Так, утверждали, что это всё выдумки проклятых правителей, которым мало страдания бедных людей, так они ещё и смеются над ними, даря лживые надежды, а вечерами эти же нищие трясущимися руками принимали звенящее серебро, и шли в таверны, заливать нечистую совесть огненной водой.

  Так мы оказались в маленькой деревне, ничем не лучше и не хуже других, точно таких же, только в этой на окраине стояла маленькая церковь, от чего у меня глаза полезли на лоб.

  - Монах, тебе не хочется послушать проповеди своих собратьев? - спросил я нашего попа.

  - Все мы братья, сын мой, но я туда не пойду.

  - Почему?

  - Это православная церковь.

  - Так что же? - спросил я, искренно удивившись.

  - Как что? Они не признают, что между раем и адом есть чистилище, они не верят, что Папа безгрешен, наместник Бога на земле. У нас вообще много разногласий.

  - Так кто же вы, англиканец?

  - Ни за что, господь не зря послал погибель Содому и Гоморре, то же ждёт и этих грешников.

  - Так кто же вы?

  - Я добрый католик, и будь моя воля, я бы всем показал, где истинная вера, еретики запомнили бы слово господнее.

  Священник разошёлся не на шутку, сверкая глазами, он даже стал размахивать своим посохом, угрожая не видимому противнику. В это время колокол в старой деревянной часовне зазвонил, стоило сходить посмотреть что там.

  - Почему бы не зайти в дом божий и не послушать добрую речь?

  Монах яростно закачал головой, но, видя, что даже Лана зашла в старые потрескавшиеся ворота, последовал за нами. Служба проводилась в древнем православном стиле и слушалась с большим удовольствием. Жаль только, что в православных храмах нет скамеек, не каждый может выстоять несколько часов к ряду. Зато прямо в церкви торговали свечами, а юркий маленький служка ловко тушил и собирал их огарки, не давая прогореть до конца.

  Мне почему-то вспомнилось, как Иисус прогонял из церкви менял и торговцев голубями, помнится, голуби были жертвенными. Но служба действительно была хороша, даже был свой небольшой хор певчих, с довольно приятными голосами, многие прихожане даже прослезились умилённые словами добра.

  Благополучно отстояв положенное время, мы вышли, и уже собирались уйти, как вдруг я заметил, что наш священник пропал, поискав его глазами, я, наконец, увидел его, окружённого толпой, он что-то возбуждённо говорил. В следующую секунду кто-то засмеялся, и чьи-то руки дёрнули его за длинные полы. Наш монах поднял вверх свои руки и, сделав мученическое лицо, что-то прокричал небесам.

  Тот час другие руки схватили первых, что коснулись обтрёпанных хламид нашего священника. Послышалась брань, а народ в деревнях горячий, слов лишних не любит, и уже через несколько секунд в воздухе замелькали кулаки.

  Я ошеломлённо взирал на лица, за минуту до этого выражавшие смирение и благочестие, теперь же горящие тупой злобой. Протянув руку, я ухватил монаха и увлёк его за собой. Мелькнула палка и боль пронзила и без того калеченое плечо. Это вывело меня из себя. С горькой усмешкой, выхватив свой меч, я крутанул его над головой, это произвело должное впечатление, и народ расступился, но тут монах ухватил меня за руку и что-то заговорил о любви к ближнему.

  Толпа одобрительно загудела, и кто-то захлопал в ладоши, я плюнул и поскорее ушёл, оставив нашего проповедника на месте, однако, вскоре он меня догнал, и, довольно улыбаясь, зашагал рядом с нами. Лана оскалила зубы, но сдержалась, поскольку он был нашим проводником и не дурно знал окрестности.

  - Отец! Бог то один, - досадливо сказал я.

  - Правильно, сын мой, и у одного Бога, может быть только одна церковь, и конечно, католическая.

  - А я думал, просто христианская. Вот уж вправду говорят, слушай попа, но никогда не делай того, что он сам делает.

  - Все мы люди, сын мой.

  - Теперь я это вижу, и знаю, что верующий должен искать бога только у себя в сердце, а не где-нибудь ещё.

  Лана незаметно подала мне знак рукой. Я немного отстал от священника и пошёл рядом с ней. Никогда ещё я не видел её такой встревоженной и таинственной.

  - В чём дело оленёнок? - спросил я обеспокоено.

  Лана внимательно посмотрела на маячившую впереди серую сутану.

  - Ты веришь ему? - тихо спросила она.

  - Почему бы и нет, до сих пор ничего не случилось, а за это время он мог заманить нас в десять ловушек.

  - Он предаст, - убеждённо проговорила она.

  - А ты? Ведь ты обещала убить меня.

  - Не дёргай смерть за усы, сказала, значит, убью, когда ты станешь мне безразличен или ещё что, но я прямо тебе это сказала.

  - Да, редкое достоинство среди вашего сословия, а то всё рычите и рычите.

  - Не пытайся меня обидеть, и не меняй тему разговора.

  - Ладно, тогда попробуй убедить меня.

  - Убеждать тебя я не собираюсь, если тебя поймают и убьют, мне это безразлично, жаль что не я, вот и всё. Просто выслушай меня, дело не в том, что мы ненавидим священников, просто он не внушает доверия, у волков острое восприятие на такие вещи, у него маленькие бегающие глазки и в них мелькает ненависть.

  - По-моему ты сгущаешь краски.

  - Тогда почему демоны не убьют их? - воскликнула она с внезапной яростью.