Однако одно дело думать отвлеченно и принимать как данность, и совсем другое — столкнуться с воплощением этого, скорее всего, не такого уж далекого будущего. Если Азирафаэль с Кроули старательно прятали от окружающих свои сверхъестественные ауры, то Гавриил и Вельзевул и не думали их скрывать. Их мощь, ощущаемая не только на глубинно-подсознательном, но и на почти физическом уровне, давила и принуждала.

— Какой образованный смертный, — почти выплюнула Вельзевул, кривя губы. — Как много он всего знает! И кто же его просветил?

Джон поднял руки в примиряющем жесте. В его планы не входило нагнетание конфликта с этими двумя.

— Я пришел для того, чтобы заключить с вами сделку, — произнес он спокойно. — Могу предположить, что она окажется для вас гораздо интереснее бесполезных препирательств.

— Ангелы не заключают сделок со смертными, — поморщился Гавриил. — Подобным развлекаются только демоны.

— Ну да, ангелы предпочитают, чтобы люди поступали хорошо абсолютно бескорыстно, — не смогла удержаться от ответной шпильки Вельзевул. — В отличие от демонов, которые честно оплачивают проданные нам души.

Джон про себя вздохнул и вмешался в назревающий спор:

— Господа! — когда к нему резко обернулись, он позволил себе чуть виновато улыбнуться. — Извините, не представляю, как к вам обращаться… Впрочем, не думаю, что это так уж важно, ибо видимся мы, как я надеюсь, первый и последний раз в жизни — по крайней мере, моей. Так вот, про жизнь: я понимаю, что у вас она вечная, и вы никуда не торопитесь, но у меня, помимо вас, есть еще и другие дела. Поэтому давайте мы обсудим нашу сделку, а потом вы вернетесь к своему разговору.

— Наглец, — покосившись в сторону Гавриила, бросила Вельзевул. — Ладно, говори уж.

Джон достал из кармана маленький плеер и включил его. В воцарившейся тишине слово в слово повторился телефонный разговор между Михаил и Дагон.

Пауза затянулась. И Гавриил, и Вельзевул застыли, подобно статуям, и по их окаменевшим лицам трудно было судить о том, какие мысли сейчас мечутся в их головах. Джон не торопил их, терпеливо ожидая.

— Михаил не могла… — наконец, с трудом ворочая языком, выдавил из себя Гавриил. — Она ответственный, добросовестный работник. У нее безупречный послужной список. Она… Она не могла!

Вельзевул стиснула губы так, что те сжались в единую, почти незаметную нить. Судя по всему, она про свою наперсницу подобного утверждать не решалась, однако не оставалось сомнений, что и это предательство стало крайне неожиданным.

— Ваш начальник безопасности, — обратился к Гавриилу Джон, — действительно крайне добросовестный работник. У нее даже на компьютере нет никаких крамольных данных, хоть он и защищен лучше любого на Небесах, включая ваш собственный. То, что нам удалось перехватить этот разговор — чистой воды везение.

— Вы проверили ее компьютер, — каким-то механическим голосом произнес Гавриил. — И оставили сообщение на моем… Вы взломали ангельскую Сеть?!.

— Да, — предельно кратко ответил Джон.

— Но как?!

— Это… — Джон позволил себе улыбку: маленькую, всего лишь два скромных полукруга в уголках губ. — Это непостижимое свойство человеческого разума: развиваться и находить решения.

— Непостижимое… — сквозь зубы выдохнул Гавриил, а Вельзевул, придя в себя от первого шока, раздраженно закатила глаза.

— Кажется, меня скоро начнет тошнить при звуках этого слова! — прошипела она.

— Так ли это важно? — постарался Джон увести разговор в другую сторону. — Вы искали предателей в своих конторах: настоящих предателей, угрожающих и существующему строю, и вам самим, а не простых агентов, виновных лишь в том, что они искренне любят свою работу. Вы их нашли. Так может, займетесь наведением порядка у себя в доме и перестанете лезть в наш?

— В ваш дом? — с непередаваемой интонацией уточнил Гавриил.

— На Землю, — очень серьезно пояснил Джон. — Земля — это наш дом. Дом человечества. В наказание или в награду, но он был дан именно нам, и только нам решать, какой будет его судьба.

— Его и простых агентов? — почти вкрадчиво протянула Вельзевул, теперь уже не отводя пристального взгляда от Риза.

— Его и простых агентов, — возвращая ей взгляд, все так же спокойно произнес Джон. — Я солдат, и я знаю, что это такое — нарушение присяги. Так что я вполне понимаю ваше отношение к поступку Азирафаэля и Кроули. Но как заинтересованная сторона и как представитель человечества я готов… предоставить им политическое убежище. Они спасли наш дом, и мы в благодарность хотим поделиться с ними этим домом. Они сами также желают этого.

— Но не желаем мы, — сощурил глаза Гавриил. — Азирафаэль все еще ангел…

— А Кроули — все еще демон, — подхватила Вельзевул.

— Ну что ж… — вздохнул Джон. — Я действительно надеялся обойтись без угроз, но…

Он достал из кармана второй плеер и запустил его.

Свой собственный разговор Гавриил и Вельзевул слушали более эмоционально. Он то стыдливо краснел, то бледнел, сжимая и разжимая кулаки, а она почти до крови кусала губы.

— Вы же понимаете, — едва смолкли электронные голоса, произнес Джон, — что эту запись можно запустить на каждом ангельском компьютере. В Аду, конечно, с этим делом похуже, но, думаю, компьютеров старших демонов должно хватить. Как долго каждый из вас продержится на своем посту, стоит всем остальным узнать о вашем договоре?

— Где гарантия, что ты не сыграешь в обои ворота? — быстро спросила Вельзевул. — Что после нас ты не встретишься — или уже не встретился! — с Дагон и Михаил и не предложишь им сходные условия?

Джон развел руками.

— Азирафаэль и Кроули выбрали вас, — честно признался он. — Они оба, несмотря на ваше отношение к ним, считают вас в целом хорошими руководителями и приличными людьми… То есть, конечно, приличным ангелом и приличным демоном, что бы они сами под этим ни подразумевали.

— Азирафаэль считает…

— Кроули выбрал…

Гавриил и Вельзевул, несмотря на всю свою внешнюю несхожесть, сейчас выглядели абсолютно одинаково. По крайней мере, их обескураженность достигала единого, наивысшего уровня.

— Или, возможно, в них сильны привычки и старые привязанности, — Джон позволил себе пожать плечами. — К тому же, как поняли даже мы, люди, приход к власти Михаил и Дагон означает возобновление военных действий, причем наверняка на территории Земли. Это — наихудший вариант, так что мы, посоветовавшись, решили, что вы на своих постах предпочтительнее для всех сторон.

— Надо ли под этим понимать, — тщательно подбирая слова, медленно произнес Гавриил, — что такое… предпочтение будет стоить нам полного отказа от… гхм… военных действий?

— Неприемлемо! — тут же перебила его Вельзевул. — Мне стоило огромного труда уговорить десять миллионов демонов удержаться от немедленной драки, и то лишь ценой обещания, что скоро они будут иметь возможность начистить перья белокрылым индюкам!

Гавриил поморщился от такой формулировки, но все же согласился:

— Ангелы куда более дисциплинированы, но на Небесах это тоже больной вопрос. Насколько я знаю Михаил, она ни за что бы не влезла в заранее проигрышное предприятие. И, разумеется, никто лучше нее не знает настроения ангельских войск. Боюсь, сторонников у нее немало, и если не дать пару выйти, то очень скоро рванет и у нас.

Джон Риз призадумался. Эту проблему они не обсуждали: у них с Гарольдом имелось крайне мало исходных данных, а Кроули и Азирафаэль не подумали их об этом просветить… или же сами были не слишком хорошо знакомы с внутренними делами своих контор. Однако ответ от него требовался прямо сейчас, поэтому пришлось задействовать собственную смекалку.

— А вам обязательно нужна масштабная битва на поражение? — поинтересовался он, придя в мыслях к одной идее.

Ему ответили одинаково непонимающие взгляды.

— Я имею ввиду, — пояснил Джон, — простых ангелов и демонов волнуют высокие цели Последней Битвы и Страшного Суда? Ведь, насколько я понял, после него исчезнет все? Все, над чем они работали столько веков, все, что они знали и умели. После гибели человечества ангелы и демоны станут, по сути… бесполезными. И Рай, и Ад опустеют. А кто-нибудь из вас, в смысле, из ваших подчиненных, имеют планы на то, что они будут делать после?