— Сизокрылая, у тебя талант рассказывать сказки! — первой выкрикнула Пшеницелапка.

— Было очень интересно, — закивал Крылолап. Солнушек подбежал к Волчку.

— Эй, как ты думаешь, если Гнев — это вепрь, то Ярость тогда…?

— Веприха, — ни секунды не сомневаясь, заявил котенок.

— Или вепричиха.

— Веприца.

— Вепредица.

— Вепря.

— Веприна!

— Нет, всё-таки веприха.

Королева беззлобно шикнула на сыновей, и те продолжили перепалку уже шёпотом. Крылолап же присел рядом, слушая, как они смеются и переговариваются. Иногда хорошо было вот так посидеть. Отвлечься от дел, залезть в палатку с соплеменниками и просто отдохнуть. Послушать сказки о древних племенах, помечтать, посмотреть на дождь. Он любил это время. Когти втягивались, лапы можно было расслабить, а тело переставало в каждую секунду быть готовым к внезапной атаке. Вокруг был покой и уют.

А дождь кончался.

Комментарий к Глава 17.

Легенда взята из “Секретов племен” (как Леопардовое племя стало править рекой)

========== Глава 18. ==========

Пшеницелапка впилась зубами в дичь, раскатывая жилистое мясо языком, чтобы согреть. Несмотря на то, что она недостатка в еде не испытывала, все пойманные кролики и мыши были тощими и жёсткими, да ещё и остывали по пути домой. Можно было бы пойти словить что-нибудь и съесть прямо на пустоши, но взять кусочек из кучи было легче, да и для охоты все равно силы требуются.

Стоял хмурый день, и солнце, уже давно не палящее, слегка проглядывало из-за однообразия облаков светлым пятном. Иногда редкие темные тучки набегали на это пятнышко, стараясь скрыть, но ветер гнал их дальше.

В ложбинке посреди пустоши было отнюдь не ветрено — холмы и склоны защищали лагерь со всех сторон, не давая воли буйной стихии. Тем не менее, сюда тоже уже заполз осенний холодок, заставляя котов распушиться. Самые длинношерстные, например, Ласка с Туманницей, походили на меховые клубки. Те, кому повезло меньше, периодически прятались в норах или, наоборот, бегали по территории, стараясь как можно сильнее устать. Листопад грозился вот-вот перейти в сезон Голых Деревьев, но Пшеницелапка вопреки всему ждала этого. Она хотела увидеть снег. Родившись в самом начале Юных Листьев, кошечка не запомнила, как выглядит снег, и теперь ей безумно хотелось посмотреть на это. Как говорили старшие, снег покрывает всю землю и все вокруг белым сверкающим полотном. Он рыхлый, холодный, но по нему можно ходить. Снег — это большая куча отдельных льдинок-снежинок. Пусть почти все ждали холодов с затаенным страхом и тревогой, Пшеницелапка просто не могла дождаться, когда же наконец придет эта красивая, но холодная, по-своему чарующая пора.

— Привет. Можно присяду?

Не надо было поднимать голову, чтобы догадаться, чей это голос. Естественно, это Уткохвост. Золотистый воитель постоянно был рядом: он рассказывал смешные шутки и истории, был весёлым и милым, но такое внимание с его стороны слегка даже раздражало и иногда напрягало. Впрочем, сейчас кошка не имела ничего против — всё равно сидеть одной было прохладно и скучно, так что она слегка подвинулась, освобождая место.

— Привет, садись, — милостиво разрешила она, и золотисто-жёлтый кот плюхнулся рядом. У него не было дичи в зубах, и кошечка, поколебавшись, все же вежливо подвинула ему носом кусок мыши. Воитель улыбнулся и взял немного от дичи, а после она поскорей откусила ещё, опасаясь, как бы он все не съел в одиночку.

— Как дела? — Пшеницелапке быстро надоело сидеть молча, и она внимательно посмотрела в зелёные глаза друга.

— Хорошо! Я иду вечером в патруль. А у тебя как? — непринужденно ответил он.

— У меня тоже неплохо.

Завязалась беседа. Обычное дело для них; ученица никуда не торопилась, воитель тоже, и оба, одинаково распушив шерсть, болтали о том да о сём, обычно о чем-то обыденном, вроде охоты или боевой подготовки. Пшеницелапка подумала было тоже пойти в патруль, но сразу отогнала эту мысль. Уткохвост шел на границу с Грозовым племенем, а туда ей ну никак не хотелось. Предатель Пересвет, ненавистница Льдистая — с той границей были связаны не самые приятные воспоминания, и ворошить их не хотелось совсем.

Покончив с мышью, кошечка облизнулась. Теперь неплохо бы пойти к воинам, послушать, о чём говорят, а к вечеру, может, и поохотиться, если настроение будет. Она встала; Уткохвост с готовностью вскочил следом за ней, но ученица остановила его жестом.

— Не надо, — мягко попросила она, — ты лучше к патрулю подготовься или на охоту сходи.

— Н-но как же… — попытался было возразить кот. Пшеницелапка еде заметно нахмурилась и посмотрела ему в глаза.

— Не надо за мной ходить сейчас, пожалуйста, — повторила она спокойно и настойчиво, дожидаясь, пока подействует. — Наверняка у тебя куча воительских дел!

Уткохвост отвёл глаза в сторону.

— Ла-адно, — разочарованно вздохнул он, — ты меня зови, если что!

Кошка кивнула и посмотрела вслед уходящему в сторону воину. После подошла к воинской временной палатке и сунула голову внутрь. Если и есть сейчас в лагере воители, с которыми можно повеселиться, то они должны быть здесь. И правда; под ветками куста собралась небольшая компания. Ночница, Канарейка, Буревестник и Рассвет мирно что-то обсуждали. Впрочем, обсуждали только коты; кошки же подначивали сидящего рядом Одноцвета.

— Чего у вас тут? — живо спросила Пшеницелапка, присоединяясь к старшим подругам.

— Скажи же, они с Морошкой прямо-таки парочка! — пестрая Канарейка весело сощурилась, — только Одноцвет не признаёт!

— Да никакая мы не парочка, — пробурчал кот в ответ. Он выглядел ужасно смущённым. Похоже, его пытали уже довольно долго. Ночница молчала, и узнать её мысли по этому поводу не удалось.

— Да ладно? — хмыкнула ученица. — Да чего ты боишься! Морошка прекрасная кошка, наверняка она тебя не отвергнет, если скажешь ей прямо!

— Кто что скажет? — как говорится, вспомнишь лучик — вот и солнышко. Рыжая с белым мордашка появилась на выходе, и воительница прошла к ним, усаживаясь и приглаживая шерсть языком. — Ужас как холодно снаружи! Нет, ну вы были на пустошах?

— Да ничего такого… — начала Ночница.

— Скажи, Одноцвет тебе нравится? — выпалила Канарейка, перебив. Черная воительница обиженно посмотрела на соплеменницу, но та даже не заметила, продолжая впиваться взглядом в Морошку.

— Нравится? — кошка повернулась к черно-рыжему коту, который съёжился у стены, дрожа от смущения. — А, ну да. Я его люблю. А ты меня любишь? — она пытливо уставилась на Одноцвета, который, казалось, потерял дар речи на секунду. Пшеницелапка просияла. Как это романтично! Морошка, как всегда, бесстрашная и прямая, только что открыто призналась в любви, и кот просто не мог ответить ей отказом. В конце концов, все давно заметили, как он смотрит на рыжую воительницу, как и она сама. Даже Рассвет с Буревестником прислушались, забросив недавнюю беседу.

— Я… э… ну это… да, я тебя тоже люблю, — выдавил он, косясь на Канарейку с Ночницей. Морошка улыбнулась, и кот воодушевленно повторил: — Я тебя тоже люблю, просто не хотел говорить этого при свидетелях!

— Да, я так и думала. А вы все, действительно, хватит приставать к моему коту! Пошли лучше поохотимся, — и она как ни в чем не бывало вытолкала счастливого кота наружу. После просунула морду обратно, показала язык сплетницам и скрылась.

— Да… Вот это смелость, — вздохнула Ночница, мечтательно прикрыв глаза. Пшеницелапка хитро улыбнулась. Подругу она собиралась сводить с Буревестником, так что ей тоже придется через это пройти! Наблюдая за черной, ученица подмечала, что та слегка проявляет интерес к её наставнику. Может, что-то и получится. Вот и сейчас она что-то тихо заговорила, обращаясь к коту.

— Рассветик, а пойдем тоже погуляем? — раздался сладкий голос Канарейки, полный надежды. Рассвет что-то проворчал в ответ.

— Пшеницелапка, может, потренируемся? — окликнул наставник. — Ты очень мало тренируешь боевые приемы!