Что же, некоторым власть нужна как воздух. Арганта Синтар понимала это слишком хорошо.

- Есть известия?

Фаральда покачала головой.

- Только официальный ответ. Вы знаете его и так: Талмор уверяет, что не имеет отношения к действиям нападавших на Синий Дворец, благодарит за помощь Первому эмиссару и выражает надежду на сотрудничество. Бюрократические расшаркивания.

Арганта чуть закусила губу. Она ожидала этого, и всё же надеялась до последнего, что Фаральда сумеет вызнать, понять, ощутить что-то кроме, что-то еще…

- Слишком легко, - наконец сказала она, и эльфийка без капли удивления кивнула.

- Слишком легко.

Если Талмор так легко готов отдать Риланена – Арганта не верила словам о непричастности Алинора ни на мгновение – значит, нельзя терять бдительность даже в час триумфа. У Империи остались двое Драконорожденных, но Талмор знает о них, и одним богам ведомо, как скоро эльфы просчитают их слабые стороны.

О слабых сторонах Талмора до сих пор не знал никто. Если Пенитус Окулатус и было известно что-то еще, они не удосужились об этом сообщить героям Империи. Но Великая Война была лишь Первой войной с Империей, и Арганта Синтар скорее прыгнула бы в Море Призраков с крыши Коллегии, чем поверила, что у Талмора не осталось никаких козырей для Второй.

То, что об этом ничего не было известно другой стороне, оставалось лишним поводом для тревоги. Однажды – какое однажды, трижды по меньшей мере – Талмор уже совершил невозможное в течение всего-то последней четверти столетия.

Арганта Синтар не собиралась упускать мировое господство только из-за беспечной мысли, что у эльфов не получится сделать это снова.

- Вы можете быть спокойны, миледи Синтар, - неожиданно серьезно сказала Фаральда. По посоху высокой эльфийки бежали тонкие огненные змейки, переплетаясь в причудливом танце. – Я позабочусь о безопасности Коллегии.

- Я знаю, что могу положиться на вашу верность, - ровно отозвалась Арганта.

Дракон взглянул сквозь небесное серебро ее глаз лишь сейчас – и Фаральда ответила ему кратким поклоном. Не поклоном равного – но уважением следующего-за-лучшим; и дракон улыбнулся.

Более прочих человеческих страстей он ценил амбиции.

- Уже уезжаете, архимаг?

Арганта мысленно вздохнула, снова прекращая попытки аккуратно сложить в сумку все книги, что она намеревалась взять с собой в Сиродил. Похоже было, что вся Коллегия выстроилась в очередь к покоям архимага для прощальной беседы.

Магесса терпеливо обернулась в третий раз.

- Не ожидала увидеть вас, Вираннир.

Советник склонил голову. Совершенный, выверенный жест; алинорских дипломатов обучали почти с рождения, и труды менторов позже окупались с лихвой.

- Понимаю. Я могу уйти, если мое присутствие тревожит вас.

Арганта легко взмахнула рукой:

- Не стоит.

Они молчали несколько минут; Арганта наконец сложила последние книги и опечатала сумку защитным заклинанием. Вираннир ждал, замерев статуей из золотого воска, задумчиво разглядывая опустевший стол.

- Это была хорошая битва, - тихо произнесла Арганта. – Очень хорошая. Я понимаю, почему вы выбрали его.

Она хотела добавить: он почти победил.

Но для драконов и правителей нет такого определения – «почти победить». Произнести подобное вслух казалось оскорблением.

Вираннир тонко улыбнулся, встречая ее взгляд. Он слишком хорошо понимал, о чем молчат драконы в беседах со смертными, недаром сам молчал слишком о многом.

- Я ценю ваши слова.

- Расскажите мне о нем.

Советник передернул плечами – ломаный, человеческий жест, так отчаянно не подходящий совершенному.

- Рассказать вам о предателе? Нет, он не заслужил этого. В прошлом он принес Талмору величайшие из побед, но любые победы могут быть перечеркнуты одним поражением. Он пошел против приказа Мудрых, миледи Синтар; время Второй войны еще не наступило. Жаль, что драконы ведут войны не по правилам смертных… он поставил на кон всё – и проиграл.

- Если бы он выиграл, все алинорские острова восхваляли бы его имя.

- Победителей не судят. Но он проиграл, и его имя останется в хрониках Алинора как имя предателя.

- Вы можете выбрать сторону победителя.

Арганта выпрямилась, и дракон встретился глазами с теплым алинорским янтарем; резанул ледяным клинком по текучему золоту, вскрывая недоговорки и опасения кромкой истины. Мир еще не был готов опуститься на колени перед своим новым господином, но однажды это время придет, и тогда будет иметь значение лишь имя триумфатора.

Вираннир с сожалением покачал головой.

- Да простит меня нынешняя эпоха – я из тех, кто все еще ценит верность. Будь иначе, разве бы вы не убили меня сами?..

Арганта не ответила. Слишком тяжело уходила сталь из ее взгляда, слишком тяжело было отпустить вновь пойманный в ладонь колючий небесный вихрь. Вираннир поклонился.

- Хорошей дороги, миледи.

Оставшись в одиночестве, Арганта в задумчивости пробежалась пальцами по корешкам книг, будто не знала их все на ощупь. Она оставляла позади слишком много незаконченных дел; но Авгур Данлейнский дал ей слово сохранить Око от любопытных глаз, и Фаральду удержит от безрассудства данное обещание.

Советник Вираннир…

Жаль; он мог быть достойным соперником – и ценным союзником. Но, как и все прочие, он был лишь йорре, смертным, и для драконов не было разницы, принадлежит его род к эльфам или людям. Драконы признавали истинными своими соперниками только равных – других драконов.

На миг Арганта задумалась, что стало с душами погибших Драконорожденных – осколками духа Талоса: убийцы Братства, согласно легендам, принадлежали Ситису, оборотни – Хирсину, но что делать с драконами, которые являются частью бога?.. и что случится, когда шестой – последний из них – умрет?

Однажды они узнают это наверняка.

До тех пор – каждый из них будет сражаться за то, чтобы остаться последним.

Арганта не глядя протянула руку за амулетом Голдура: она не собиралась оставлять Фаральде подобный артефакт. И, к тому же, она скорее оставила бы в Скайриме собственный посох, чем красивые штучки.

Ее пальцы не нашли ничего, кроме воздуха.

Арганта почти недоверчиво уставилась на пустую полку. Даже зачем-то осмотрела соседние, будто амулет мог сам собой загадочно переместиться в более привлекательное для него место.

Амулета не было.

Амулета совершенно точно не было.

Зато, Арганта Синтар твердо была в этом уверена, был только один человек, кому хватило бы смелости, наглости и – что ж, стоило отдать ему должное – мастерства, чтобы украсть из личных покоев архимага-Драконорожденной красивую штучку.

- Что же, мессер Эртос, - философски произнесла Арганта, задумчиво глядя на искру магической молнии, опасно пляшущую на ее пальцах, - да будет война.

========== Эпилог ==========

Снег над Винтерхолдом. Северные метели будто пепел Хладной Гавани, снег колючий, острый, слепит и душит серой пеленой. Холодно.

До глупого, до обидного холодно.

Щит – поднять перед собой; горячей энергией течет по пальцам всё равно что кровью. Алинорская магия, ровное зеркальное плетение, боевое, таким стрелы сжигать, а не винтерхолдский снег, но сейчас уже нет разницы, сейчас уже не для чего беречь силы.

«Предатель» - холодом внутри. Будет ли он когда-нибудь носить в себе память о нем без этого холода? Будет ли помнить о нем без горечи и стыда? Риланен – Первый эмиссар, один из лучших дипломатов Талмора. Инаэтано – боевой агент, в свое время прошедший валенвудские джунгли и эльсвейрские пустыни. Энримо – тот, о ком не говорили даже высокопоставленные Глаза Талмора, боясь навлечь на себя беду или боясь неосторожным словом навлечь беду на него. У него было много имен. Здесь его, на северный манер, называли Довакином – Драконорожденным.

Но долг был для него выше крови дракона.