выгнать из головы все мысли. — Просто тут вонь Гремящей тропы всё заглушает. Наверное, она просто прошла тут, а потом перешла тропу.

— Пустое дело. Надо возвращаться, немедленно.

— Нет! Мы должны выследить лису!

— Пожалуйста, пойдём. Иначе можем напороться на саму эту лису, и тогда мы — падаль, — Уткохвост серьёзно посмотрел ей в глаза.

— Хорошо, — с трудом выдохнула воительница и покорно зашагала следом. К своей территории, к мёртвому телу целителя. Он планировал посмотреть, растут ли травы. Он уже наверняка представлял, как свернётся в гнёздышке изо мха в своей пещерке. Думал о том, как потом будет наблюдать за лагерем и помогать тому, кто нуждается в этом. Один удар перечеркнул всю жизнь. Кошка пошатнулась; Уткохвост подставил ей плечо. Он тоже молчал. Миновав границу и несколько холмов, коты подошли к лежащему на земле телу. Кровь больше не хлестала, как раньше, а вокруг вся земля пропиталась алой жидкостью. Капли были и на камнях, и на каких-то зелёных травинках.