- Мы во владениях Люцифера, - спокойно произнёс он. Не удовлетворённый блеском ножа, он принялся чистить его пучком травы.

  - И у нас нет лошадей, - добавил Велес.

  - То есть, - заключил я, - до темноты нам отсюда не убраться. Гаят вытащил меч.

  - Надо принять меры предосторожности.

  Но я смотрел не на него. В тени зелёной чащи я снова увидел прекрасную незнакомку. Теперь она не отрываясь, смотрела на Гаята. Вот он поднял меч. Вот лезвие со свистом описало в воздухе сверкающую дугу и обрушилось на шею мертвеца.

  Голова покойника, подскочив, откатилась в сторону. Но я этого не замечал. Я видел, как черты девушки исказила дикая ненависть, и с ярких красных губ, сорвалось тихое шипение.

  Гаят резко выпрямился, и я готов был поклясться, что глаза девушки блеснули красным пламенем. Рука воина, словно голова рассерженной кобры, выбросилась вперёд. Мелькнул нож, но девушки уже не было.

  - Плохо наше дело, - прокаркал Велес сухим голосом.

  Гаят направился к дереву, в шершавой коре которого всё ещё дрожал, будто разочарованный, кинжал, и выдернул его.

  - Нам надо уходить, - произнёс он тихо.

  - В землях Люцифера есть только одно место, где мы можем укрыться, и до заката мы туда должны дойти.

  Идти было тяжело. Трава ядовитыми змеями обвивалась вокруг ног. Ветви кустов, словно живые, били по рукам и голове, вонзая в кожу острые, как иглы, шипы. Под вечер я уже изнемогал, и едва передвигал ноги, тащась позади всех. Гаят, спокойно раздвигая чащу, шёл впереди. За ним, на удивление бодро, ковылял Велес. Я заметил, что от его посоха трава расползалась в сторону и кажется, с особой яростью опутывала мои ноги.

  Духота стояла страшная. Потоки солнечного света обрушивались на лесные поляны. Не в силах пробиться сквозь листву, жар растекался с этих полян, отравляя лесную крону. Пот ручьями стекал по моей спине. В кустах раздавались шорохи, то приближаясь, то удаляясь от нас. Я потерял счёт времени. Наконец, жара немного спала, и влажный дух испарений немного ослаб.

  Девушку я больше не видел, зато над головой, с сухим треском перепончатых крыльев, тенями засновали летучие мыши. Нервы и так были напряжены до предела, а я ещё вспомнил про вампиров. Вскоре, тропинка стала шире и через несколько десятков метров чаща внезапно оборвалась.

  Мы набрели на небольшую долину, окружённую лесом со всех сторон. Несколько домишек, огороженных ветхими плетнями и хозяйственными постройками, придавали долине жилой вид.

  - Нам надо отдохнуть и поесть. Гаят посмотрел на солнце.

  - У нас есть около часа. Надо спешить. Велес вытянул свой длинный нос по ветру и втянул воздух.

  - Жаркое и свежий хлеб. Я думаю стоит рискнуть, - и скоро мы уже были на постоялом дворе.

  Под навесом, двое крестьян, со знанием дела, потрошили поросёнка. Запах прелого сена и жареного мяса приятно щекотал ноздри. Скоро мы уже сидели за маленьким деревянным столиком и потягивали холодный, только что из погреба, золотистый сидр.

  Я разрезал огромный окорок, и, обтерев жирные пальцы о бёдра, запустил зубы в сочное мясо. Народу не было, крестьяне находились на работе, только хозяин протирал чистым полотенцем глиняные кружки.

  Приятная сытость разлилась по телу, наполняя блаженством каждую клеточку. Гаят, молча, потягивал воду, внимательно изучая хозяина. Велес беспокойно заворочался.

  - Пора отсюда уходить, - проговорил он, наконец, - странное здесь хозяйство.

  - Это почему? - горячо возразил я.

  - Потому что на огородах здесь растёт только закуска, - едко проскрежетал он своим хриплым голосом, и сморщил свой длинный нос.

  В дверь вошли несколько крестьян, одетых в широкие сельские балахоны, и перепоясанных узкими полосками воловьей кожи. Подозрительно посмотрев на нас, они сели за крайний столик.

  Хозяин засуетился, выставляя вино, и подавая дымящееся мясо. Скрипнул стул. Гаят облокотился о стол и мирно зевнул. Бросив на Велеса быстрый взгляд, он со скучающим видом проговорил.

  - Сядь на место старик, и не вертись. Нам нельзя подавать виду, что мы что-то заподозрили. Я вздрогнул.

  - Эти крестьяне только что из лесу и в жизни не держали в руках серпа. Посмотрите на их руки, на них ни одного мозоля. А кожа? Она не знает палящего солнца, тогда как настоящие крестьяне проливают реки пота, работая с утра до вечера на своём поле. И уж поверьте, у крестьян не бывает таких крепких и белых зубов. Так что кушайте мясо, пейте сидр, и не подавайте вида, что раскрыли их.

  В конце концов, кого ещё мы ожидали здесь встретить? Со стучащим как молот сердцем, я ухватил кость, и начал обгладывать мясо, чем, кажется, вызвал одобрение у мнимых крестьян. Велес мирно затих в своём углу, уставив печальный взор, поверх наших голов, в Тимбукту.

  Минут через двадцать, показавшихся вечностью, Гаят поднялся, и, широко раскинув руки, потянулся. Невзначай откинул складки своего плаща, открыв острое лезвие меча. Крестьяне сделали вид, что ничего не заметили. Я, кажется, вскочил слишком быстро, для только что плотно поевшего человека.

  Велес заковылял к двери, по дороге бросив на стойку золотой. Монета, звеня и подскакивая, покатилась по неровной поверхности, и упала на пол, закатившись под стойку. Пока хозяин искал её, а крестьяне алчным взором помогали ему, мы вышли во двор. Старик скрипуче рассмеялся.

  - Власть золота в этом мире не меньше чем в твоём? А? И, заметив мой взгляд, снова рассмеялся.

  - Теперь у этих молодчиков больше причин догнать нас, - произнёс Гаят.

  - Нам так и так надо спасаться, - взволнованно вскричал я, указывая рукой.