Отар задумчиво хмыкнул.

- У нас есть чтец Свитков и друг джилл – если акавирцы, или кто там еще, решили вмешаться в Древний Свиток, почему бы нам не сделать то же самое?

- Джиллы сожрут нас живьём! – яростно возмутился Рагот. Хевнораак неожиданно горячо закивал, поддерживая атморца.

- В твоих мозгах завелись жуки, Отар? Сам лезь в Древний Свиток и хоть голых баб в нём рисуй, но не вмешивай в это меня!

- Джиллы не исправят Древний Свиток, но вполне могут исправить последствия, вырезав всех нас из Серо-Возможного, - перевел возмущенные возгласы на человеческий язык Морокеи. – Невозможно предусмотреть все исходы Древнего Свитка с помощью всего лишь человеческого разума, и ни одна джилла не сделает подобного. Кроме измененной.

- Jille fent piraan dilon kopraaniil, ahrk Zu’u fent aav niin! – не замедлил с ответом Рагот. – Я никогда не оспаривал твою мудрость, Око Джунала, но если ты предложишь мне хотя бы закрыть глаза на подобное, я помочусь тебе в лицо!

- Drem, Rahgot, - успокаивающе Сказал Морокеи. – Никто не тронет джилл.

- Как будто джиллы дадут взломать хоть одну из них, - буркнул Хевнораак. – Скорее, вышвырнут нас прочь из Времени. У нас просто нет сейчас ни единого способа сделать это незаметно, даже если бы у нас и получилось.

- И мы не можем полноценно довести Героя до воплощения Алдуина или Исмира – мы можем попытаться, конечно же, но Зеленый-Сок может выкинуть неведомо что в любой момент, - напомнил Морокеи. – И, похоже, эти три сущности уже крепко связаны друг с другом.

- Он ступил на Путь, нельзя вернуть его к началу, - кивнула Вольсунг. – Теперь он либо пройдет его до конца, либо погибнет. Но мы не можем убить Целестиала… по крайней мере, сейчас, когда всё наше могущество – это горстка жрецов и мёртвые руины.

- Можем, - тихо сказал Кросис.

Молчавший почти всё время жрец поднял голову, испытывающе взглянул на Морокеи.

- И ты знаешь, как.

Атморец молча выдержал его взгляд.

- Это опасно, Кросис. И я всегда избегал подобного знания.

- Я думаю, в Конце Времени уже поздновато думать об опасности, - заметил Отар. – Говори.

Морокеи молчал несколько мгновений, словно не решаясь ответить. Душистый дым над трубкой Вокуна тревожно замер.

- Ноль-сумма, - наконец произнес Морокеи. – Мы можем попробовать привести Героя к ноль-сумме.

Хевнораак закашлялся неразборчивым ругательством. Вокун запоздало провел ладонью над трубкой, разгоняя дым.

- Это не то знание, которое открывается любому, - в Голосе Вольсунг звучало нечто, напоминающее опасение. – Ты имеешь доступ к нему?

- Сохрани Джунал, - покачал головой Морокеи. – Но есть другой, кто может знать.

- Он безумней Хевнораака по весне, - Накриин настороженно вскинула голову. – Он впутался в сети Херма-Моры и остался там погибать; туда ему и дорога. Уж не предложишь ли ты нам собрать всю свору Мираака с ним заодно?

- Каждый из них получил своё, но если нам действительно нужен Алдуин – то у нас нет выбора, - твёрдо склонил голову Морокеи. – Скорее всего, то, что я предложил – невозможно, но Азидал сумеет ответить наверняка. И, быть может, Азидалу ведомы иные пути, которыми мы сможем воспользоваться. В любом случае нам нужны его знания.

Беззвучный выдох Рагота заставил воздух задрожать.

- Я связан клятвой с Героем, - напомнил атморец. – Я – его Меч и Щит. И я не могу позволить вам намеренно привести его к подобному, даже если речь идет о Конце Времени.

- Ну, это проще всего – мы убьем тебя, да и всё, - щедро ухмыльнулся Хевнораак, вставая из-за стола. – Совет уже почти окончен – я устал от мирных бесед, и нам не о чем больше Говорить, пока Азидал не скажет нам, что мы глупы как камни. Настало время крови.

Рагот неторопливо поднялся со своего места. Маска скрыла его лицо сверкающим орихалком, и на доспехе медленно зажглись скользящие линии света. Атморец обнажил меч, но не поднял его для защиты.

- Я не стану сражаться за свою жизнь, - спокойно сказал Рагот. – Вы можете убить меня.

Глухой хмельной дурман в голове Силгвира тревожно отозвался эхом его слов – и чародейская дымка, погрузившая его в полудрему, послушно поползла прочь. Стрелок запоздало вскочил, схватив лук.

- Не вздумай!

- Это не твоё дело, Довакиин, - низко прозвенел позади него Голос Отара. Рагот кивнул.

- Отступи в сторону, маленький эльф.

Силгвир больше не стал тратить время на слова.

Крик, тайный, выученный им на страницах Апокрифа, заворочался в груди, просыпаясь; зазвенел свистом первого ветра, рёвом изначального пламени – и одна за другой отзывались ему души убитых драконов.

Силгвир видел, как поднимаются со своих мест жрецы, как сплетаются одно за другим заклинания в их руках, и видел веселую ярость в усмешке Хевнораака, что прежде обратила кровью воду в реках всего Предела – но ничто из этого не имело значения.

Потому что он носил много имён, и каждое из них было верным;

потому что эпоха, земля и боги не имели веса для него;

потому что сейчас и здесь он нёс в себе Право-На-Власть.

И не было такой силы во всём Аурбисе, что посмела бы его оспорить.

Потоки Времени смыкаются вокруг клетью, застывая мерзлым холодом, и он лишь отмахивается от ловушки невозможностей. Время предосторожностей миновало уже давно.

Крылья мотыльков сверкают вокруг коконом, сплетенным из лезвий – лишь тот, кто танцевал с богиней Начала на смертной земле, сумел бы избежать гибели; но мотыльки слушают мягкий Шепот – и разлетаются безобидными всплесками света.

Ты оспорил власть Дракона, Говорят-Шепчут-рычат-вскрикивают-перекликаются десятки, сотни душ; сила, способная разорвать в клочья весь смертный мир. И нет иной кары за это, кроме…

- Шшшш, Довакин, - ласковый дым окутывает его ароматами дальних дорог, горячей пепельной дымкой земель рассветного солнца. – Ты ведь не хочешь никого убивать. Не стоит, правда. Мы просто слегка запутались – но это совсем не повод казнить всех подряд. Хевнораак не бросал тебе вызов.

Дракон взвешивает услышанное на весах абсолютных истин – и признает поспешность своего гнева. Стены временной капсулы постепенно отпускает дрожь, и Время перестает проливаться в зафиксированную Эру.

- А если ты не хочешь гибели Рагота прямо сейчас, тебе достаточно просто сказать. Он не перестанет быть от этого виновным, но его жизнь – в твоих руках, и ты можешь продлить ее еще на какое-то время, - подсказывает дым, сворачиваясь видениями предрассветного тумана.

Дракон согласен.

- Ну вот и решили.

Выдох Вокуна развеял иллюзии, словно это и вправду был всего лишь едва различимый дымок от его трубки – и вместе с ним развеялась и неведомая сила, пробужденная Криком Дракона.

Силгвир сморгнул с ресниц изначальный свет. Драконьи жрецы с оружием в руках смотрели на него без страха, но в их молчании почти осязаемо звенело непонимание.

- Конарик Сказал своё Слово, - мягко заключил Вокун, выбивая из трубки пепел.

- Конарик, - повторил Хевнораак.

Накриин покачала головой.

- Это смешно.

Вокун улыбнулся.

- Это определенно забавно, но Конарик вынес решение – и если кто-то из вас пожелает его оспорить, то станет врагом для него и для меня.

- И для меня, - спокойно добавил Морокеи.

- Мой Голос поддержит Конарика, - Вольсунг прятала в глазах смешливые искры.

- Он, быть может, и убил каждого из нас, когда мы едва-едва поднялись из саркофагов – но он не прошел через ритуал наречения. У него нет власти Конарика, - возразил Кросис.

- Сколько масок у тебя было? - тихо спросил Рагот. Силгвир встретил его взгляд – отчаянно-пустой отчего-то. – Если ты нашел ту, из дерева…

Вокун вытянул перед собой руки, раскрыв ладони. На них мягко засияло обнаженное древнее золото.

- Я забрал все маски из дома Довакиина. Семь масок Голосов Бромьунара; Rahgot и Morokei уже вернулись к своим хозяевам. Драконорожденный присвоил себе маску Конарика, забрав ее из опечатанного святилища, а вместе с маской – Имя и власть. Каждого из нас он победил в бою, и ни один из законов не говорит о том, что бой должен быть честным.