— Я бы мог вместо того удара в бок запрыгнуть тебе на спину, — наконец осторожно ответил котик.

— Хм, неплохо. Давай попробуем!

Они тренировались с утра и до полудня, так что, когда Крылолап в последний раз твёрдо встал на землю, то почти сразу же лёг, с удовольствием пользуясь возможностью раскинуть лапы. Серогрив устроился рядом, распушив по возможности шерсть.

— В следующий раз надо будет сделать вам с сестрой общую тренировку, — вслух размышлял кот. Оруженосец не ответил. Он, прищурившись, смотрел куда-то вдаль. После встрепенулся, будто только услышал, и кивнул.

— Пойдем в лагерь? — предложил Крылолап, по очереди вытянув лапы — те отзывались дрожью и лёгкой ноющей болью, но в целом усталость была терпимой, а попасть под дождь, будучи где-то на краю пустошей, не очень хотелось. Серогрив кивнул и поднялся с земли, после потянулся и первым поднялся наверх, покинув овражек. Ученик зашагал следом, ёжась от вновь налетевшего порыва ветра. Листопад уже полностью вступил в свои права, оборвал листья в роще, а на пустошах почти ничего не изменилось. Разве что вереск и трава, прежде зелёные, пожелтели и ссохлись. Цветы отцвели, и лишь некоторые живучие растения упрямо поднимали головки к серому небу.

— Мне кажется, я чую кролика, — через некоторое время произнёс наставник. Крылолап принюхался. Так и есть, слабый, но отчётливый след зверька пробивался сквозь запахи пустоши. Он начал движение в направлении дичи, краем глаза заметив, как пятнистый воитель делает то же самое чуть поодаль. Уроки уроками, а еда сейчас нужна, так что рисковать ради проверки охотничьих умений нельзя, но все же маленький укол уязвленного самолюбия коснулся его сердца.

Крылолап насторожился, завидев маленького, тощего кролика впереди. Тот беспечно щипал сухую травку, и, похоже, даже не догадывался, что на него идёт охота. Ушки его подергивались, когда в траве раздавались шорохи. Тем временем юный охотник как раз занял позицию в траве и, выждав секунду, рванул вперёд. Кролик резко сорвался с места и бросился к норе, но Крылолап с отчаянным кличем обрушился на него, прокусывая горло.

— Повезло сегодня с охотой, — хмыкнул Серогрив. — Только кричать не обязательно. Ну, по крайней мере, не пришлось караулить у норы.

— А что, иногда приходится?

— Да, — серьёзно кивнул кот, вновь возвращаясь на тропу в лагерь. Котик подхватил тощую, но все же добычу. — У кроликов множество хитрых ходов под землёй, но в некоторых норах запасной выход довольно близко или уже известен. Тогда один из выходов блокируется, а у другого ждёт охотник. Увы, обычно туннелей слишком много. Хотя недавно вот наши поймали кролика, когда он выскочил из ближайшего выхода.

— А в самих норах? Там же, наверное, может поместиться кот, — оруженосец обернулся, разглядывая удаляющееся чёрное отверстие.

— Это слишком опасно, — покачал головой кот, — в такой тесноте можно заблудиться, а тот же кролик может ударить когтями так, что мало не покажется. Так что в последнее время мы так не делаем.

Котик не ответил — его пасть была занята едой, в которую так и хотелось впиться, тем более, что после каждого проливного дождя племени Ветра приходилось стиснуть зубы и терпеть голодную резь в животе. Кролик пах восхитительно, а его шёрстка щекотала нос. Но кот сдерживался, довольствуясь вкусом теплой кроличьей крови до самого лагеря, где положил еду в общую кучку. Скромно взяв себе мышонка, Крылолап присел у камней рядом с детской и уголком оруженосцев.

За многие луны лагерь почти не изменился. Все так же судачили о том да о сем соплеменники, сбившись в кучки, патрули приходили и уходили, а охотники приносили свежую дичь. Крылолапа вполне устраивало такое спокойствие, тем более, что очень часто сестра утягивала его в пучину веселья и активности, и не то чтобы он был против… Просто иногда ему хотелось вот так вот спокойно сидеть и смотреть на поляну, думая о чем-то своем. Конечно, в последние несколько дней Пшеницелапка усиленно грустила, и, казалось, даже не по-настоящему, а будто заставляя себя. Действительно ли она тосковала по Пересвету? Кто знает. По крайней мере, отношение к бурому красавцу у неё кардинально поменялось, и теперь, если она и найдет себе нового кота, это, как надеялся котик, произойдет в их родном племени.

Мимо пронеслись Солнушек и Волчок, которые пытались догнать моховой мяч. Бледно-желтый малыш вдруг остановился, заметив Молнезвёзда, и поскакал к отцу. Он подпрыгнул, вцепился коготками в шерсть, но забраться не смог. Предводитель охнул от неожиданности, но, заметив сына, вымученно улыбнулся и присел, позволяя тому оседлать себя.

— Волчо-о-ок! — вне себя от восторга, оглушительно заверещал котик, и его брат присоединился к нему. Крылолап невольно усмехнулся. В таком возрасте он и сам иногда катался на старших. А где Цветиночка? Он привычно пошарил взглядом по поляне и нашел ту рядом с её матерью. Будто почувствовав, маленький трёхцветный комочек встрепенулся и посеменил к ученику, оглядываясь на отца и братьев.

— Привет, — улыбнулась кошечка, когда приблизилась, и прижалась к Крылолапу. Её мягкая шерстка, еле заметно кучерявая, все же не защищала от ветра и холода в должной мере, и кот с радостью поделился своим теплом с дрожащей малышкой.

— Привет, — просто ответил он. После, когда пригревшаяся Цветиночка затихла, посмотрел на неё. Его встретили большие зелёные глаза.

— Ты разве не хочешь к братьям играть? — поинтересовался ученик. Малышка тут же вскочила.

— Хочу! — пискнула она, и, улыбнувшись на прощание, убежала так же быстро, как и пришла. Котик озабоченно подумал, не обидел ли её, и не прозвучал ли его вопрос, как будто он её прогоняет. Но тем временем мышка кончилась, а тучи сгустились ещё плотней.

— Будет гроза, — краем уха услышал он скрипучий, но уверенный голос Крикливого. Услышали его и остальные. Весть быстро разлетелась по всему лагерю. Соплеменники стали смотреть вверх чаще, явно не желая попадать под дождь, и уже распределялись по палаткам. Котик втянул носом воздух. Влажный, густой, он действительно мог предвещать ливень.

Вернулся очередной охотничий патруль, и бывшие в нем коты, заслышав новости, тоже поспешили прятаться. Морошка потянула Одноцвета в палатку, а Ласка, боязливо посмотрев на небо, юркнула в старую барсучью нору. Крылолап не спешил уходить. Было интересно смотреть, как коты, будто муравьи, спешно завершают свои дела и прячутся от подступающей стихии. Ветер переменился. Он нёс с собой едва заметное ощущение тревоги и леденящий холод. Кот зажмурился, когда очередной порыв взъерошил его шерсть, и наконец скрылся в детской.

— Мам, дай поймаю твой хвост! — пищал внутри Солнушек, теребя Сизокрылую. Кошка со вздохом дала сыну свой многострадальный хвост, и тот начал прыгать на вздрагивающий серый кончик, иногда вскидывая мордочку с рыжим пятнышком в победном крике. Волчок скептически посмотрел на братишку и уселся у выхода.

— Не простудись, милый, — предупредила его королева и взвизгнула, когда Солнушек особо сильно сжал зубки. Она тяжело вздохнула.

В детскую ввалилась Пшеницелапка и плюхнулась на подстилку. В её зубах болтались какие-то сухие оранжевые соцветия, которые она прицепила к гнёздышку, а после пошла к котятам, попутно поздоровавшись с братом. Те сразу же заметили прибытие старшей подружки и кинулись к ней. Сизокрылая, бросив слегка недовольный — с чего бы? — взгляд, принялась вылизываться.

Вскоре в палатку с вежливым «можно к вам?» проник Рассвет. Он свернулся в углу кучей огненно-рыжего меха, явно намереваясь поспать как следует, однако у младшего поколения на воителя были другие планы.

— Вперёд, нападай на злую лису! — послышалась команда Пшеницелапки, и трое котят с визгом набросились на беднягу Рассвета, заставив того подскочить от неожиданности. Он возмущённо и одновременно весело уставился на золотистую ученицу, а та усмехнулась в ответ, смотря, как её отряд бешеных котиков со всех сил колотит маленькими лапками цель.