Крылатый посмотрел на Цветинку. Она подняла голову, и в изумрудных глазах кот вдруг прочитал страх. Безумную тревогу. Чувства кошки отразились искрой в его душе, на миг пробудили сознание, и он понял, что хотела сказать целительница молчаливым взглядом.

Племя потеряло надежду.

***

Крылатому снилась Пшеница. Он открыл глаза в надежде вновь увидеть её рядом, но наткнулся на ледяную шерсть. Он заснул прямо на бдении. Кот медленно встал: те соплеменники, что сидели всю ночь вместе с ним, потихоньку расходились, и только Рассвет поднял глаза на друга, не двигаясь с места. Им не пришлось ничего говорить. Всё было ясно и так.

Крылатый по очереди потряс лапами. Голова была полна тупой мутной боли, и всё же он мог соображать. Он посмотрел вверх, туда, где звёзды уже сменялись жёлтым отсветом. Облака окрасились в розовый рассветный цвет, а свежий, будто морозный ветер облетал поляну. С пустошей несло сыростью ночи. Кот попятился к кустам и посмотрел вниз, на влажные лапы и траву вокруг.

Зелёный широкий лист блестел от светлых капелек росы. Каждая такая капля тихо поблёскивала на свету, прижимаясь к растению, но стоило задеть его — и две соседки-капли вдруг скользнули вниз, слились вместе и стремительно сорвались, оставив после себя мокрый след. Где-то внизу неслышно дзинькнула травинка, принимая в свои объятья слетевшую вниз единую каплю.

«Ещё одно утро».

Живот недовольно заурчал, и Крылатый вспомнил, что не ел со вчерашнего утра. Он взял из кучи мокрую от росы мышь и принялся жевать, не чувствуя вкуса. Он не хотел есть, но помнил, что должен был поддерживать силы.

В тишину вскоре пробрались осторожные голоса Осеннецветик и Одуванчика. Они сидели у Скалы, что-то обсуждая, и до Крылатого едва долетали обрывки слов. Похоже, говорят про рассветный патруль. Скоро в шелест двух голосов добавился третий, а его владелица — Голубика — подкралась к тем двоим. Когда солнце наконец добралось до лагеря, рассветный патруль уже ушёл. Осеннецветик, Рассвет и Крылатый сидели один на один с Пшеницей. Коту не было от этого жутко или грустно, ему было просто всё равно.

Странно, но короткого беспокойного сна рядом с сестрой ему хватило. Он пытался лечь и уснуть, но ничего не выходило, и тогда он просто сидел. Подтягивались и другие воители. Вышли из лагеря Мятлолапка с Одноцветом и Серогрив, который наверняка хотел помочь дочери в тренировках. Маленькая ученица обернулась, напряжённо посмотрела на Пшеницу и потрусила вперёд за наставником. Выбралась из пещеры Цветинка: Крылатый чувствовал на себе её мягкий взгляд и даже посмотрел в ответ, но в заполняющемся котами лагере целительница не решилась заговорить. Впрочем, позже, когда уже ушёл и охотничий патруль, она оказалась рядом с воином и как-то даже официально обратилась к нему.

— Крылатый, не мог бы ты помочь? Мышеуска вернётся сегодня, и мне нужно набрать водной мяты и ещё кое-чего у озера.

— Да, конечно, — машинально ответил он, хотя мысли были совсем не об этом. — Кто ещё идёт?

— Я позову Рассвета. И Ночницу — Буревестник приглядит за котятами вместе с Канарейкой.

Трёхцветная повернулась и пошла звать котов. Крылатый проводил её пустым взглядом. Где-то глубоко внутри шевелились мысли, но он не слышал их. Когда Цветинка наконец поманила его хвостом, он приблизился к примерно таким же соплеменникам. Рассвет всё оборачивался.

— Может быть, я останусь с ней? — спросил он, но кошка покачала головой.

— Вы все спали сегодня?

Утвердительные, будто даже виноватые кивки получили одобряющий взгляд зелёных глаз.

— Очень хорошо. Тогда идём. Вам нужно развеяться.

Крылатый не был уверен, но мягкая сила голоса подруги повела его за собой на пустошь. Он никогда не задумывался над своими шагами здесь. Морду обтекал ветер, и кот ещё помнил, что раньше любил это ощущение. Наверняка и Пшеница чувствовала это, когда бежала без разбора вперёд. Вдали заблестело непримиримо яркое от света солнца озеро.

— Цветинка? — Ночница слегка замедлила шаг, не решаясь спросить.

— Что-то случилось?

— Не у меня, просто… Канарейка только-только начала оживать. То, что Пшеница… что она, ну…

Чёрная совсем спрятала глаза. Крылатый невольно тоже приостановился.

— В общем, Канарейка очень переживает. Зайдешь к ней потом?

— Я зайду к вам обеим сегодня, обещаю, — целительница слабо улыбнулась, но её истинные чувства видел, похоже, только Крылатый. — К тому же, Лопушка пора начать выпускать наружу. После полудня, конечно.

— Почему полдень? — Рассвет вдруг оживился, будто снова запылал тлеющий уголёк, но так же быстро потух. — Её… похоронят, так ведь?

— Да, — полушёпотом ответила Цветинка, разворачиваясь снова в сторону озера.

Больше никто не говорил ни слова. Ночница растерянно разглядывала спутников, попыталась было завязать разговор с Крылатым, но у него не было желания с кем-либо общаться. Рассвет думал о своём. Цветинка спустилась к самой кромке воды, вынюхивая нужное, и подозвала всех к большому кустику растения. Скорее всего, это и была водная мята. Крылатый послушно откусил стебель, затем ещё один и ещё, не поднимая глаз.

— По дороге наберите цветов, если хотите, — сказала ученица целительницы, на миг оторвавшись от занятия. — Вы ведь помните: Пшеница очень любила цветы.

— Да… жаль, сейчас не цветут подснежники. Она их обожала, — вздохнул Рассвет.

— Когда она была помладше, я приносила ей лютики и клевер, а она просила ярких одуванчиков, — Ночница вдруг улыбнулась грустной, тихой улыбкой. — Рассвет, помнишь, как она всегда украшала подстилку?

— Как-то она нацепила на меня кучу цветов, и я никак не мог избавиться от всех них. Весь в пыльце был.

— О, Цветинка, а ты помнишь, как она… нет, погоди, тогда же целителем ещё Тёплый был.

— Да уж, она та ещё озорница…

Крылатый вполуха слушал возникший из ниоткуда разговор. Им действительно нравится вспоминать, какой была Пшеница? Разве это не причиняет им боль? Почему они так быстро смирились с тем, что она «была», а не «есть»? Когда наступил тот момент, в который живая, сильная кошка стала всего лишь воспоминанием для всех?

— Ты в порядке? — Крылатый долго не мог понять, к кому обращается Цветинка, пока не поднял глаза.

— Нет.

Рядом с кустиком собралась приличная куча листьев. Целительница постоянно поглядывала то на небо, то в сторону других племён. Но вот она встрепенулась, легко поднялась обратно на холм и с кем-то поздоровалась. Крылатый заметил, как прежде напряжённо метавшийся хвостик подруги теперь изогнулся колечком, а лапы расслабились.

— Кто там? — спросила Ночница, прищуриваясь. Крылатый подобрал часть листьев. Наверняка это просто Мышеуска вернулась. Он всё же иногда смотрел в сторону ученицы на всякий случай, а затем поднял столько водной мяты, сколько смог, и побрёл следом. Там уже появилась тёмно-серая фигура: догадка воина была верна. Рассвет зашагал следом, а затем подтянулась Ночница, и все трое молча кивнули Мышеуске, пока Цветинка вполголоса рассказывала о последнем происшествии наставнице. Крылатый не хотел слушать. Он пошёл дальше, к лагерю, и будто невольно остальные потянулись за ним.

Солнце стояло в зените, когда они вошли. Крылатый заглянул в целительскую, оставил растение и вышел. Его взгляд старательно обходил Пшеницу, но всё равно в итоге натыкался только на неё. Он подошёл ближе.

Запах лаванды и мяты не мог заглушить того холода, что шёл от сестры.

На поляне было много котов, больше, чем обычно в это время. Все они суетились и к чему-то готовились, а кот наблюдал за ними без всякого интереса, чувствуя лишь, как они потихоньку стягиваются ближе. Рядом с ним оказался Завитой: он пихнул брата в бок, рассчитывая на дружелюбие, но быстро сконфузился и вздохнул.

— Эй, ты хоть завтракал сегодня?

— Не помню, — пожал плечами Крылатый. Он правда не задумывался об этом. — Я не голоден.

— Братиш, не делай такую кислую мину, — фыркнул Завитой. — Честно, бесит. Ну, подумаешь!.. Зато она теперь в Звёздном племени и следит за тобой…