И да помогут нам Древние, дабы это был Нагльфаар и никто другой.

Где-то далеко в деревне вдруг громко залаяла собака и моё ухо слегка выгнулось, прислушиваясь к звонкому эху, разносящемуся по скованной снегом деревне. Однако вскоре всё стихло и мирянское селение вновь погрузилось в глубокий зимний сон.

Несколько долгих минут я немигающим взглядом смотрел в потолок, а затем чуть повернул голову к отвернувшейся к стене Скайдэн и прислушался к её глубокому, размеренному дыханию. Выждав ещё несколько мгновений, абсолютно бесшумно поднялся с кровати, вышел на середину комнаты, и, подогнув под себя ноги, сел на пол рядом с потухшим камином, выпрямив спину и устремив взгляд в открытое окно.

Снегопад уже закончился и на тёмном небосводе ярко горела большая, полная луна, заливая Глухолесье холодным, мертвенно-бледным сиянием. И чем дольше я смотрел на неё, тем отчётливее чувствовал, как с каждым ударом сердца внутри меня крепнет чужая воля, желающая только одного — разорвать меня на сотни кровавых кусков и захватить контроль.

Звериная часть моего лица сама собой медленно растянулась в зловещей усмешке, оголив острые клыки.

Что ж, ты прав.

Пора нам с тобой наконец решить, кому будет принадлежать это тело.

Я закрыл глаза и погрузился в пучины сковавшего мою душу мрака, из глубин которого наружу рвался протяжный волчий вой.

Холодная, липкая капля упала на моё лицо и стекла вниз, коснувшись губ. Поморщившись, машинально смахнул её, но через мгновение о щёки и лоб разбилось ещё несколько штук. Скривившись, через силу продрал глаза и при этом невольно облизнул губы.

Приторно солоноватый привкус металла ударил по рецепторам и мои зрачки тут же расширились.

Кровь!

Я дёрнулся вбок, но больно ударился плечом о стену и недвижимо замер, внимательно прислушиваясь и осматриваясь постепенно привыкающими к полумраку глазами.

Лежу на спине внутри узкой ниши, надо мной деревянные доски, сквозь щели которых теперь уже на ухо капает кровь, и кроме гулкого биения собственного сердца вокруг не слышно ни малейшего звука. Выждав ещё несколько секунд, коснулся окровавленными пальцами шершавой древесины, оставив на ней тёмные отпечатки.

Что это, гроб? Очень похоже на то. Вот только в некоторых местах сквозь щели просачивается свет, да и кровь тогда откуда? На вкус очень похожа на человеческую, причём она уже густая, недавно остывшая. Впрочем, узнать что к чему не такая уж и проблема — надо всего лишь выбраться отсюда.

Осторожно надавив руками на крышку, резко остановился от раздавшегося скрипа и затаил дыхание.

Ничего. Всё тихо.

Продолжил приподнимать её, при этом отчётливо ощущая какую-то преграду, словно на досках что-то лежит. Собственно, у меня даже есть вполне обоснованное подозрение касательно того, что же это такое…

Сделав упор на левую руку, приподнялся и сделал сильный рывок, сбрасывая груз с крышки вправо и тут же садясь с полувыпрямленной спиной, настороженно оглядываясь и готовясь к внезапной атаке.

Но её не последовало.

Довольно просторная комната, шкаф напротив, в углу слева кровать, у стены письменный стол, из незашторенного окна падает лунный свет, справа распахнутая настежь дверь, ведущая в утопающий в ночном сумраке коридор. Взгляд скользнул вниз и остановился на лежащем вниз лицом трупе: женщина в длинном, до щиколоток, платье, растерзанная в лохмотья спина, светлые волосы пропитаны кровью, правая рука вытянута вперёд, а на вывернутом левом плече отчётливо различим след от укуса. Перевожу глаза на крышку, которой было накрыто моё явно специально приготовленное именно для таких случаев убежище в полу, а затем внимательно осматриваю себя: обычная, ничем не примечательная одежда, состоящая из синей рубахи со шнуровкой с середины груди до шеи, накинутой сверху тёмной стёганки до бёдер, штанов с поясом и видавших виды потрескавшихся сапог до голени. Ранений на теле нет, однако в глаза тут же бросилась левая рука.

Я поднёс к лицу ладонь и задумчиво покрутил перед глазами.

Обычная, ни разу не дриарилловая.

Сжав ладонь в кулак, бросил взгляд на окно, поднялся на ноги и подошел к нему сбоку, осторожно выглянув наружу: судя по окнам расположенного напротив здания, я нахожусь на втором этаже, дорога узкая, но аккуратно вымощена брусчаткой, с расположенными вдоль пешеходной тропы погасшими фонарями, а с обеих сторон улицы жмутся друг к другу двух-трёхэтажные, довольно узкие домишки с покатыми крышами из черепицы.

Окутанные зловещим сумраком домишки, смотрящие на меня тёмными буркалами окон.

Я потянулся к пустарной энергии, чтобы направить её потоки на усиление слуха, и мои зрачки изумлённо дрогнули.

Ничего нет. Лишь сосущая пустота в глубине моей души, от погружения в которую затылка касается ледяное дыхание страха.

Доступ к пустарной энергии полностью заблокирован? Но это же просто невозможно…

Нахмурившись, попытался вызвать систему Древних, однако и она не отозвалась. Тогда я попробовал активировать “Вторую кожу”, но и здесь абсолютно безрезультатно — словно этой грани никогда и не существовало.

Сжав губы в тонкую нитку, я поднял задумчивый взгляд на полную луну.

Вот значит как… Ты создал это место специально для меня, верно? Кропотливо выстраивал все эти недели, тщательно изучая меня, мои сильные и слабые стороны, и готовясь к неизбежной схватке. И теперь я здесь, прямо в эпицентре твоей ловушки, в самой гуще охотничьих угодий, где мне уготовано играть роль убегающей в ужасе жертвы.

Я мрачно опёрся руками о подоконник, смотря исподлобья и кривя губы в презрении.

Вот только ты ошибся, волчонок. Да, пусть ты лишил меня моих преимуществ и превратил в обычного человека, вот только зря ты надеешься на то, что я буду бежать и прятаться. Ведь даже не будучи силпатом, мои навыки, умения и опыт, приобретённые в Древнире, никуда не делись.

На моём лице появилась жуткая улыбка.

О нет, волчонок, мы ещё посмотрим, кто из нас здесь является жертвой, а кто охотником.

Отвернувшись от окна, ещё раз окинул комнату внимательным взглядом, на краткое мгновение остановив его на тайной нише в полу, в которой я очнулся.

Подсознание волколака создало этот сценарий, превратив меня во вписывающегося в него персонажа, однако даже отняв у меня силу силпата, оно не могло не учитывать общераспространённых вещей и особенностей для достижения наибольшей достоверности и реалистичности всего происходящего. А это значит, что в этом месте как минимум должны действовать стандартные физические законы, а как максимум в поселении будет присутствовать всё, что обычно можно обнаружить в практически любом людском обиталище.

Двинувшись вперёд, перешагнул через труп и вышел в коридор, который привёл меня к лестнице и ещё одному телу, на этот раз мужскому — бедолага с разорванным животом почти дополз до неё, волоча за собой кишки и оставляя на полу длинный кровавый шлейф. Боком прижимаясь к стене, практически бесшумно спустился вниз по тихо поскрипывающим ступеням, я оказался в широкой гостиной, где у дивана обнаружился ещё один мертвец, лежащий на спине с изгрызенным лицом. Бросив взгляд на дверной проём слева, ведущий в глубины дома, перевёл его на шкаф для посуды, стоящий напротив него, слева от широкого окна. Обойдя диван, я направился к нему, выдвинул верхний ящик и пробежался глазами по столовым приборам, сразу отыскав искомое. Однако едва я взялся за рукоять ножа с довольно длинным лезвием, как и тут же замер без единого движения.

Позади меня раздалось что-то напоминающее хруст костей. Мгновенно приподнимаю голову, взгляд мечется на стекло серванта и я замечаю стремительно приближающуюся тень.

Молниеносно разворачиваюсь, пригибаюсь и со всей силы втыкаю нож в бок прыгнувшей твари, лапа которой проносится над моей головой. Дребезг разбитого окна серванта сливается со звоном разбившихся тарелок и пронзительным воплем твари, ударившим по ушам. От моего удара её отшвыривает в сторону, нож выворачивает в руке, но я не отпускаю его и лезвие ломается, оставив у меня в ладони бесполезную рукоять. Тварь же, оказавшаяся женщиной с деформированным лицом с полным ртом острых зубов, без каких-либо задержек вновь бросилась на меня, словно у неё между рёбер и не застрял кусок острой стали. Длинные, узловатые пальцы с кривыми когтями схватили меня за шею, ноги оторвались от пола и миг спустя моя спина врезается в стену. Взгляд мечется по монстру, замечает за его спиной трясущееся словно в лихорадке тело мужика со съеденным лицом, а потом цепляется за распоротую на груди рану, из которой виднеется часть окровавленной грудной клетки. Недолго думая крепко хватаю одно из рёбер и с хрустом вырываю его из тела монстра, а затем с размаху вгоняю костяной обломок прямо в глаз пошатнувшейся тварине. Ревущая гадина разжимает лапу и делает пару шагов назад, я же, едва мои ноги коснулись пола, делаю рывок к ней, подпрыгиваю и с силой бью ногой в колено, ломая его с омерзительным звуком. Бывшая хозяйка дома падает, но тут же пытается встать — однако стоит ей только немного приподняться, как я делаю шаг вплотную к ней, хватаю за голову и одним резким движением сворачиваю шею.