— Надеюсь, я смогу положиться на тебя, Эрик? Вы с сестрой отправляетесь одни к своей тётке, — поймав испепеляющий взгляд жены, Уильям сразу себя поправил, — к своей тётушке. Нельзя, чтобы чужие обстоятельства влияли на наш отдых. И подводить родственников не вежливо.

«Значит, отпуск совершенно потерял свой смысл. Окончательно и бесповоротно. Раз уж отец, которому, по всей видимости, он был нужен гораздо больше, чем для всех остальных членов семьи, остаётся дома, то какой резон ехать на семейный отдых без семьи?» — С горечью рассудил Эрик.

— Если нет иных вариантов… — нарочито растягивая слова, медленно проговорил он. На языке вертелись самые разные предложения. В голове прокручивались тонны угнетающих мыслей, но никакая из них не смела перечить отцу. Как ни крути, Эрик не желал улетать из туманного Лондона, покидать уютный дом, тёплую кровать, но и обижать отца он тоже не хотел. Терзающие его сомнения комом застревали в горле, не давая вымолвить ни слова — а ведь последние дни лета ему давались очень нелегко, да и отпуск лишь усугублял положение в целом.

— Вот и славно. После завтрака отправляйтесь в свои комнаты. Как положено сведущим и взрослым людям, там вы отдохнёте перед дальней дорогой. А через три часа вас ожидает регистрация, взрослая жизнь, многочасовая очередь, где вам определённо будет не до отдыха. И помните, — впервые за долгое время отец улыбнулся, — мы вас очень любим и полагаемся на вас.

Дав ценные указания своим детям, Уильям натянул на нос золотые очки и принялся читать утреннюю газету. На этом собрание Беккетов было закончено, а, следовательно, все разговоры за столом должны были быть немедленно прекращены — Уильям не выносил шума при чтении новостей.

Не желая тратить впустую время, просиживая дома штаны и ничего не делая, накинув на плечи кожаную куртку, Эрик вылез в окно и спустился вниз по старой давно иссохшей ветке, намереваясь посетить на прощание друга, живущего по соседству. Одному чёрту известно, сколько на самом деле продлится злосчастный отпуск — может вместо положенных трёх неделей, отец решит (как обычно спонтанно) устроить семье повторное турне по Америке и продлит страдания Эрика в два раза. Не обращая внимания на трёх орущих котов безумной соседки, Эрик спокойно перешёл дорогу и постучал в дверь старого двухэтажного кирпичного домика.

— Кто там? — в дверную щель просунулся сначала крупный нос хозяина дома, а затем два карих глаза, с подозрением рассматривающих гостя, — Эрик, это ты?

— Здравствуйте мистер Пирси, а Сэт дома?

— Сэт? — огромные ноздри мужчины стали втягивать воздух, точь-в-точь, как пылесос пыль, — он гостит у своих друзей до конца лета.

— Спасибо, — Эрик печально махнул рукой захлопывающейся двери.

«Друг называется», — настороженно посмотрев на занавешенное окно своего дома, в поисках лица матери, Эрик вздохнул, — «мог бы предупредить, что уезжает или пригласить с собой».

Делать было нечего, и юноша вернулся к себе в спальню.

— О, я вижу, привычка забираться в окно, при открытых дверях у тебя сохранилась, мой мальчик, — возле шкафа стоял дедушка, ослепляя улыбкой удивлённого внука. А для удивлений у внука были весомые основания — дед умер пару лет назад и навещал его очень редко. Внешне старик ни капельки не поменялся с момента их расставания: невысокий, но довольно-таки крепкий, сплошь увенчанный дюнами-морщинами и чем-то похожий на сурового викинга с севера — с крупным носом и густой, белоснежной бородой, заплетённой в косу. Да и выглядел дед, как вполне себе обыкновенный, живой человек, и излучал тепло не хуже них, чему Эрик был рад определённой радостью.

— Дедушка! — он ликующе перемахнул через подоконник, подлетел к дедушке и засиял. Настроение быстро поднялось, — какими судьбами?

— Зашёл пожелать любимому внучку приятного полёта, — старик продолжал добродушно улыбаться, — у тебя всё в порядке?

Эрик быстро и с удовольствием рассказал о своих чувствах, о Сэте, неожиданно решившим покинуть город без предупреждения и, конечно же, о тётушке Стэйси, к которой ему предстояло наведаться раньше остальных. Про сон с чудовищными собаками, мужчиной в чёрном пальто и о существе с алыми глазами он решил пока не говорить — дедушка всегда был склонен раздувать из мухи слона, а сон этот деду наверняка не понравится, и дед сделает то, что уже не понравится Эрику — раздует из мухи огромного слона.

— Не смертельно, — дедуля махнул рукой, присел в кресло, сложив ногу на ногу, склонил седую голову и прищурился, глядя на внука из-под бровей, — при жизни я не раз выслушивал бахвальство Стэйси и знаешь лучший способ огородить себя от её трёпа?

Эрик отрицательно замотал головой, падая на кровать.

— Притворись, что слушаешь, а на самом деле займи свои мысли чем-нибудь полезным, например, воспоминаниями о прочитанной книге, — подмигнул ему дедушка, — вполне вероятно, что вид у тебя будет донельзя глуповатый, но твоя тётушка всё равно будет счастлива, что её хоть кто-то слушает.

Эрик удовлетворённо закивал. Такой подход к сложившейся ситуации он не рассматривал, но предложение деда показалось ему более разумным, чем сумасшедшая идея ночью задушить трёхтонную тётушку выдержками из её автобиографий.

— Слушай, — неуверенно начал Эрик, неожиданно вспоминая небольшую перестановку в своей спальне, — ты случаем не брал мои вещи?

— Конечно, нет, — дедушка окинул его непонимающим, но по-викингски суровым взором, — ни одному покойнику такие вещи не по зубам: только в сказках призраки способны передвигать вещи, а мы, — дед обвёл свою голову невидимым нимбом, — можем лишь присаживаться в кресла и без труда проходить сквозь стены.

— Хм, — Эрик задумался, — тогда интересно, кому всё-таки понадобились мои вещи?

— Может твоей маме?

— Сомневаюсь, — горячо возразил Эрик, — она бы ночью не стала убираться.

— Тогда, действительно, любопытно, — старик почесал затылок, — что-нибудь пропало?

— Нет, — юноша ещё раз осмотрел комнату, — просто всё стоит не на своих местах.

Они с дедушкой немного поболтали обо всем да понемногу. Долго спорили над тем, какая из шуток результативнее подтрунит над тётушкой Стэйси, пока дед не ушёл, оставив Эрика вновь переживать тягостное времяпровождение наедине (как правило, старик слишком долго не засиживался в гостях, стараясь как можно быстрее уходить, поскольку убеждённо верил, что призрак в доме к большой беде, а как известно, дед очень любил раздувать слонов).

Остатки времени, Эрик провёл в полной тишине своей прохладной спальни, с гнетущими мыслями о предстоящем конце каникул. Собственная жизнь отчего-то казалась для него чужой, обставленной стальной решёткой и очерченной кругом из мела родным отцом. К сожалению, Эрик так и не успел поведать деду о самом главном — о чувствах, переполняющих его сознание, о том, как он временами безумно скучает по старику. По живому старику.

«Что может быть хуже?» — подумал Эрик, опрокидываясь на мягкую, слишком мягкую постель, — «Только встреча с незнакомцем в чёрном пальто из сна или с тем, у кого глаза налиты кровью».

Ровно в полдень Эрик вместе с Ребеккой стоял у стойки регистрации. Светлолицее солнце соизволило выглянуть из-за серых ставней туч, и погода нормализовалась относительно в лучшую сторону. Очередь, как и ожидалось, была внушительных размеров. Мысленно поблагодарив отца за предусмотрительность, Эрик начал рассматривать окружающий его мир и непросто так.