Английский пациент и прочее А вот, например, бывает – нельзя. Смертельно нельзя, не сметь! Можно в попутчики, в братья, в друзья, А если любить, то смерть. А если вступить, оступиться, взмыть Друг в друга, вдоль, поперёк, Спасенья не будет. Не сжечь. Не смыть, Вырвут с душой оброк. За каждое эхо касанья, за дрожь, За всполохи, капли росы Придётся расплачиваться, не уйдёшь Со взлётной слепой полосы. Созвездья поманят, пустыня убьёт Нежным сухим песком. Пылает и рушится самолёт. Но мы уже далеко. Подключение Так скольжу осторожно свинцовым пёрышком по стеклу. Сдерживаю дыхание, ведь внутри меня – ураган, Что задувает в прошлое твою и мою золу, Но не калечит, а лечит, не оставляя ран. Проникая друг в друга на расстоянии вытянутой судьбы, Всех оплаканных и осмеянных проекторов и голограмм, Мы расширяем пространство нежности, а не борьбы. И пространство трещит с благодарностью по всем швам. Так бывает – без мистики, магии, матрицы, миражей, Мутновидящих предсказателей, психо- и физикознатоков — Просто срабатывает подключение к центру сетей Наших тел и сознаний, как совпадение ключей и замков. Как совпадение опасения за микрокосмос, мирок, нору. Как невесомость, что тяготение переживёт. Загляни в меня – и увидишь, что я не вру, Как первобытное небо земле не врёт. «Я знаю, ты самый ласковый…» Я знаю, ты самый ласковый, Как некоторые дожди. А можешь быть волком, ласточкой, Отчаянным, как Рушди. Продуманность пиротехники, Внезапность взрывной волны — В тебе, как в плену кочевники, Бредят побегом сны. Откуда берутся крайности, Когда подступает край? Кому по вопросам стайности Звонить и писать, узнай. Узнай, я ведь знаю подлинно Условий, сомнений боль. Ты этого сердца подданный. Вернее, его король. «Всё проходит. Прошло и это…» Всё проходит. Прошло и это. Всё по лунному календарю — От дарённого в детстве кастета До бриллианта в бокале Grand cru. Положи. Помаши. Прищурься Там, сквозь слёзы и радужный дым Разгляди, как без зла и кощунства, Не просчитывая ходы, Ухожу, а вернее – просто Не сворачиваю с пути. У кривого, скрипучего моста В прорубь память мою опусти. Всё проходит. Пройду однажды Я сама без истерик и драм. Ты себя не спасёшь от жажды, Припадая к моим следам. Всё проходит. Прошло и это. Нет вопроса и нет ответа. «Дни проносятся, грохоча переполненным товарняком…» Дни проносятся, грохоча переполненным товарняком Мимо озабоченных заморозками весенних полей. Вот бы подглядеть за разгрузкой хотя бы одним глазком, Да разлить, да на рюмочку чёрный хлебушек и лук порей. По страховке, положенной в случае двух смертей, Если мимо одной неминучей проносится товарняк, Ты получишь, за вычетом разбазаренных дней, Моё право на оторопь перед надписью «назад никак». «…дай мне выстоять, не рассыпаться…» …дай мне выстоять, не рассыпаться, перед новым сражением выспаться, до твоей простоты возвыситься и, проснувшись, не разрыдаться. …дай ума в обращении с дурнями, честь и совесть держать на уровне, не бросаться смурными буднями, дай мне благость собой остаться… «Живи. Не жди. Теперь. Сейчас…» Живи. Не жди. Теперь. Сейчас. Не завтра. Не вчера. Иди на свет любимых глаз, Пока идёт игра. Пока фартит. Пока не врут Король, Валет и Туз. Сомненья пленных не берут. Смертелен страха вкус. Родная старая Москва — Очаг, исток, причал. Да будут вещими слова, Что мысленно кричал. Да будет день, и ночь, и дверь, Иной виток – спираль. Живи сейчас! Живи теперь! Не унывай и не жалей, Раз Господу не жаль… «Дорогой мой друг, я тебе пишу – ты уехал далёко так…» Caro amico ti scrivo, cost mi distraggo un po’… Lucio Dalla Дорогой мой друг, я тебе пишу – ты уехал далёко так. В бубенцы звенит старый год, как шут, заглушая твоё тик-так. Всё по-старому, по накатанной, много дыма… и нет огня. Ходит брошенной и заплаканной тень сомненья вокруг меня. Дорогой мой друг, новый год грозит раскроить, как башку, судьбу. Я смеюсь и пью… и, как Вечный жид, никогда не проснусь в гробу. Буду спать под бой песочных часов, под диктовку писать стихи. И, глядишь, на чаше Его весов станут легче стихов грехи. «Люби меня, как шёпот любит крик…» Люби меня, как шёпот любит крик, Как морфий боль, как Маяковский – Брик. Проходит жизнь в игольное ушко, И вечность зашивается легко. Ломай привычке сгорбленный хребет, Доигран проигрыш, припев допет. Мы поплывём, как свечи по воде. Мы будем вместе всюду и нигде. |
