— Ух ты! А… тебе можно?

— Вообще-то, Мышеуска не очень одобряет это, но я просто не могу сидеть тут всё время! — кошка слегка смутилась. — А в лагере, ну… Мне кажется, меня снова будут обвинять.

Пшеница изумлённо моргнула и тут же кинулась успокаивать соплеменницу.

— Да никто не будет! Уже мало кто думает об этом. Они просто погорячились в тот раз! Ты же не можешь отгородиться от всего племени из-за того, что они были на эмоциях? А сейчас почти все уверены, что твои котята будут нашими, Ветряными! Так что не бойся и выходи почаще. Там без тебя скучновато.

— Тише, — пёстрая кинула взгляд в сторону тёмной тени в углу, и Пшеница втянула голову в плечи.

— Ой. Я их не разбудила? — спросила она полушёпотом.

— Они и так скоро встанут, — отмахнулась королева.

Словно в ответ на её слова послышались тонкие голоски котят Ночницы. Это было странно и непривычно, но кошка подошла ближе — ей стало любопытно. Тёмная тень потянулась и приняла очертания её лучшей подруги, так что Пшеница подошла ещё немного.

— Привет, Ночница! — весело воскликнула она, и голубые глаза королевы задорно засверкали в ответ.

— Привет! Осторожней, — она резво притянула к себе одну из дочерей, ту, что только что врезалась в лапу Пшеницы, и послышался протестующий писк.

— Мам!

— Ух ты! Они разговаривают?! — этот писклявый, почти режущий слух голосок был таким новым и необычным, что кошка забыла обо всём остальном. Её глаза привыкли к полумраку, и теперь она явно видела бурую с чёрным малышку.

— Не совсем, ещё много проблем с этим, особенно у Тихони, — улыбнулась Ночница. — Но зато! Вчера они открыли глазки!

— Я правда мало к вам заходила? Вы дали им имена! И ты даже назвала одну Тихоней, как хотела! А эту как зовут? — она ткнула лапой в какую-то не в меру активную бурую кошечку, что снова отправилась исследовать мир.

— А может, она сама тебе скажет? — Ночница улыбнулась вновь. — Малыш, скажи тёте Пшенице, как тебя зовут?

— Кле-ве-руш-ка! — гордо пискнула та и выбралась из-под материнского хвоста. Она зашагала к Пшенице, немного пошатываясь на слабых лапках, и подняла головку с пронзительно-голубыми глазками — прямо как у Ночницы. Пшеница присела перед Клеверушкой.

— Привет! Меня зовут Пшеница, — она не смогла сдержать умилённой улыбки при виде этой круглой мордашки с торчащими во все стороны пушинками. — Как у тебя дела?

— Хорошо! — как оказалось, котячий голосок может быть и очень громким. Пшеница слегка сморщилась, но затем посмотрела поверх головы малышки на её мать.

— А Тихоня где?

— Она здесь, только проснулась, — Ночница аккуратно отодвинула хвост, и кошке пришлось напрячься, чтобы разглядеть серые полосочки на чёрной шерсти в том месте, где сидела вторая дочь подруги. Она подвинулась чуть ближе и с интересом уставилась уже на Тихоню.

— Привет! Я Пшеница, а ты? — на неё посмотрели, вопреки ожиданиям, зелёные глазки. Маленький полосатик испуганно глянул на маму, но, увидев, что та спокойна, вновь посмотрел на гостью.

— Пр.привет, — не очень чётко выговорила она. У этой голосок оказался чуть мягче и не такой режущий слух. — Я Ти-хо… Тихоня.

— Ура, Тихоня! — на чёрно-серую малышку навалилась Клеверушка. — Мам!

— Что такое, малыш?

— Давай… э… туда? — бурая указала на светящийся солнечными лучами выход. — Давай!

— И я, — Тихоня даже немного развеселилась, наконец отошла ото сна и встала — гораздо твёрже, чем Клеверушка, как ни странно. — Давай?

— Что ж, хорошо, — Ночница заговорщически улыбнулась. — Пшеница, поможешь?

— Да! — кошка чуть не подскочила от такой возможности. — Канарейка, пока, позже зайду! Клеверушка, айда?

— Айда? — малышка склонила головку набок, пытаясь осмыслить непонятное словечко. — Айда! — наконец поняла она и радостно закивала.

Пшеница, подталкивая носом котёнка, вышла наружу, и уши тут же заложило от восторженных писков Клеверушки. Конечно, слов та пока знала немного, но этого ей вполне хватало.

— Мам! Солнышко! Ух ты, коты… много!

— Мы в наруже? — спросила Тихоня, озираясь и моргая от яркого света.

— Не в наруже, а снаружи, — поправила чёрная королева. — Это лагерь.

— Ла-а-герь? — протянула кошечка и потрусила куда-то вперёд. Ночница улыбнулась.

— Просто посмотри на моих девочек! Разве может что-то сравниться с этим? Ах, поскорей бы вернулся с охоты Буревестник!

— Да, котята очень милые, — на той стороне поляне мелькнула рыжая шерсть, но Пшеница заставила себя смотреть на малышек.

— Тебе тоже надо сказать спасибо, — хмыкнула королева слегка насмешливо. — Ведь это ты нас свела вместе, не так ли?

— А ведь и правда! — кошка снова повеселела. Она заметила Мятлинку: кошечка шла к малышкам, на фоне которых выглядела ещё крупнее.

— Привет! — услышала Пшеница. — Вы уже выходите!

— Ой! — Клеверушка споткнулась и шлёпнулась на землю. Ночница рванулась к ней, но Мятлинка, кое-как подталкивая носом, помогла бурой встать. Тут, на свету, оказалось, что эта дочка Буревестника была очень на него похожа: та же бурая шерсть, пусть чёрный цвет не крапинками, а лёгким налётом на спине, та же светлая грудка и живот с мордочкой, правда, в случае Клеверушки всё это было совсем белым.

— Я Мятлинка! Вы меня знаете, — улыбнулась старшая кошечка, и Тихоня, немного подумав, закивала.

— Большая! — восхищённо запищала Клеверушка.

Пока котята общались между собой под бдительными взглядами их матерей, Пшеница покрутила головой. Интересно, кто-нибудь ещё заметил, что котята вышли на свет? А Рассвет заметил?

Троица котят во главе с Мятлинкой потопала куда-то в сторону, и Ночница напряглась.

— Наверное, Мятлинка покажет им лагерь! — догадалась Пшеница. — Как я показывала ей. Помнишь, Голубика?

— Конечно, — кивнула бывшая Речная. — Ох, смотрите! Там Крылатый с Одноцветом.

Пшеница посмотрела туда. И правда, её брат и тихий воитель как раз ели неподалёку. Реакция котят была самой разной. Клеверушка вновь запищала — кошка видела, как Крылатый прижал уши к голове. Мятлинка немного застенчиво заговорила с ними, а вот Тихоня, похоже, была не в восторге от новых знакомых. Она удивительно резво для своего возраста побежала обратно и спряталась в шерсти матери.

Пока Ночница успокаивала дочь, Пшеница снова заскучала. Ей нравились котята, но то, что они так быстро ускакали общаться с другими, немного огорчало. Ну, в конце концов, Пшеница всего лишь подруга их мамы. Она хотела подойти к малышкам и брату с Одноцветом, но передумала.

«Ещё Крылатый снова начнёт мозги промывать. То, что он нашёл следы и то, что бродяги нападали на Солнцелапа, никак мне не поможет! Или поможет?»

Об этой истории знали немногие, но Крылатый рассказал сестре и правильно сделал, наверное. Пшенице всё труднее было ничего не делать. Под давлением брата она, кажется, убедила сама себя.

«Я сделаю что-нибудь, правда. Только не сегодня, а чуть-чуть попозже, — подумала она. — Я расспрошу Пухолапа, вот! Может, завтра. А может, лучше будет спросить у Молнезвёзда? Он же предводитель, он всё знает? Хотя… нет, это сложно! Подумаю, что ещё можно сделать такого не слишком тяжёлого».

— Ух ты, кто тут вышел! — послышался знакомый радостный голос, и Буревестник подошёл к кошкам. — Привет, Тихоня!

Чёрно-серая с пару секунд смотрела на кота, но потом, похоже, узнала голос и запах.

— Папа! — пискнула она и подошла к отцу. Буревестник умилённо и гордо заулыбался, даже приосанился, будто показывал всем: вот, смотрите, эта кошечка только что сама назвала меня папой! Пшеница, потеряв ход мысли, не выдержала и хихикнула.

— Эй, чего смеёшься? — озорно спросил он и потрепал по макушке кошку, прямо как раньше. Теперь ему пришлось тянуться чуть выше, чем тогда, но это движение пробудило ученические воспоминания: патрули, тренировки… Тогда они с Крылатым общались гораздо больше. Это кольнуло в самое сердце, и Пшеница внутренне поникла. Она и сама была не рада тому, что их общение так сократилось. А может.?