Вы бы никогда не стали одним из наших агентов, Кассий. Всё дело в том, что вы ни на минуту не допускаете нашего поражения.
Это просто маленькая хитрость, усмехается Кассий-Эртос-человек, наступая на горло дракону.
И открывается.
Риланен знает, что его удар будет смертельным. Если только он рискнет – на одно мгновение оставить истощенного Императора, чьи движения уже сковала смертельными кандалами усталость, и убить Кассия Эртоса.
Убить дракона.
Он разворачивается и наносит этот удар, глядя глаза в глаза Кассию Эртосу, мастеру немного иного мастерства, нежели принято чтить у воинов. Потому что Риланен знает, что он намного быстрее старика в императорском доспехе.
Риланен знает, что его защитит собственная броня и магический оберег.
Риланен знает, что он успеет.
Только он не знает – не видит – что за его спиной хохочет многоликая тварь, и в руке ее Избранного разгорается четверть столетия как мертвый Золотой Меч.
Сверкающий клинок пронзает его спину, не замечая ни доспеха, ни магических преград, ибо это – плата за сделку, совершенную годы назад, и от сделок с дэйдрическими лордами не скрыться ни дракону Империи, ни дракону Доминиона.
Кассий Эртос сглатывает единственный миг бессмертия, что он мог оставить себе напоследок. Краткое, едва слышное эхо Бесплотности, что растворило его призрачным светом всего на пару мгновений – те пару мгновений, что клинки Глаза Талмора находились в его груди.
Те пару мгновений перед тем, как мертвый Риланен падает на плавленый лед, и Кассий смотрит на его убийцу. На дракона Империи.
На Избранного Боэтии. Эбонитового Воина. Хранителя Золотого Меча.
Сейчас в нём нет ни старости, ни усталости, ни сожалений; лишь беспощадная воля и могущество, что объединило осколки Сиродила и удержало Империю в дни позора и крови. И Кассий Эртос, последние свои силы отдавший отголоску Крика, знает, что вопреки всему, здесь и сейчас его жизнь – в руках того, кого он так отчаянно пытался спасти.
И Арганта Синтар, вложившая собственную жизненную энергию в защитный барьер, знает, что вопреки всему, здесь и сейчас ее жизнь – в руках того, кого она так отчаянно пыталась спасти.
Поскольку Император не может позволить себе риск, а драконы – воплощение риска.
Поскольку Избранные Боэтии не знают жалости, и предательство – приемлемый шаг для них.
Поскольку вопреки всему, здесь и сейчас они ничего не смогут ему противопоставить.
Но золотое пламя уходит с клинка, и уходит тысячеголосый шепот, скрываясь в тени человека, который держал в своих руках всю Империю – и спас ее от неизбежного краха.
- Предательствам нужно знать меру, мастер Эртос, - чуть иронично и чуть устало проговорил Тит Мид. – Даже если ты - клинок Боэтии.
Арганта Синтар, слабо оперевшись на снег, хрипло рассмеялась. Кассий, запоздало обернувшись, помог магессе подняться на ноги.
- Отлично сработано… воистину отлично сработано, сир, - архимаг не могла сдержать кривой, мрачно-горькой, и все же – победоносной улыбки.
- Вам хватит сил на портал, миледи? Не хотелось бы здесь задерживаться. Удача – дело непредсказуемое, - Кассий оглянулся через плечо на изрубленные, полусожженные тела мертвецов. Тит Мид сухо сжал губы, но все же отвел взгляд от погибших телохранителей и Риланена.
- Их заберут агенты. Я отправлю сюда Пенитус Окулатус сразу же, как только мы доберемся до Сиродила.
Над Хаафингарским хребтом ярко сияло солнце – так же ярко, как и в дни равно великих побед и поражений. Боги слишком редко интересовались судьбами смертных, чтобы вести счет их противостояниям, и война… война не была выиграна, ни та, которую вела Империя, ни та, которую вели драконы.
Но в бою, длившемся более четверти века – они победили.
========== Глава 18. Возвращение Императора ==========
Синий Дворец восстанавливали поспешно, согнав в полуразрушенный Солитьюд, должно быть, половину всех каменщиков Скайрима. Сиродильские архитекторы кривились, едва услышав сроки окончания работ, но указ Императора – закон. Синий Дворец должен был быть отстроен как можно скорее.
- Иллюзия? – спросил Кассий, кивая на безупречно отшлифованный камень свежеотстроенной стены, которую не потрудились скрыть за гобеленами. Гай кивнул.
- Настоящая. Только выглядит хуже, - усмехнулся он.
Гай Марон, после смерти отца занявший должность руководителя скайримским отделом Пенитус Окулатус, казалось, за месяц с небольшим прибавил добрый десяток лет. Кассий видел ярче проявившуюся в его глазах и движениях осторожную осмотрительность: этот год научил всех их ценить осторожность. Пенитус Окулатус не повторяли своих старых ошибок.
- Пройдемте в мой кабинет, мастер Эртос.
Кассий последовал за старшим разведчиком, философски задумавшись о том, не стоит ли и ему перенять у агентов Империи привычку превращать любую фразу в приказ, причем звучащий неизменно в вежливо-угрожающем тоне. Подумав немного, Кассий решил, что вору такие манеры все же ни к чему, и стоит оставить мастерство приличий официальным и признанным законом организациям.
Кабинет оказался просторным и напрочь заваленным бумагами, на которых Гай настоятельно рекомендовал не задерживать взгляд. У Пенитус Окулатус было как никогда много работы. Наверное, лишь немногим меньше, чем после подписания Конкордата.
- Ульфрик мертв, а вздохнуть спокойно так и не получилось? – усмехнулся Кассий. Лицо Гая привычно выразило примерно ничего, что само по себе стало достойным ответом. Отчего-то агенты Империи не были в восторге от вопросов про вождя восстания и совсем расстраивались от вопросов про его безвременную кончину. Кассий был уверен, что для этого совсем-совсем-совершенно не было никаких уважительных причин, ведь, когда Ульфрика Буревестника вздернули на виндхельмской стене, так и не нашлось свидетелей того, кто это сделал. Генерал Туллий мог только развести руками – недосмотрели его солдаты за пленником, что ж теперь поделать. А кто Ульфрику помог в петле оказаться, сложно сказать – в Виндхельме хватало обозленных недоброжелателей – тех же темных эльфов; легионеры тоже были не в лучшем настроении после штурма и вестей о покушении на Императора; ну и, конечно, где-то неподалеку были агенты Пенитус Окулатус, которые… которые просто были агентами Пенитус Окулатус.
Со смертью Буревестника, так или иначе, восстание закончилось. Никто из оставшихся мятежников не мог сравниться с бывшим вождем в умении вести за собой людей, а Империя ясно показала, что будет с теми, кто все-таки осмелится.
- Много дел, - сухо сказал Гай. – Осада закончена, Ульфрик мертв, но Братьев Бури все еще хватает. Как и тех, кто помог им начать войну.
- Понимаю, - протянул Эртос. Понимать тут было нечего. Все, у кого была голова на плечах, знали, что не Ульфрик стоял за нападением на Синий Дворец, и не Ульфрик был – и оставался – главной опасностью. – Что вы узнали о Риланене? У меня прискорбно мало сведений о талморской разведке – как вы понимаете, обычно у моей Гильдии немного другие интересы.
Марон неторопливо прошелся по кабинету. Насколько можно было судить, делиться информацией ему не очень хотелось, поэтому Кассий с деланным возмущением вопросил:
- Разве вы все еще не верите, что мы на одной стороне?
- Ради всех богов, - с раздражением отмахнулся Гай, - в день, когда я начну верить хоть кому-то, кроме Императора, я подам в отставку. Мы ничего не знали о Риланене до последних дней. Его долго пытались выследить… очень долго. Со времени чистки Клинков. И даже раньше: ему удавались операции, которые мы считали невозможными; у него был… особый почерк, можете назвать это так. Правда, мы не могли даже заподозрить, что тайному мастеру-агенту Талмора, спланировавшему полное уничтожение Ордена Клинков, хватит смелости – хватит наглости! – все это время оставаться на самом виду. Первый эмиссар Риланен, один из подписавших Конкордат, присутствовал во время казни последних Клинков, включая и Грандмастера Ордена.
