========== Выбор 1. — «Все будет хорошо» ==========
Последний глоток обжег горло.
«Все будет хорошо».
Чтобы завести его с полуоборота, многого не требовалось. Стоило просто в разговор ввинтить ненавистную фразу — и все, понеслась. Сэм часто подначивал его на этот счет, мол, может пора бы уже спрятать уязвимое место. Может, пора отпустить то, что так глубоко пробралось под кожу и не давало нормально жить? И хотя Сэм никогда прямо не говорил ему этого, Стив сам прекрасно знал: прошлое стоит оставить в прошлом. Надо бы наконец возвести стены вокруг конченых воспоминаний и залить их цементом.
Надо бы, ага. Стив обязательно начнет с понедельника.
В бокале не было ничего кроме льда, конденсат холодил пальцы.
— Ты бы оставил ключи, Роджерс, — несмотря на музыку, шум и толпу завсегдатаев, Брок успел заметить, когда он засобирался уйти.
День выдался не из лучших, скорее попал в серию тех, о которых надо забыть будто о страшном сне. Виски на голодный желудок картину не то чтобы поправил, но хотя бы приглушил тошноту и горечь во рту. Стив засунул в карман помятый галстук. Пуговица больно впилась в шею под серьезным взглядом Брока Рамлоу, который на их выпускном торжественно клялся не продолжать дело отца, но что ж поделать, если больше некому.
— Да я вроде не собирался лихачить, — хмыкнул Стив, положил двадцатку на столешницу и прижал бокалом.
— Смотрю, по штрафам соскучился, — Брок закусил зубочистку и протянул ладонь. — Ты к Пирсу сегодня заскочишь?
Выбирая между выслушиванием нотаций от Сэма, кому Брок точно позвонит минут через пять, если он все-таки поедет, или прогулкой в пару кварталов, Стив остановился на втором варианте.
Ключи заняли почетное место на стенде у барной стойки, когда он подошел к дверям.
На похороны Ребекки Коулсон, в девичестве Барнс, не приехали ни сестры, ни родной отец. И даже новоиспеченный сержант Уилсон не смог, но у того хотя бы была уважительная причина.
Злость клокотала внутри, правда не так сильно, как в начале дня. Неужели Бекки не заслужила почтения от собственной семьи?
Стив шумно выдохнул и крепко сжал телефон в кармане. Семьи. Как же.
Единственное, в чем ей повезло, — ее Фил оказался достойным человеком. Фил оказался лучше, чем кто-либо из ее родни, ее дочь в надежных руках. И Стиву стало даже почти стыдно за то, как он вспылил в конце вечера из-за ненавистной фразы. Почти. Впрочем, он все равно не планировал надолго оставаться в Нью-Йорке. Где-то в глубине теплилась надежда, что стыд не станет его преследовать за границами города или даже штата.
Осенний вечер был слишком похож на летний. Дождь, зарядивший с самого утра, наконец угомонился. Десяток прохожих за пять кварталов, снующие повсюду машины такси. Бруклин засыпал, прямо как тогда, когда три шалопая на всех парах летели навстречу приключениям, ведь не зря же сестра Сэма нашла карту сокровищ.
Кто же знал, что Сара просто подшутила над надоедливым братцем. Гениальная месть, да. Стоило только остановиться на пару минут и подумать, но у каждого из них была причина, зачем в это лезть.
«Барнсы уходят осенью», — после третьей, увиденной воочию итерации действительно поверишь в глупую байку.
Мятая пачка сигарет терпеливо ждала своего часа в правом кармане.
Все началось из-за мальчишеского безрассудства и храбрости, сейчас-то он это понимал. Толку теперь от такого понимания? У него же нет машины времени. Как, впрочем, ни у кого другого.
Но когда тебе двенадцать, в голове еще есть место сказкам и мечтам. Целый мир перед тобой раскрыл объятия, все возможно, стоит лишь приложить усилия, и… Какой только чуши ни поверишь, пока нет строк в списке поражений. А тогда, в последний день теплой осени, городская легенда о сокровищах старого дома, который должны были снести в начале октября, не давала покоя.
Сбегать под покровом ночи через окно к тому времени уже вошло в привычку: то был последний год, когда мама закрывала глаза на такого рода шалости. Капитан Пирс, сосед с нижнего этажа, заговорщицки подмигнул, когда он бежал по наружной лестнице, пожелал удачи и запустил окурок в полет.
Оставить велики на заднем дворе Баки оказалось, наверное, лучшей идеей за тот день. Тогда все было перед глазами, стоило только спросить, Бак вряд ли бы соврал. Но тогда Стив не хотел ставить себя на место Баки, воспоминания о похоронах отца еще были слишком свежи — под флаг мать отвела целую полку в шкафу после того, как вымела подчистую отцовские вещи и забросила их в корзину для благотворительности в церкви. Осенью девяносто третьего Баки лишился матери, а четверо детей тяжелым грузом легли на плечи мистера Барнса. И Стиву было больно смотреть, как жадно тот цеплялся взглядом за каждое действие его мамы — со своей Баки не смог найти контакт до последнего.
Весь тот год Баки часто язвил почем зря, ругался как с домашними, так и со Стивом и Сэмом, задирал что одного, что другого. Тогда же, двадцать девятого сентября, Баки узнал, что мистер Барнс продал их дом и во скором времени они переберутся то ли в Ричмонд, то ли еще куда, — маме рассказали об этом на следующий день, который трем семьям пришлось провести в полицейском участке.
Скорее всего, Баки вряд ли бы полез в ту авантюру, но ради последнего приключения с друзьями решил рискнуть.
Рискнуть.
Стив все-таки не выдержал, зажал под мышкой бумажный пакет с презентом от Брока и поджег сигарету, хотя обещал Шэрон бросить уже который раз. Что же, ему ничто не помешает продолжить обещать.
Небо синее-синее, ни облачка. Где-то вдалеке заливисто лаял пес.
Стив вернется в Вашингтон в лучшем случае завтра к полуночи. Сейчас же все-таки стоило навестить Александра Пирса, благо адрес он знал слишком хорошо: именно капитан купил дом Барнсов, но, что удивительно, с Бекки проститься так и не пришел.
Идиотская вылазка изначально была обречена. Сэм редко когда противился вытворить что-то за гранью разумного, вроде влезть в кабинет директора и поменять содержимое дел студентов — это сейчас Сэмми стал до жути правильным моралистом. Но тогда Сэм был слишком настороже: и дополнительные фонарики взял, и ультразвуковые свистки где-то раздобыл, даже больше мешков для сокровищ припрятал на дне рюкзака. А вот Стив сглупил — веревка осталась на кровати.
И Баки первым ринулся вперед, хотя был бледен больше обычного, — это прочно врезалось Стиву в память. Перелез забор, традиционно обозвал их слабаками, через разбитое кухонное окно пробрался в дом, несмотря на просьбы подождать.
Не стоит детишкам играть в аварийных постройках, это для себя Стив уяснил. Правда, крайне высокой ценой. Не было внутри дома Уилкинса ни чудовищ, ни несметных сокровищ. Свою роль сыграло время: пол в подвале резко ушел из-под ног. Двенадцатилетним искателям приключений на свои задницы было невдомек, что деньги семья Уилкинса заработала бутлегерством, а под домом сокрыт протрухший и слишком глубокий тоннель.
И Стив бежал, бежал настолько быстро, насколько мог, хотя был хлипким астматиком и с раненым другом на спине — Сэм выхватил открытый перелом. Полтора квартала до жилых домов, он до сих пор не знал, сколько потерял времени.
Баки был внизу. Баки был живой. Баки пришлось оставить, чтобы помочь Сэму.
«Бегите, сопляки, я не пропаду. Все будет хорошо, Стиви», — услышал он тогда из темноты.
Но когда подоспела помощь, хорошо не было. Баки в тоннеле не оказалось. Собаки не взяли след.
Аккуратная лужайка перед домом, высокий забор. С заднего двора виднелась крыша стеклянной оранжереи. Приглушенный свет горел в гостиной и кухне капитана Пирса.
Баки не нашли даже спустя четырнадцать лет.
Но, как Стиву удалось выяснить, мистер Барнс не искал своего сына. И вся та семья. Мистер Барнс забрал заявление, чтобы без проблем сбежать в Ричмонд, а всем остальным было глубоко наплевать.
Стив подошел к крыльцу. Брок говорил, что капитан Пирс не закроет двери ради долгожданного подарка, но Стив не думал, что Брок всерьез.
