В воздухе витала горечь прелых листьев и дым от костров.

Баки выбрался из машины, пока они спорили, стоял босиком на усыпанной мусором лужайке Брока и смотрел на звезды. Брок шумно выдохнул, покачал головой. Вряд ли Баки их не слышал. Но что тут поделать? Слов-то обратно не вернуть.

— Присмотри за ним. Я должен все исправить.

========== Выбор 3. — Долги ==========

«Должен, должен, должен», — молоточком билось в голове. Если бы он только смог дотянуться, если бы взял веревку, все было бы совершенно иначе. Мысль о том, что тогда Стив сам расставил приоритеты, пыталась захватить сознание, но по традиции он прогнал ее в дальний угол. Проще смириться с тем, что все это было случайностью, судьбой или чем еще, только не тем, что он своими руками обрек Баки на такую жизнь.

Убийство второй степени, не меньше, от десяти лет. Ну или лечебница до бесконечности, победа со всех сторон, если или пока не докажут факта похищения. Но вот ведь незадача: труп-то не допросить. Восемь ударов, один в печень. Скорее всего, умер мгновенно, даже не успел моргнуть. Легко Пирс отделался, вот ведь везучая тварь.

В гостиной ни телевизора, ни ноутбука, ни электронных часов. Проигрыватель и сотня виниловых пластинок с классикой, стены заставлены горшками с комнатными цветами и книгами от пола до потолка.

Фотографии, которые кто-то смел с каминной полки, ярко рассказывали историю его жизни. Первая игра в бейсбол, первая победа на шахматном турнире в парке, первое попадание в десятку на стрельбище, день рождения, который капитан Пирс провел вместе с ним и мамой в Большом Каньоне. Выпускной. И всюду улыбчивые лица. Кто мог подумать, что Пирс устроил там чуть ли не алтарь в его честь.

И не в подвале водились черти. Отнюдь.

Сердце бухало в ушах, силы воли едва хватило на то, чтобы не сорваться и не сжечь весь дом. В подвале были тонкий матрас, ведро, свежеокрашенные стены, одинокая, моргающая лампа на проводе, книга по анатомии в углу, небольшое пятно крови ближе к центру, кусок обрезанной веревки, которую кто-то обмотал вокруг колонны. И самолетики из пожелтевших страниц.

Сотни самолетиков. Господи.

А если бы Баки не назвал его имя, он сделал бы хоть что-нибудь? От самой мысли было тошно. Как и от той, что в Ричмонд Барнсы переехали только месяц спустя.

Баки был в том же доме, что и он, но через два этажа? Как же этого никто не заметил?

Голова шла кругом.

— Агент Роджерс? Примите мои соболезнования, ваш отчим…

— Он был другом семьи, лейтенант Браун. И вы об этом наверняка уже знаете.

В который раз пришлось сбросить звонок. Шэрон нельзя волноваться, он обязательно извинится. Потом. Лейтенант Арнольд Браун снисходительно улыбнулся, когда получил объяснение, что беременная жена сильно переживает о нем, даже позволил отправить смс, конечно же, после просмотра текста.

История свелась к полуправде: он прибыл на похороны подруги детства, посетил кладбище, поминальную службу, бар одноклассника, по просьбе того же одноклассника понес бывшему соседу и другу семьи передачу, поблуждал по городу, а после, когда в доме Пирса обнаружил следы вторжения, вызвал полицию. Все это легко подтвердить — приезда патруля Стив дожидался вместе с соседом из дома справа. О бахилах, перчатках и полотенце, в которое он завернул нож и положил в багажник за канистрой, запаской и подсохшим зонтом, Стив, конечно же, промолчал. Собственно, и про то, как он к своей машине добирался, лейтенанту знать было совсем не обязательно.

— То есть вы утверждаете, агент Роджерс, что не видели никого, кроме капитана Пирса, в доме?

Затянувшийся разговор начал утомлять. Серые стены, полутемное помещение, зеркало. Классика детективного жанра, не хватало второго полицейского, который отыграл бы роль добряка. Что стало с обычными разговорами в кабинете, хотел бы он знать. Неужели местное отделение бюро настолько достало этот участок, что лейтенант решил отыграться на нем?

— Тело капитана, да. И нет, лейтенант, никого. Вторая дверь была открыта настежь, как не закрыта и входная.

Массивный замок лежал на барной стойке. Тяжелая дверь чирила по полу — он видел следы, — и открывалась вовнутрь. Баки не мог выломать дверь или поддеть петли, сил бы не хватило. Скорее всего кто-то ее открыл.

— А подвал? — лейтенант приподнял бровь. Какой грозный, уверенный взгляд.

— Что «подвал»? Как только я понял, что кто-то пробрался в дом, я достал глок, прошел в кухню и увидел Александра на полу. Он уже был мертв. Я вышел из дому, зашел к его соседу, набрал службу спасения, продиктовал адрес и дождался вашего приезда, — ладони на столе расслаблены, даже позыва не было собрать их в замок.

Машина стояла на полицейской парковке, ближе к разгадке дела Браун вряд ли когда-либо был.

— Агент Рождерс, а вы знали, что ваш друг семьи жил не один?

Знал ли?

Пирс всегда был опрятно одет, ухожен. Таким его Стив помнил с самого детства, когда Пирс еще звал их с мамой в свою квартиру, до затяжного ремонта в 94ом. Фотографии на стенах были неотъемлемым атрибутом гостиной — всюду Пирс и его отец, молодые, в большинстве на фоне горячих песков.

Что Стив вообще о Пирсе знал?

— За последние годы общение свелось к минимуму. Потому нет, лейтенант, не знал. — Браун хмыкнул в усы. — Где она? Надеюсь, с ней все в порядке?

— А с чего вы взяли, что она? — кривая ухмылка еще больше исказила мрачное лицо. Лейтенант достал из папки фотографии, протянул ему.

И там был не только подвал.

— Что это?

— А вы не видите? — От уровня профессионализма лейтенанта у Стива почти зачесались кулаки, еще немного — и вполне возможно, что задергается глаз. — Рука, агент Роджерс.

Высокая банка, спиртовой раствор или формалин — кто там разберет. И детская левая рука от пальцев до плеча.

— Как это оказалось у капитана дома? — изобразить удивление, наверное, было самым сложным за всю его жизнь. Кроме, конечно, того, чтобы не отойти от своих принципов и выматериться от души. Конченый ублюдок хранил трофей.

— Я думал, вы знаете, агент.

Диктофон на столе все еще писал.

— Лейтенант Браун, в чем конкретно вы пытаетесь меня уличить?

Объяснения с Шэрон он оставил на утро после того, как лейтенант наконец разрешил ему уйти. Голову будто сжало в тисках, Стив сел в машину и тупо пялился на брелок с картой-ключом из мотеля. Прав был Брок, он идиот. Он чертов идиот, раз взял тогда трубку, раз вообще взял телефон с собой, когда поперся в дом Пирса. Но кто же мог знать.

Кто мог знать.

Желание побиться башкой об руль выросло до невообразимых размеров.

Он вывернул с парковки буквально за пять минут.

— Старк, я знатно облажался.

Трубка разразилась заливистым смехом, несмотря на поздний час. Тони смачно отпил что-то на той стороне и демонстративно прочистил горло.

— Роджерс, ты не перестаешь меня удивлять. И чем тебе, бедолаге, я могу помочь? А главное — что мне за это будет?

***

К Броку он добрался далеко за полночь, пришлось еще заскочить на набережную. Квартал встретил его музыкой и гомоном, которого Стив совсем не ожидал. Для целостности картины не хватало разве что подожженных бочек и громогласных колонок на соседних участках. На удивление Стива, Брок позволил даже загнать машину в гараж.

— Есть хочешь? — спросил Брок после того, как закрыл за ним дверь. — Давай на кухню, у меня там вечерний жор намечается.

Стейк, вареный картофель, пиво из холодильника. Третьего набора приборов не было на столе.

— Баки?

— Напился воды от души, поковырял свою порцию и завалился спать. Он на втором этаже, если чего, — Брок подал ему тарелку.

Да, Стив видел горящие окна, когда сворачивал на развилке.

— Похоже, уже не спит.

— Он жестом попросил оставить свет, — Брок принялся за еду. — Не хочет он со мной говорить, Роджерс. Даже не знаю почему.

Еда была совершенно безвкусной, пытка специями не улучшила положения.

— По шкале дерьмометра от одного до десяти, как оцениваешь наши дела? — Брок отпилил левой кусок мяса и самодовольно, с видом победителя потянул ко рту.