Правда, я отчего-то думала, что меня выбросит не рядом с Кремлём и не в нескольких шагах от бульвара, а где-то дальше. Но так даже лучше — прогуляюсь уже с самой Алисой, та с удовольствием проведёт экскурсию.

Да. Замечательно. Прямо сейчас и идти на бульвар, он совсем недалеко.

Гоголевского бульвара больше не существовало.

Вместо него стоял лес.

Причём лес куда массивнее того, в который мы семьёй ходили, когда я была маленькой. Там было светло, из диких животных лишь птицы с комарами, и казалось трудным заблудиться. Здесь же деревья частично закрывали солнцу доступ, а заяц неподалёку что-то ковырял в листве, совершенно меня не пугаясь. Словно он тут хозяин.

Но хоть комаров нет. Самым худшим были комары, даже не столько их укусы — хотя стараться всю ночь не чесаться то ещё наказание — сколько постоянный, тонкий, заставляющий сжиматься визг у уха. При этом и папа, и мама утверждали, что комаров в лесу нет и никто не кусает, это я всё выдумываю.

Сейчас их всё ещё нет, да и заяц поспешил свалить — потому что через несколько секунд меж скрученных корней дуба сверкнула рыжая шубка лисы.

Я читала про теорию, что мир Алисы — это мир после Третьей Мировой и последующего апокалипсиса. Совсем не верила в неё, но сейчас, после множества новых зданий на месте прежних и густого леса в центре Москвы…

Найти Алису, гадать бессмысленно.

Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Птицы, в отличие от комаров, порхали в небе и что-то насвистывали с деревьев, однако на этом звуки заканчивались. В отсутствие автомобилей город и до этого казался тихим, а сейчас словно вымер.

Но когда я открыла глаза, то шум вернулся.

У биолаборатории была определённая граница в виде звонкого ручья, и перекинутый через него деревянный мостик вёл к одноэтажному серому зданию посреди лесной поляны. Рядом со зданием раскинулся небольшой огород, на котором что-то обильно росло, а позади среди заметно отличавшихся по виду деревьев степенно прохаживался жираф. Над ним и над станцией висели шарообразные серебряные сферы, некоторые с торчащими антеннами. Такая же антенна, только большая, уместилась в центре импровизированной площадки, и там же собрались все.

Стелс-поле я включила вместе с телепортацией, поэтому никто из них меня не видел — но один из собравшихся заворчал и оглянулся. Похожий на обезьяну, низкорослый и сгорбленный, с густой чёрной шерстью.

— Что там, Геракл? — спросил стоявший рядом с ним белобрысый парень, в котором я узнала Пашку Гераскина.

— Чужой, — проворчал Геракл, питекантроп, которого Пашка же вытащил из прошлого и в итоге оставил при станции.

— Опять заяц, уже трижды за утро. Не отвлекайтесь, — строго сказал рыжий веснушчатый парень. Несомненно, Аркаша Сапожков.

Значит, эти низкорослые светловолосые близняшки Маша и Наташа Белые. А толстый и высокий азиат — Джавад Рахимов.

Весь персонал станции здесь. За исключением той, ради кого я сюда пришла.

— Так чего не отвлекаться, если Алиски нет и ты всё равно всё повторишь, — отмахнулся Пашка.

— Тебе, Павел, в любом случае придётся сказать дважды, а то и трижды, — Аркадий стал ещё строже. — Ты до сих пор не извинился за Плутон, не так ли?

— Я почти поймал этого снеговика! — Пашка мгновенно ощетинился. — И если бы мне не помешали…

— Павел, твоё «помешали» вынудило прервать многие проекты и задержать кучу людей, — столь же строго сказала одна из сестёр; Пашка мгновенно поник и повернулся к Гераклу.

— Хоть ты меня понимаешь, друг? — с отчаянием спросил он; питекантроп посмотрел на него, засунул палец в рот и невнятно ответил:

— Пашка дурак.

Тому оставалось лишь махнуть рукой, но с ним ещё не закончили, Аркадий даже слегка приблизился.

— Павел, мы признаём твои заслуги, — отчитывал он прямо как учитель зарвавшегося ученика. — Но поездка в Академия-сити едва ли не ценнее путешествия на Пенелопу. Только благодаря Алисе мы минуем обычную очередь и только благодаря Алисе ты едешь с нами. И если ты выкинешь очередной фортрель вроде… — он на несколько секунд замолчал. — Вроде чего угодно на Пенелопе, то ты подведёшь не только нас и биостанцию, ты подведёшь Алису.

— Не, ну… — кажется, это Пашку проняло. — Не, ну я согласен, ибо чего там, в Академия-сити. Изучать нечего, рыцарей и пиратов нет, никакой тебе романтики…

— Отлично. В таком случае попрошу отчёт о проделанной работе к послезавтра. Ребята, вас всех это тоже касается, — обратился Аркадий к остальным. — Мы должны выбрать лучшее из наших исследований и не ударить в грязь лицом.

— Ну да, а то повезём в Академия-сити твоё бубликовое дерево, — Пашка не удержался от колкости.

— Это «бубликовое дерево» может стать одним из вариантов решения проблем с продовольствием при прыжках в неизведанные части галактики, — Аркадий почти отчеканил это, но далее смягчился. — Но если честно, то да, нужно что-то ещё. Джавад, ты можешь попробовать подать новое прошение о миелофоне? Я понимаю, что после Алисы нам его вряд ли выдадут, но если сделать запрос исключительно от имени биостанции и доказать, что мы почти уловили биотоки огурцов…

— Почему нет, — кивнул тот. — Я подготовлю запрос.

— Спасибо, и тогда… а, вот и Алиса, — Аркадий посмотрел в небо, и все тоже уставились туда, включая меня.

Пузырь быстро увеличивался в размерах, плавно снижаясь, и уже можно было разглядеть сидящую внутри фигурку. А через несколько секунд пристально рассмотреть её.

Понятия не имею, что нашло на меня в прошлой грани, но сейчас ни о каком восемнадцатилетии у Алисы и речи не было. Хотя на двенадцать-тринадцать тоже не тянуло. Пятнадцать, но вряд ли более.

— Привет, ребята, — пузырь остановился у мостика, поблек — и Алиса спрыгнула с него. — Простите, что задержалась, пришлось немного поговорить с организаторами гонок.

— Что? — вздрогнул Пашка. — Нас дисквалифицируют?

— Нет, конечно, — Алиса прошла по мостику к лаборатории; пузырь позади неё взлетел и быстро затерялся в небе. — Однако уточнили, что необходимо использовать лишь стандартное топливо, а то могли возникнуть проблемы, барзеианцы пытались протащить свою смесь.

— Её же нельзя использовать в кораблях, созданных из земных сплавов, — нахмурилась одна из близняшек.

— Именно. А у нас тут что?

— У нас тут Аркаша лютует, — мигом сообщил Пашка; Геракл отпустил его руку и начал переваливаться в сторону Алисы. Та, улыбнувшись, пожала протянутые к ней ладони питекантропа.

— Я не лютую, я не хочу опять очутиться в заварушке с космическими пиратами, — защитился Аркаша, но даже он засмеялся, когда близняшки хором отпарировали:

— Не получится, мы с Алисой едем!

С хохотом они направились к зданию станции. Джавад попутно свистнул «Руслан! Султан! Полкан!», и из небольшой конуры вылетели три собаки, мигом закружившие вокруг антенны. Геракл отстал от юных учёных и направился к ним, а ребята зашли внутрь станции и шум их голосов стих.

Однако… я понимала, что тут не одна Алиса будет, но думала, что удастся как-то выцепить её. Сейчас же выцепить не удастся, их совещание наверняка затянется надолго. Спешить, конечно, некуда… да, и лучше обдумать точнее, что и как ей сказать.

Собаки тем временем обнаружили меня, но не стали пересекать ручей или даже лаять, просто уселись на землю и уставились в мою сторону, виляя хвостами. Геракл возвысился над ними и почесал в затылке.

— Чужой, — вновь пробурчал он. Я шагнула в сторону леса, дабы не смущать их, и взглянула на небо.

Там летел ещё один пузырь, также быстро снижаясь. И я поняла, кто именно в нём сидит, лишь когда он опустился и девушка спрыгнула на траву.

Девушка с обложки: практически абсолютная блондинка, длинноногая, с потрясающей фигурой, которую только подчёркивал фиолетовый комбинезон. Она прошла мимо невидимой меня и уставилась на собак, а те на неё.