— Ну-у да, — нехотя протянула она. — Только я сначала отдохну после охоты.

— Ну, а я разве что-то против сказал? — он пожал плечами. — Я за мхом!

Белоснежный кончик хвоста исчез в целительской палатке, а Пшеницелапка усмехнулась. Энди ей нравился — весёлый, работящий разведчик оказался не таким уж и плохим, как все думали в начале. Вот он вынырнул из пещерки с комком мха в пасти и ещё один зажал подбородком. Осторожно он донёс оба до кучи с листьями и с облегченным пыхтением кинул оба на землю; зелёные нити мха повисли на его белой морде, подбородке и груди, и он попытался убрать их лапами, но безуспешно. После побежал в воинскую палатку. В детской Пшеницелапке предстояло сменить все самостоятельно, туда пленника не пускали. Ученица со вздохом поднялась и поплелась к кусту утёсника.

— Привет, Пшеницелапка! — мяукнул Солнушек и запрыгнул ей на спину. Неожиданный маневр котенка заставил её слегка пригнуться и охнуть, но он, похоже, не собирался слезать. Сизокрылая кивнула кошке, а после взяла сына за загривок и сняла со спины ученицы.

— Ну заче-ем, — обиделся котик.

— Она пришла менять подстилки, не мешай ей, милый, — проворковала королева своему котенку. Он пообижался ещё несколько секунд, а потом поскакал на поляну. Пшеницелапка благодарно кивнула Сизокрылой и вытащила старые подстилки; краем глаза она заметила промельк белой шерсти сегодняшнего напарника. Выкинув старый мох, она быстренько постелила новый.

— Вот так, — пропыхтела она, протягивая подстилку королеве. Волчок попытался придержать гнёздышко, помочь матери поставить его на место, и Сизокрылая сильнее сжала ветки и вереск зубами, чтоб не дайте звёзды уронить на своё дитя эту кучу. Пшеницелапка помахала хвостом Цветиночке, выбралась наружу и пошла к воинской палатке.

— Энди, — она просунула голову меж ветвей. Кот причудливым образом сложил мох, под него положил охапку листьев и вереска, а уже все это ловко засунул в чьё-то гнездо. Он услышал и повернул голову.

— Ась?

— Тебе там много ещё? Кстати, у тебя кусок мха. На щеке.

— А у тебя на носу, — бродяга усмехнулся и смахнул приставший к носу ученицы комок. Она в свою очередь подцепила тот, что у него на щеке, и пролезла в палатку полностью. — А подстилок немного осталось, только вот постелить ещё несколько. Не поможешь?

— Нет, не помогу, — кошка лукаво улыбнулась, и Энди состроил возмущенную мордашку. — Ладно, ладно, давай сюда свои гнёздышки.

— Как-то вы, Ветряные, интересно подстилки делаете, — сказал кот, когда она стала делать новую. Пшеницелапка оторвалась от своего занятия.

— Вообще, каждый делает, как хочет. Главное, чтоб мягко было! — она указала на свою подстилку. У нее мох вперемешку с листьями был распределён по всему лежачему месту, а по краям был вереск и ещё какие-то сохранившиеся травы, придающие приятный запах. Гнёздышко пахло Рассветом. Она отодвинула носом лежанку на её законное место и повернулась к пленнику. Тот уже тоже закончил свою и принялся за следующую.

— Это здорово! — он вновь сделал так же, как и в тот раз. — А вас учат этому?

— Ну конечно. Старшие учат нас делать подстилки и собирать материалы в первые же дни ученичества! — гордо ответила Пшеницелапка.

— Как все у вас в племени ладно, — он улыбнулся и кивнул комочком мха в напарницу. — А меня учила мама. В вашем племени мамы тоже учат чему-то, да?

— Ну конечно, — она поудобнее уселась на подстилке Рассвета, куда только что забралась. — Мамы учат своих котят до шести лун всяким там лёгким законам, типа «котятам нельзя выходить из лагеря», показывают лагерь, знакомят с котами ну и все такое.

— А потом учат наставники, — Энди задумчиво прикрыл глаза на миг, но после вновь раскрыл их. — Это здорово. Ладно, я вроде закончил. Легкокрылка, могу я ещё немного посидеть на поляне?

Кошка наблюдала за ним из-за ветвей.

— Как хочешь, — она пожала плечами и лизнула кисточку хвоста.

Энди взял всё, что осталось, и отнёс на место — что-то в палатку Тёплого, а что-то между камнями. Пшеницелапке оставалось только удивляться — и чего он так старается?

— Айда, поедим вместе с остальными! — крикнула она ему, а после взяла из кучки маленькую птицу и побежала туда, где насколько воинов лакомились дичью.

— Приветики, — она без церемоний растянулась рядом с Уткохвостом и Ночницей.

— Ого, вы уже закончили? — золотистый воин слегка отряхнул её шерсть хвостом.

— Ага! Все-все закончили, — она жадно впилась в птичку.

— О, там Энди, — Уткохвост вытянул шею. — Эй, Энди! Айда к нам!

— О, спасибо! Уже иду, — белый кот тут же подбежал и сел напротив них троих. Кое-кто из недалеко сидящих неодобрительно покосился на него, а Песчаник негромко заговорил с Серогривом. Но Пшеницелапка не обращала внимания. Ну и пусть ворчат! Энди весёлый и хороший, так что ничего нет странного в том, что его тоже зовут поесть вместе. Даже сидя он был крупнее Ветряных воителей. Пшеницелапка никогда не считала своих соплеменников и себя маленькими или щуплыми, нет, она считала остальных дылдами, но Энди, на счастье, был ростом примерно с Теневого кота, а не с Речного. На его белоснежной шерсти все ещё висели зелёные ниточки, а светлые глаза так и улыбались. Он откусил немного от мыши, которую взял себе с разрешения своей охранницы. У него такая густая мягкая шёрстка! Не поймёшь, на кого он похож. Шерсть как у Речных, но не блестит так сильно, по размерам как Сумрачный, а живёт вообще в Ветре.

Они потихоньку говорили о том да о сём, и плохое настроение, что так и пыталось завладеть Пшеницелапкой в начале дня, медленно уходило, а потом и вовсе совершенно исчезло. Она, распушив растрепанную шерсть, смеялась и болтала без умолку. Дичь давно кончилась, и к ним присоединились ещё и Морошка с Одноцветом, неразлучные в последние времена. Когда Морошка рассказывала про какой-то случай в её ученичестве, Пшеницелапка вдруг заметила что-то похожее на белую муху. Это нечто опустилось на её нос и, уколов холодом, вдруг пропало; нос стал мокрым. После рядом опустилась ещё одна такая муха. Затем ещё. Воители замолкли и подняли головы; она тоже невольно задрала нос вверх.

Одна за другой белые крошки, маленькие, но многочисленные, опускались на землю и пропадали совсем. Это было похоже на дождь, но дождинки падали медленно, будто танцуя на лёгком ветру. Они не кончались, и вскоре какие-то из них перестали исчезать. На земле образовывался тонкий белый налет, а белые мухи все так же летели с пасмурного неба. Ученица замахала лапами в воздухе, и от её движений крупинки шмыгнули в разные стороны, но после продолжили свой медлительный танец. Уже почти все на поляне прекратили оживленные разговоры.

— Снег пошел! — ахнула Ночница.

Вот оно что! Снег! Тот самый, о котором мечтала Пшеницелапка! Да, это он, лёгкий, из множества мелких крошек-снежинок, сейчас пытался покрыть землю. Кошечка вскочила и принялась гоняться за снежинками. С весёлым криком котята последовали её примеру. Племя ожило, заговорило. Кто-то радовался, кто-то изумлялся красоте первого снега, а кто-то тревожно говорил о холодном сезоне. Пшеницелапка в упоении пыталась схватить когтями холодные частички, подскакивала и смеялась. Как же хорошо, что наконец-то пошел снег!

Комментарий к Глава 22.

:)

========== Глава 23. ==========

Призрачные синеватые тени перемежались с полосами серебряного волшебного света луны, непозволительно яркими для обыкновенной ночи. В этих реках лунного свечения то и дело мелькало что-то, и лишь присмотревшись, можно было понять, что поляна посреди маленького острова была запружена котами всех размеров и мастей. Если приблизиться к прозрачной тьме под деревьями, можно разглядеть яркие мерцающие глаза и неясные очертания. Коты мурлыкали, переговаривались, мяукали, тихо шипели, шуршали. В необыкновенно ясном небе застыли, словно льдинки, яркие звёзды, и холодно взирали на собрание. Морозный чистый воздух не мог заставить собравшихся заледенеть, но они все равно дрожали и жались друг к другу, стремясь сохранить случайное, ускользающее тепло своих тел.