Наемник пронес ее по залам и коридорам так, что их никто и не заметил. Он двигался бесшумно, плавно, как зверь, как тень. Тень – именно так Сая и представляла себе наемников из братства, которых прежде еще ни разу не видела. Тени, умеющие проходить мимо людей, оставшись незамеченными, тени, за деньги, умирающие на полях сражений, остающиеся безликими до самого конца.

В последний раз она видела отца, когда наемник проносил ее к выходу.

Саяна устремила внимательный взгляд на отца, девочка больше не плакала, вела себя на редкость тихо. Тагор тоже смотрел на нее. В его теле зияли глубокие раны. Он умирал и смотрел на нее. Он знал! Он знал, что ее спасут, что за ней придут! Он знал! Он спас ее, а не Дэйру, почему?!

Рэйно сделал выпад, сбивая Тагора с ног. Император грузно упал на одно колено, подставляя под меч голову. В его глазах не было страха, только грусть.

Девочка затаила дыхание, но взгляд не отвела. Голова ее отца покатилась по мрамору, оставляя кровавую дорожку на черном камне. В тот же момент ровальцы громко завопили что-то нечленораздельное, восхваляя победителя.

Она не кричала и не плакала, слезы высохли на ее щеках. Она видела всё, как в ее отца вонзаются стрелы, как воины окружают его, словно стервятники и набрасываются, понимая, что он ослаб. Как Рэйно ликует, взмахивая мечом. Отрубленную голову и кровавый след. Она видела все. И запомнит это навсегда, пронеся в себе. Ее отец стоил десяти воинов и унес много жизней врагов перед тем, как умереть.

Тэманлин повержен, захвачен, сломлен. Нет, не сломлен. Тэманлинцы не встанут перед захватчиками на колени, никто не пытался бежать и спастись. Каждый, кто был в состоянии, пытался бороться, сражаться и уносить жизни врагов за собой. Тэманлинцев не пугала смерть и боль. Каждый заранее понимал – силы не равны, шансов нет.

И все же люди брали в руки оружие и шли оборонять свои дома, деревни, города. Добровольцы отбивали первый натиск на дворец. Сколько людей там погибло? Тысячи. Но никто не просил пощады. Опозоренные перед смертью женщины не искали снисхождения, не умоляли о быстрой смерти. Маленькие дети, не успевшие познать мир, смотрели в глаза убийц. Тэманлин не пал. Он будет жить в душе незаконнорожденной дочери Императора. Эхо этой кровавой ночи будет живой раной в душе девочки. Покидая дворец на руках наемника, она пообещала себе, что никогда не взмолится о пощаде, никогда не падет ниц перед тем, кто загубил не только ее детство, но и Империю, существовавшую века, прижимаясь к груди наемника, она обещала, что отомстит Рэйно.

С ее губ слетело единственное слово, обращенное к ее дому, к людям, умирающим среди луж крови, к поверженному отцу:

– Прощай…

Потом она закрыла глаза и покорилась своему спасителю, который уносил ее далеко от дома. Она не забудет, кто она, кем рождена и кому просто обязана снести голову!

«Я выросту, стану сильной. Пройду через все, что уготовит мне судьба. И не забуду, никогда не забуду лицо истинного врага».

Когда они оказались в лесу на границе Империи, наемник опустил девочку на землю и стал рассматривать ее долгим пристальным взглядом, с головы до ног, и обратно.

Саяна тоже смотрела на своего спасителя, слезы в ее глазах давно высохли и не спешили появиться вновь. Девочка покусывала обветрившиеся губы, слизывая с мелких ранок кровь.

Молчание все продолжалось, а ей хотелось увидеть лицо этого человека. Резким движением, Саяна попыталась сорвать маску с лица наемника, но тот остановил девочку, поймав ее руку за запястье.

Он поцокал языком и сказал:

– Не стоит этого делать. Еще успеешь, поверь.

Серые глазки Саяны стали цветом серебра от любопытства. Она не привыкла останавливаться перед задуманным.

– Ты знаешь, кто я? – Спросил мужчина, присев перед ней и свободно опустив руки.

Саяна кивнула.

– Ты что же, язык проглотила, маленькая бестия?

– Нет, – виновато ответила девочка. – Ты воин из братства, – чуть помедлив, сказала она.

– Вот даже как. Я не воин, а убийца. Меня зовут Моритер, – усмехнулся наемник.

– Но братство не обучает наемных убийц. – Саяна склонила голову на бок, надув губки. – Это незаконно.

– Тогда мы с тобой вне закона, маленькая заучка, – улыбнулся наемник. – Теперь ты будешь жить со мной.

– Я знаю – Процедила сквозь зубы девочка и расплакалась, кинувшись на шею своему новому наставнику.

Вся тяжесть произошедшего навалилась на нее разом, выбивая почву из-под ног, она сотрясалась от плача, снова и снова прокручивая в голове все, что увидела во дворце.

Сегодня Саяна попрощалась с безмятежным детством и наивностью, в ней навсегда поселилась тяжесть полученных в эту ночь потерь и злость, на себя, ровальцев, на молчаливо взирающих на гибель богов. Она спаслась в то время, как все остальные мертвы, такой исход событий девочка считала нечестным. Она обязана была принять смерть вместе с остальными, а не искать выход из дворца.

Как же сильно ей хотелось к родным, встретиться с матерью, которую она никогда не видела, обнять отца, чьи тяжелые раны зажили, будто их и вовсе не было. Найти на небе свой покой рядом с родителями и больше не видеть зла.

Ей хотелось, чтоб Моритер успокоил ее, сказал хоть одно доброе слово, вместо этого, наемник грубо обнял девочку и потрепал ее по голове.

Не мог он быть заботливым папашей для девочки. Из безродной принцессы ему предстояло обучить умелую убийцу. А затем отпустить ее.

Беря под свою опеку ребенка, Моритер не представлял, сколько будет от нее проблем в будущем.

Девушка поднялась в полный рост, рассматривая ровальские красоты с крыши жилого дома, до дворца было рукой подать, но она медлила, сначала ей хотелось прогуляться по улицам, увидеть богатый ухоженный город.

Город был похож на свернувшуюся улитку, длинные улицы закручивались в общую воронку, продолжая друг друга, дома не особо высокие, всего два, максимум три этажа, позволяли разглядеть громаду дворца. К слову, самую низкую из башен можно было бы разглядеть с окраины соседнего города, Император не скупился на строительство дворца.

Она смахнула упавшую на лицо черную прядь волос и улыбнулась, подставляя ветру уставшее лицо и вытягиваясь к солнцу, сбитыми в кровь руками, девушка придерживалась за черепицу и дымоход.

– И стоило оно того? – Дамарис порвал штанину о шифер и выругался. – Почему не зайти в ворота, как все?

– Потому что мы не все. Хватит ворчать. Смотри, – она указала ему на дворец.

– У-у-у-у, – протянул ее друг. – Вижу, Моритер последние крупицы разума из тебя вышиб. Ты понимаешь, что с нами сделают, если увидят во дворце? А нас ведь непременно увидят!

– Трус. Я уже там была. И никто меня не заметил.

– Когда ты успела? – Дамарис посмотрел на девушку с нескрываемым удивлением. – Ты видела Императора?

– Нет. Но сегодня хочу увидеть. – Она улыбнулась и подмигнула напарнику. – Мы оставим одежду здесь. Оденемся как слуги. И проведем денек во дворце. Там есть чем поживиться.

Дамарис потер ладони, предвкушая наживу, несложно соблазнить на дело знатного воришку, любящего сунуть нос в любой прохожий кошель на ножках.

– Идем.

Напарники переглянулись и вместе спрыгнули с крыши. В падении они походили на двух летучих мышей. Оба приземлились почти одновременно, спрятав лица в капюшонах. Их прыжок поднял клуб пыли под ногами. Быстро переглянувшись, оба скрылись в уличной подворотне за небогатым домом, там же молодые люди спешно переоделись, аккуратно сложили свои вещи в мешки и припрятав их в тайнике, двинулись навстречу приключениям.

По улице они шли, изображая пару влюбленных, им часто приходилось изображать пару, обоих это ничуть не смущало, иногда даже откровенно веселило. Попадавшиеся солдаты и гвардейцы не обращали на них внимания. Патрули в этот день усилили, поэтому солдатня шныря по улицам города везде, где могло вздуматься.

Прогулявшись по рынку, напарники отправились во дворец. Попасть туда им предстояло через помещения для слуг. Там им не встретилось никакой преграды, кроме досмотра. Но и тут проблем не возникло, оружия при себе у них не было, одежда походила на местную, а вход во дворец сегодня был открыт для всех желающих.