— Тебе помочь? — окликнул Крылолап друга, сдерживая смех, и подошёл ближе. Оказалось, этого делать не стоило; Волчок повис на боку оруженосца, приняв его за второго врага, и кот шутливо стряхнул маленького воина. Рассвет отчаянно отбивался, но прежде, чем Крылолап смог прийти к нему на помощь, Пшеницелапка помогла малышам добить воителя, и теперь все четверо с довольными ухмылками сидели рядом с ним.

— Мы победили! — пискнула Цветиночка, смотря на пятнистого ученика и улыбаясь как-то несмело. Крылолап улыбнулся в ответ.

— Да вы настоящие воины! — искренне похвалил он, и те сразу приосанились, а сестра шутливо шлепнула его по носу. Рассвет наконец смог спокойно выдохнуть и лег у края палатки, а неугомонные комочки вновь повисли на Крылолапе, и вскоре бравый ученик был повержен, как и его предшественник. Пшеницелапка хихикала от души, и Крылолап наконец уверился, что она сегодня грустить не будет. Сизокрылая и не думала предпринимать что-то, просто лежала и с мягким снисхождением наблюдала за вознёй своих и чужих детей.

Когда все пятеро навалялись от души — Цветиночка успокоилась первой — Пшеницелапка завертела головой, видимо, пытаясь найти ещё заделье в этой небольшой палатке. Ожидаемо ничего не нашлось, и в итоге кошечка села у выхода, со скучающим видом смотря на дождь. Крылолап пристроился рядом.

За прошедшую часть Листопада он успел повидать много дождей, и все они были необычайно разными, отличными друг от друга. Некоторые лениво накрапывали целый день, другие назойливо, тягомотно и размеренно тянулись по два-три дня и не сильно мешали, разве что раздражали. Были дожди вполне обыкновенные, несильные, но с крупными каплями, и тогда племя собиралось в барсучьей норе и слушало сказки старейшины. А были могучие, шумные и яростные ливни, которые либо заливали все ложбинки водой, либо нещадно хлестали по морде каждого, кто смел высунуть нос. А сейчас дождь был спокойный, убаюкивающий. Он начался с еле заметных капелек, но постепенно нарастал, становился сильнее и наконец пошел ровно, размеренно. Котик видел, как капля за каплей ударялись о землю, разбиваясь на миллионы мелких брызг, а те, что падали в траву, глухо исчезали. Дождь барабанил по листьям, вплетённым в крышу палатки, и от этого мерного шелеста становилось как-то тепло и уютно на душе. Даже малыши присели рядом, распушив шерстки от уличной прохлады. Все это напоминало какую-то особую музыку, мелодию Листопада.

Холодок забирался под шкуру, заставляя вздрагивать, но они упрямо сидели у выхода и смотрели на дождь. Порывом ветра капли снесло на них, и котята весело завизжали, отскакивая назад. Дочка Сизокрылой прижалась к ученику, пока Волчок и Солнушек повторяли опыт ещё раз. А потом случилось нечто, отчего Крылолап застыл на месте, поражённый.

Острый сияющий коготь пронзил тучи, озаряя все вокруг ослепительной вспышкой белого света. Он был таким ярким, что, казалось, на долю мгновения все вокруг стало белым.

Первым среагировал Волчок. Красновато-бурый котенок истошно завизжал то ли от неожиданности, то ли от веселья, а Солнушек восхищённо открыл рот. Цветиночка испуганно пискнула и отбежала, прячась в подстилке. Вслед за этим в воздухе раздалось властное, угрожающее шуршание грома, заставившее её зарыться мордочкой ещё глубже в мох. Пшеницелапка же восхищённо и испуганно одновременно застыла на месте, впрочем, ненадолго.

— Хочу ещё, ещё! — воскликнула она, подпрыгивая от возбуждения. Двое младших, видимо, осмелев, присоединились к ней.

— Не бойся, это просто гроза, — Крылолап подошёл и мягко ткнул носом Цветиночку, которая дрожала, как тонкий листок на ветру. Через секунду из кучи мха показались два круглых зелёных глаза.

— Но она такая страшная! — жалобно ответила кошечка. Оруженосец и сам перепугался, всего на миг, а маленькая подружка явно не ожидала такого от обычно мирных небес, так что он ее понимал. Крылолап присел рядом и дождался, пока малышка наконец осмелеет и вылезет. Но тут же сверкнуло ещё раз, и она спряталась у лап котика. Он, не зная, что теперь делать, обернулся на Сизокрылую. Кошка зорко следила за своими котятами, но явно не собиралась помогать ему.

— Ну что с тобой делать… — вслух произнес он. — Смотреть дождь, значит, не будешь?

— Неа, — донеслось снизу.

— Можем поиграть… Или к маме пойдёшь, — начал кот, но Цветиночка вдруг высунулась.

— Пшеницелапка, можно я посмотрю твои цветочки? — спросила она. Ученица кивнула, и кошечка залезла на подстилку.

— Эти цветы такие красивые! — поделилась она, когда оруженосец присел рядом. Оранжевые сухие цветы были мелкими и аккуратными, а в лапках Цветиночки выглядели ещё более хрупкими. Может быть, это последние цветы Листопада…

Он отошёл от гнёздышка и посмотрел на сидящих у выхода котят и сестру. Выглядели все трое разочарованными, видимо, молний больше не было. Да и дождь потихоньку пошёл на убыль. Интересно, солнце ещё не зашло?

— Ма-ам, мне скучно, — протянул наконец Солнушек. Удивительно, но этот неугомонный котенок, находящий везде себе занятие, заскучал!.. Впрочем, оказалось это лишь очередным хитроумным планом.

— Расскажи сказку! — попросил Волчок, подошёл к брату и сел. Сизокрылая нежно улыбнулась.

— Конечно, милые мои, садитесь и слушайте.

Цветиночка, услышав про сказку, насторожила уши и поспешно убрала цветы. Она подобралась к материнскому животу и спряталась в серо-палевой шерсти, приготовившись слушать. Оруженосцы тоже волей-неволей подошли ближе. Солнушек распушился; в полумраке отчётливо виднелась его бледная шёрстка, Волчок же стал всего парой светящихся глаз, потому что примостился в темном углу.

Королева начала рассказ. Её голос звучал вовсе не так, как гордый сухой голос Крикливого; это был вкрадчивый, приторно-нежный и мягкий звук, проникающий в голову.

— Давным-давно, когда звёзд на небе было вполовину меньше, а земля была совсем юной, в лесу обитали три древних могучих племени — Леопардовое, Тигровое и Львиное, — начала она. — Каждое полнолуние они собирались на Совет, как и мы с вами. И вот однажды, когда в ночь священного перемирия предводители встали перед своими племенами, предводитель Львиного, Златозвезд, заговорил. «В лесу бродит гигантский злой вепрь!» — сказал он. «Мы зовём его Гнев. Он огромен, как лошадь, яростен, как десять воителей, и сильнее любого кота». Тогда из толпы вышел молодой удалой воин из Леопардового племени. Его звали Шустрогон.

— Мам, что такое вепрь? — перебил её Волчок.

— Это очень большой зверь, со страшными клыками и копытами. Не бойтесь, сейчас у нас таких нет, — успокоила его мать, а после, убедившись, что вопросов больше нет, устроилась поудобнее и продолжила.

— Так вот, Шустрогон сказал: «Нет никого лучше в бою, чем воители Леопардового племени! Я убью Гнева, но взамен наше племя заберёт себе всю реку». Предводители согласились, и в ту же ночь храбрый воин начал охоту.

Крылолап незаметно заслушался. Этой сказки он прежде не слышал, и теперь, под перестук утихающего дождя, древняя история проникала в его сознание. Он покосился на Пшеницелапку. Сестра сидела, широко раскрыв глаза.

— Шустрогон выследил зверя по запаху. Вепрь сидел под большим дубом. Шустрогон с громким криком прыгнул на него, и Гнев в страхе бросился бежать. Шустрогон бежал за ним, все ближе и ближе, и почти настиг его… Гнев прыгнул с обрыва в реку, воин за ним. Он догнал зверя и утопил его. Волны вынесли их двоих на берег: вепрь был мертв, а Шустрогон отряхнулся и встал.

— Ура? — высунулась Цветиночка. Кошка улыбнулась.

— Нет, милая, это ещё не всё. На берегу реки Шустрогон увидел подругу вепря, которая была ещё больше и страшнее, чем сам Гнев. Её звали Ярость, и о ней предводители ничего не рассказывали. Шустрогон сражался с ней два дня и две ночи, но когда понял, что Ярость сильнее, заманил её на скользкие камни, так что она упала и утонула. Так бравый воитель прославился, лес был избавлен от ужасных зверей, а Леопардовое племя стало править рекой, — торжественно заключила кошка и замолчала.