- Да я верю. - Обескуражено сказал Глеб. - Я ж не настоящий проникатель. У меня даже формы нет.
Андрей хотел, было, ответить, но тут замигал сигнал передачи.
- Ха, вот и Вахит на связи.
Это и правда был Вахит. Он начал говорить на алфенском диалекте, но Андрей, поморщившись, перебил его:
- Говори нормально, тут скрывать не от кого. Замерили координаты?
- Замерили. - Голос Вахита звучал как-то странно.
- Ну и где мы находимся?
- Находимся мы, судя по всему, там же, где и находились изначально. Мы провели три замера для надежности по известным пульсарам с коррекцией по сверхновым.
- Так это хорошо.
- Погоди, я не закончил. Находимся мы там же относительно ближайших звезд. Только... - Вахит замялся.
- ЧТО?
- Только за полторы тысячи лет до нашего времени.
Эпизод 9
Прошло уже два с половиной местных месяца, как люди основали на Кладе свою колонию. Первоначальный шок, вызванный потерей связи с Базой и осознанием полного отрыва от привычного мира, постепенно уступал место бытовой обыденности. Проще всего было проникателям. Для них практически ничего не изменилось. Изо дня в день, выполняя свои обязанности по наблюдению за Кладом, можно было абстрагироваться от того факта, что теперь данные наблюдения передавать некуда.
Остальным было сложнее. Андрей с Вахитом сперва даже не хотели раскрывать информацию о том, что система планеты оказалась в прошлом. И что даже если умудриться послать свифт-сигнал, принять его будет некому. Тогда Глеб, оказавшийся невольным свидетелем разговора, сказал веско и безапелляционно, что начинать новую жизнь с обмана как-то неправильно. Решено было сказать, как есть, добавив, что если один раз произошел спонтанный пространственный провал, то он может произойти и снова, в обратном направлении. А физиков, способных рассчитать вероятности этих событий или опровергнуть возможность возврата в свое время, на станции не было. Поэтому такая полуправда давала людям призрачную надежду и силы жить дальше, занимаясь благоустройством нового местожительства.
На материке заканчивалась календарная зима, но в горной долине, где была расположена станция, это было не так заметно. Только дневного света стало чуть больше, и температура окружающего воздуха слегка повысилась. Зато первый урожай дала гидропонная теплица. И это не могло не радовать. Теперь колонисты были обеспечены всем необходимым. Оставшиеся работоспособными камеры наблюдения частично переориентировали для научных целей, остальных пока с лихвой хватало проникателям для контроля основных племен. К сожалению, их число пришлось ограничить четырьмя, иначе просто нереально было отследить поступающую информацию.
Следы Ворона так и не нашлись. Равно как и следы несанкционированного проникновения. С потерей Базы было утрачено большинство технических возможностей. Оставалось только визуальное наблюдение оставшимися работоспособными камерами. И планируемое внедрение на местность.
Это уже не считалось предметом обсуждения. Те проникатели, которые первоначально были против, даже Ян Залесский по прозвищу Лекс, согласились с точкой зрения, что без личного присутствия на местности, без полноценного контакта, ценность в деятельности проникателей постепенно сойдет на нет. Запаса летающих камер еще хватало, но без снабжения с Базы они постепенно выходили из строя. Еще года три и единственное что останется - это контролировать периметр станции, да наблюдать с орбитального блока крупномасштабную картину. Вопрос был в том, как именно производить внедрение.
Основных вариантов было два: либо тайное внедрение под видом местного жителя, либо создание современного лагеря невдалеке от какого-либо племени. Последний вариант отстаивали Светозар Берич и Арсений Вязов откликавшийся также на прозвища Арсен и Вяз. Первый - Джафар Неёлин, Андрей Семиреченский и Артур Вахитов. Споры гремели не шуточные. С одной стороны, предполагался определенный риск длительного воздействия местной среды и невозможность оперативного спасения в случае конфликта с местными племенами. Зато полноценное погружение в общность кладян позволяло получать неискаженную информацию. Чего никак не могло быть при втором варианте. Который представлялся более предсказуемым и безопасным, но более трудоемким для обеспечения, поскольку предполагал поддержку и лагеря, и станции одновременно. Для окончательной оценки проникатели привлекли к обсуждению трех пилотов-патрульных. Глеб Петров сразу отказался давать какие-то комментарии, заявив, что вообще против того, чтобы куда бы то ни было отлучаться со станции. Мол, если уж так все случилось, то нет никакого смысла продолжать исследования Клада, проще обеспечить сравнительный комфорт и безопасность на станции в горах. Его сложно было винить за такую позицию. Он был с планеты Омега, которая входила в Лигу, в прошлом мире у него осталась многочисленная семья, которой он зарабатывал на Кладе на сносное существование. Зарина Стоунбрейкер, которой жутко не нравилось, когда ее называли по имени, больше склонялась к первому варианту. Исключительно в силу молодости и увлеченности психоисторией и этологией. Она предпочитала, чтобы ее называли Зиной. Так, по ее словам, звали древнюю воительницу (Глеб про такую воительницу не слышал, но, проведя небольшое исследование, выяснил, что имеется в виду Зена, выдуманный персонаж, широко известный в 21-ом веке благодаря телевидению). Точку в обсуждении поставил Юри Кукос, главный на данный момент среди пилотов. Он просто рассчитал, что при полноценном снабжении отдельного лагеря, ресурсы катеров исчерпаются через пару лет. Если, конечно, не удастся за этот срок наладить промышленное производство энергетических аккумуляторов. Или других элементов питания.
Таким образом, вариант остался один - тайное внедрение с полноценной адаптацией на местности. Это никоим образом не мешало жизнедеятельности оставшихся на станции случайных посетителей и ученых. Им, в большинстве своем, было не до профессиональных проблем проникателей.
