Nahl Dal Vus - Living Return Nirn (Крик для возвращения из Совнгарда)

Zii-los Hin Du - Spirit-is Your Devour (видоизмененный Крик для поглощения души)

Slen Tiid Vo - Flesh Time Undo (Крик для воскрешения драконов)

Ven - ветер

Suleyk lost funtaan Zey ko dinok, ahrk grik los dii dukaan - Сила подвела меня в смерти, и таково мое бесчестие/позор

Fin folahzeinaan voth Dovahhe sille Zu‘u drey nis nilz - Еретик с драконьими душами, которого я не смог уничтожить.

Vos Zey ofan hilii wah Hi ahrk Rah, ful dii Zin drey nilz - Позволь мне преподнести его сердце в дар тебе и богам, чтобы очистить мою честь.

Ni tul - не сейчас

Krastov mindol - подлая шутка

Vahzus - воистину

Ful mu kent aus daar faazrot? - Значит, мы должны терпеть эти оскорбления?

Aal nii kos ful - да будет так

Ovi los Him - мое доверие принадлежит тебе

zinaal - honorable/благородный

========== Глава 9. Рабы и герои ==========

Kun, прошептала темнота, прежде чем породить свет и отступить в дальние углы. Медленно, болезненно медленно разгорались тоненькие языки зачарованного пламени над каменными чашами, постепенно разгоняя мрак.

Валок тяжело выдохнул. Каменная крошка на полу прокатилась к дальней стене.

- Смерть не желает отпускать меня. От моей силы осталось только эхо.

- Кровь сильней, - спокойно отозвался ему Рагот, не шевельнувшись. Верховный жрец Бромьунара был неподвижен, подобно каменной статуе.

- Я чувствую близость моих людей, - тихо проговорил Валок, вслушиваясь в тишину. – Сколько лет мы спали, Рагот?

- Тысячелетия.

- Почему? Я слышу отголоски смертного сна и в тебе, а ты никогда бы не позволил Шору забрать тебя, пока есть на земле кровь, которую можно пролить. Когда меня пробудило вторжение чужака, я услышал дальние Голоса Дова – но не Голоса людей. Что случилось после моей смерти?

Рагот не ответил.

Валок застыл, глядя в глаза старшему жрецу – скованный его молчанием, словно мертвым-мерзлым временем.

Временем, что Арена стояла без них.

- Бромьунаар… пал?

- Бромьунаар пал, - отрывисто бросил Рагот. – Мы запечатали его, уже зная, что не одержим победу – и Морокеи поклялся хранить его от осквернения до тех пор, пока Отец не вернется на землю людей, чтобы воздать почести своим детям. Морокеи пал, как и каждый из нас. О Бромьунааре остались только легенды, в которые не верят даже маги и ученые сегодняшних дней. О его защитниках нет даже легенд. Небо улыбнулось тебе, забрав твою жизнь без позора.

- Но кто после Мираака… – неверяще начал Валок. Рагот резко качнул головой.

- Мы недооценили рабов. И подлость предательства. Я расскажу тебе о конце войны, но ты не пожелаешь слушать об этом здесь, равно как и я не потревожу историей нашего позора священный храм и его служителей.

Валок медленно подошёл к Стене Слов, переступив через мертвые тела скаалов. Глубокие черные руны Довазула на белом камне оставались немы. Жрец протянул руку, бережно касаясь кончиками пальцев острых, истертых временем царапин.

- Всё, что мы сделали, исчезло в Забвении, - почти беззвучно прошептал Валок. – Krosis.

- Rahgot, - зло оскалился Меч Исмира. – Nahkriin. Heyv. Хватит ли тебе скорби оплакать наш мир, что мы потеряли, и нашу кровь, на которой выросли урожаи нового мира! Прощайся с ложем своей смерти, Валок, и прощайся с верными, что хранили тебя все эти годы. Я буду ждать тебя под взглядом Кин.

Вспышка портала хлестнула по глазам и исчезла, пожранная сползшимся воедино вновь полумраком.

- Уходи, Драконорожденный, - не оборачиваясь к Силгвиру, произнес Валок. – Уходи к Раготу, раз он привел тебя сюда, осквернив священные залы покоя. И помни, что само небо не убережет тебя, если ты поднимешь оружие на моих людей.

Силгвир не двинулся с места.

- Нужно похоронить мертвых, - упрямо произнес он. – Ведь вы, норды, хороните своих сородичей с почестями. Эти люди заплатили своими жизнями за твою. Удостой их хотя бы уважения.

Валок обернулся через плечо.

- Не испытывай моё терпение – оно велико, но не безгранично, - тихо предупредил младший жрец. – Об их телах позаботятся. Я всегда отдаю свои долги.

Силгвир терпеливо ждал, пока драугры приведут в порядок и сложат в пустые саркофаги тела принесенных в жертву. Он помог бы им, но мертвые слуги Валока в лучшем случае не обращали на него внимания, а в худшем – злобно скрежетали и ворчали, отгоняя незваного гостя. Но с принесенными в жертву скаалами обращались достойно, словно бы даже с долей почестей, выказываемых павшим героям; их тела сложили в отдельные саркофаги, укутав льняной тканью, невесть как сохранившейся в гробнице. Изуродованную ритуалом грудь Деора не оставили зиять кровавой дырой, сломанные ребра вернули в прежнее положение и бережно накрыли его же плащом.

Данмеры еще ждали своей очереди. Силгвир подозревал, что служители древней гробницы попросту не знают, что делать с неведомыми чужеземцами.

Силгвир подошёл к одному из редоранцев, вгляделся в успокоенное, разглаженное смертью лицо. Мальчишка, как и говорил капитан Велет. Красный мертвый взгляд молодого редоранского воина безучастно отражал темноту, и стрелок осторожно закрыл ему глаза: пусть примет своего защитника Трибунал или Предтечи, даже если его прах никогда не вернется на родную землю.

Длинная худая тень упала на мертвеца, и Силгвир от неожиданности дернулся в сторону. Драугр в рогатом шлеме посмотрел на редоранца, затем на босмера. Маленький эльф настороженно приподнял кончики ушей.

- Валок, - тихонько позвал он. – Валок!

Драугр угрожающе зашипел. Силгвир неожиданно подумал о том, что сейчас, когда пробудились все драугры гробницы, его в случае нападения не спасет ничто, разве что он успеет Крикнуть Ту‘ум Бесплотности и убежать. План был, к слову, лучше многих других.

- Успокойся, воин, - произнес звучный голос за его спиной. – Оставь их. Эльфы не заслуживают священного обряда погребения.

- Рагот? – пламя светильников неровно легло тенями на лицо старшего жреца, но Силгвир уже не сумел бы ошибиться и в темноте. – Ты говоришь о законах чести, а теперь оставишь без погребения тех, кого лишил жизни ради своего друга?

- Валок не друг мне, - невозмутимо ответил Рагот, шагая на место медленно поковылявшего прочь драугра. – Не тревожь его имя. Он возносит молитвы богам.

- Конечно, сейчас самое время возносить молитвы богам, - проворчал сквозь зубы Силгвир. – Те скаалы, что еще живы, придут за вашими головами. И их смерти будут твоей виной, Рагот.

Жрец только рассмеялся.

- Ты думаешь, что мне есть хоть какое-то дело до смертей рабов, Герой? Помощь каждому – твоя забота. Пусть приходят за моей головой безумцы и дураки: эта дорога ведет в Совнгард много столетий, и только ты сумел сойти с нее. Но этот путь найдет тебя снова, если ты посмеешь оскорбить меня домыслами о том, что я неверен закону чести.

- Zokoraav, Rahgot. Живущие на этом острове находятся не в твоей власти, - прозвучал из темноты иной, спокойный и твердый голос.

- Еще не родился на свет Шора тот, кто мог бы запретить мне проливать кровь, - процедил Рагот, стремительно оборачиваясь к Валоку.

- Тогда мы скрестим мечи и Голоса, - спокойно ответил ему Валок, подходя ближе. – Драконорожденный прав. Не время для долгих молитв. Я отдал долги богам Шепотом, но пришла пора отдавать их Словом и сталью.

- Vahzen, - кивнул Рагот, словно угроза поединка была столь же естественной в их разговоре, как приветствие или пожелание доброго дня. – Ответь, Довакиин: темные эльфы сжигают своих умерших?

- Да, их сжигают и запечатывают прах в погребальных урнах, - несколько оторопело подтвердил Силгвир. Особенности беседы с драконьими жрецами не были чем-то, к чему было легко привыкнуть.

- У нас множество урн, - Валок подозвал жестом ожидающих драугров.