— Всё в порядке, — сказал он, но, повернувшись, заметил: мордочка ученицы всё ещё перекошена. — Спокойно, это всего лишь маленькая ветка, не так ли?

Мятлолапка замотала головой. Да что с ней сегодня? Нервная какая-то, успел подумать Крылатый, и тут за её спиной возник бело-рыжий Шугар. Он слегка отпихнул ученицу лапой: мол, брысь отсюда. За ним появилась Лапа.

«Надо бы идти. А то мало ли…»

Крылатый направился к выходу, сохраняя как можно более спокойный вид, но оба бродяги шагнули к нему, загораживая проход.

— Ты идёшь с нами. Сейчас же.

Тон голоса Шугара коту совсем не понравился. Он кинул взгляд на Мятлолапку. Она отчаянно мотала головой, но, стоило Лапе обернуться, как кошечка построила самую невинную мордашку. Ясно. Стоило бы догадаться: Мятлолапка не так глупа, чтобы подобным образом реагировать на какую-то там ветку. Значит, ему грозит опасность. Воин прикинул шансы. Один щуплый Ветряной или двое самых крупных и матерых бродяг? Пришлось возвращаться в лагерь под конвоем.

Рой мыслей осаждал голову. Так. Спокойно. Надо оценить обстановку. Сердце начало стучать быстрее, и Крылатый сделал несколько принужденных глубоких вдохов. Другие бродяги стягивались на поляну. Племенные следовали за ними. Неожиданное время для собрания выбрал Лёд. Страшно — и Крылатый тут же придавил эту мысль воображаемой лапой, как лягушку — не страшно! Вдох, выдох, он спокоен. Его вели в самое сердце быстро формирующегося урагана, и, казалось, даже воздух здесь был ощутимо прохладнее.

— Дорогие мои коты! — как всегда, начал Лёд, и его вытянутая по струнке фигура оказалась совсем рядом. Лапа позади, Шугар справа, слева — говорящий. Впереди — толпа. И ещё где-то сбоку буравит взглядом Ива. Плохо. Вожак продолжал. — Простите за неожиданное собрание, но появились очень, очень интересные новости. Прошу вас выслушать.

Очень интересные новости, связанные с Крылатым. Он кинул взгляд на кружок: как всегда, единой кучкой, только теперь без лидера. Они переглядывались друг с другом. Медоцветик смотрела почти с отчаянием, Рассвет, всё ещё не восстановившийся после прошлой стычки — нахмурившись. Он что-то зашептал на ухо Завитому. Нельзя, чтобы подумали, что их лидер струсил. Не падать, подумал Крылатый, усмехнулся самому себе и развернул плечи.

— Как оказалось, среди нас затесались предатели, — резануло по ушам, но последующие слова тут же заглохли под криками неугомонных бродяг.

— Этот, что ли, предатель? — склонив голову набок, уточнила Туча. Пролаза пожала плечами. Позади них заходился в крике Карри, его поддерживали Клара и Корж с Мелким, но что орал каждый — казалось невозможным разобрать. Крылатый смог выделить только слова «предатель» и «убить». Коты кружка всё быстрее передавали друг другу какое-то тихое сообщение. Крылатый видел, как задрожала Ласка. Жаль, что Ветрохвоста тут нет — он был мог успокоить мать своего сына лучше любого другого кота. И ещё жаль, что приходится заставлять себя глубже дышать — тратится многовато сил. Кот отвернулся от зрителей.

— Да, представьте себе — предатели! К счастью, нашелся среди них один кот, попросивший не раскрывать своего имени, и мятеж выплыл на свет. Посмотрите же — этот тщедушный котик является лидером среди них!

— Тщедушный? Обидно немного, — хмыкнул Крылатый. Оказалось, видеть пляшущее бешенство в глазах врага — настоящее удовольствие, когда ты в западне. Это значит, что ты смог его задеть. Наверняка Лёд не ожидал, что «тщедушный котик» вымолвит хотя бы одно словечко в его присутствии. Вот Ива удивлена не была, лишь еле-еле сузила глаза.

— Тебе лучше помолчать, лидер, — надавив на последнее слово, ответил Лёд. И снова обратился к котам: — Неужели мы должны терпеть в своих рядах гнусных мошенников?

«Это я-то мошенник?!» — мысленно возмутился Крылатый. Всё, на что он сейчас надеялся — что всех членов таинственный кот не раскрыл. Кто же мог предать кружок «предателей»? Иронично звучит. Мятлолапка должна знать или хотя бы догадываться. Нужно, чтобы остальные узнавали его в лицо. В принципе, если бы раскрыли всех — тут бы стояли сейчас все. Уже неплохо. «Пожалуйста, не высовывайтесь. Вас не должны узнать!»

— И что мы будем с ним делать? — спросила Теплуша, поглядывая на Крылатого куда чаще, чем должна была.

— Убить его! — взвыл кто-то в толпе и тут же спрятал голову. Крылатый встряхнулся. Почему-то собственные слова и тон голоса были совсем чужими.

— Карри, я тебя по голосу узнаю, не прячься. Боишься мести или что?

Наконец буря внутри начала затихать, формируясь в одно предельно концентрированное чувство. Так-то лучше.

— А вот и нет!

— А я согласна, — сказала Ива. Почему Крылатый не был удивлён?

— Может, просто будем следить за ним, как за этим Солнцелапом? — предложил Джереми, но его прервал Корж.

— А с чего ты стал таким снисходительным? Что, подружился и стало жалко малыша?

— Тише! — крикнул Лёд, явно наслаждаясь происходящим. — Может быть, проголосуем? Кто за вариант Джереми?

Встали двое. Джереми и Теплуша. После неуверенно поднялась Туча, но, видя, что все сидят, опустилась вновь. Крылатый метнул взгляд в сторону притихших друзей. Только бы не выдумали что-то безумное. Только бы не раскрыли себя. Он может умереть, если это нужно, чтобы остальные были в безопасности. Рассвет стал бы отличным лидером. Завитой точно станет следить за всеми членами, чтобы никто больше не предал их. Несколько Ветряных, в том числе Ласка, тоже встали, но Лёд и не думал учитывать мнение племенных. Волколап и Молнезвезд, Серогрив, Песчаник поднялись один за другим. Канарейка и Голубика синхронно прижали к себе своих детей. Что вообще Лопушок делает вне детской?

— Хорошо. Кто за вариант Карри?

Большинство. Крылатый всё ещё стоял выпрямившись, гордо запрокинув голову. Он ждал именно такого исхода: зная бродяг, любой другой ход был бы подозрителен, а то, что они собираются сделать — их обыденная реакция. Пока коты один за другим вскакивали на лапы, готовые убить почти незнакомого им кота, Крылатый смотрел на своих. Они наконец перестали шептаться, но взгляды оказались куда более осмысленными, даже Медоцветик собралась с духом. Зачем так напряжены? Нервничают? Но в полусогнутых лапах и беспокойных хвостах угадывалось скорее даже не чувство страха, а что-то вроде… упрямства. Что они снова задумали? Нельзя, чтобы они снова подвергали себя опасности! Прошлая битва только-только начала выветриваться из лагеря. Крылатый быстро глянул в сторону Льда и остальных. Голосование, определённо, было не на его стороне. Умирать не очень хотелось. С другой стороны, там же Пшеница…

Пшеница, которой он обещал довести миссию до конца!

Воображение живо нарисовало рядом золотистый полупрозрачный силуэт. Придуманная сестрёнка смотрела с укором и отчаянием. «Как же так, Крылатый? Ты сам ругал меня, а теперь сдаëшься на милость бродяг? А я надеялась, что ты умнее и круче меня. Видимо, нет!»

— Кажется, нет смысла считать результаты! — голос почти под ухом заставил кота вздрогнуть и вернуться в реальный мир. Бродяги топали лапами, и вот один, а после второй, третий, вся толпа желающих смерти начали методично выкрикивать приговор. Завитой вдруг оказался меж бродяг, да и Ночница отошла от кружка. Почему они расходятся? Грудь сдавило каким-то нехорошим предчувствием, но собственная казнь была важнее. Теперь Крылатый не мог не признать — умирать ему нельзя, да и не очень хочется. Значит, надо выкручиваться. Как-нибудь.

Он поднял глаза к пасмурному небу. Там спокойно. Облака уже давно смешались в единую дымку, и только иногда она утончается, пропуская размытое солнце. Ветер сегодня сильный. Вот бы побежать, чтобы потоки подхватили, подальше отсюда, от бродяг и захваченного лагеря, взлететь, ощутить, как трепещет шерсть, а всë остальное уходит далеко-далеко, за пределы видимости…

— Чур, казнить буду я! — Ива вскочила на лапы и зашагала. Всё принимало оборот какого-то безумного жертвоприношения. Убить, чтобы восстановить «справедливость» и «спокойствие». Что ж, сейчас или никогда. Она встала рядом, нетерпеливо поглядывая на кота. Крик продолжал ударять по ушам под ужас нескольких племенных. Убить. Убить. Убить!