— Ни в чем, — Она безмятежно пожала плечами.

— Но тогда… Тогда чем же мы заслужили преследования от наших сторон? — задал самый важный вопрос ангел. — Почему Гавриил с Вельзевул берут на себя так много?

— Вы тоже берете на себя много, — Ее улыбка стала лукавой. — Знаешь, Азирафаэль, вы все меня удивили. Когда-то я создала людей потому, что ангелы стали казаться мне… чересчур скучными. Это ни в коем случае не ваша вина — я сама создала вас такими. Что поделать, я была так молода, и некому было провести для меня мастер-класс по созданию разумных существ. Вы были хорошими, старательными, даже кое-где — каждый в своей сфере — творческими, но… такими инертными. Пожалуй, Кроули получился у меня ближе всех к тому, чего я подспудно хотела — но тогда я еще не осознала, что хочу именно этого.

Заслушавшийся Азирафаэль перестал прижимать свою ладонь ко рту Кроули слишком крепко, и тот, воспользовавшись ситуацией, спросил с вызовом:

— Ты тоже не помнишь мое первое имя?

— Помню, — спокойно отозвалась Она. — Однако мне казалось, что для тебя дороже то, что ты выбрал сам. Впрочем, если хочешь, могу называть тебя так, как придумала я, мой милый Ра…

— Не надо! — поспешно воскликнул демон. — Я Кроули, и меня это вполне устраивает.

— Я так и думала, — кивнула Она с удовлетворением. — Однако время идет, а вы так и не сказали мне, чего же от меня хотите.

— Мы бы хотели , — переглянувшись с другом, произнес Азирафаэль, — чтобы и Рай, и Ад от нас отстали. Мы не хотим возвращаться только потому, что не последовали их локальным планам — не противореча, как выясняется, Плану Твоему. Мы не заслужили наказания и хотим…

Его речь прервал звонкий смех. Он не был громким, но казалось, что заполняет собой всю комнату.

— Неужели ты хочешь, — сквозь этот смех спросила Она, — чтобы я их отшлепала?

Азирафаэль смущенно порозовел, и даже Кроули имел совесть потупиться. Или не совесть, а просто не желал, чтобы окружающие увидели выражение его лица.

— Нет, разумеется, нет, — торопливо пробормотал ангел. — Но, не знаю… Повлияй на них как-нибудь! Скажи, что все идет по Плану, и им лучше сосредоточиться на своих делах, а не лезть в наши.

— Ну уж нет, — вздохнув, покачала головой Она. — Мне подобные разборки в песочнице еще с людьми надоели. Я не для того перекрыла к себе доступ, чтобы разбирать ваши детские претензии. Вы все уже более чем взрослые ангелы — да, Кроули, ангелы, пусть некоторые и Падшие, — чтобы решать свои проблемы самостоятельно.

— Значит, — Азирафаэль нервно сглотнул, — мы обречены вернуться в наши конторы? И нет никаких других вариантов?

Она помолчала немного. Ангел и демон затаили дыхание, и Гарольду с Джоном стало несколько неловко за то, что они не могут сделать того же самого: их собственные вдохи и выдохи в этой неестественной тишине казались почти кощунственными.

— Ты помнишь, как творил звезды, Кроули? — вдруг негромко произнесла Она. — Ты был таким изобретательным, таким талантливым. До сих пор самое красивое во Вселенной — это то, что придумал ты. Правда, иногда ты увлекался: в моих проектах не было ни намека на квазары! Но ты всегда умудрялся придерживаться удивительной гармоничности в своих творениях.

— Зачем Ты сейчас об этом? — хрипло, через силу спросил Кроули. Его глаза выглядели остекленевшими, словно смотрели сквозь пространство куда-то вовне.

— Вселенная все еще строится, — печально усмехнулась Она. — Расширяется, растет, прибавляет в массе. То, что на самых окраинах, не видно с Земли даже в самые сильные телескопы — но это сейчас. Человечество развивается, и я не могу позволить, чтобы однажды оно уперлось в сплошную пустоту. Возвращайся, Кроули, мой прекрасный звездный создатель. Сотвори для людей то, что им предстоит однажды увидеть.

Кроули смотрел вперед, не моргая. Можно было лишь догадываться, что видят его змеиные зрачки: бесконечное пространство космоса? яркие звезды? или… тьму и одиночество?

— А как же Азирафаэль? — спросил он наконец очень тихо. — Ему не будет интересно среди звезд.

— Мда, не будет, — согласно кивнула Она. — Его я создавала совершенно для другого.

Переведя взгляд на ангела, она добавила:

— Твое наказание тоже можно считать подошедшим к концу, Азирафаэль. Если хочешь, я верну тебе те четыре крыла, что были у тебя отняты, а вместе с ними вернется и утраченный чин. Ты вновь окажешься в моем личном подчинении и станешь недосягаем для Гавриила и всех остальных из Небесной Конторы. Мои глаза в этом мире — ты узнаешь все, что не успел когда-то узнать, увидишь все, что ранее сокрылось от твоего взгляда, прочтешь все, что ускользнуло от тебя. А заодно приведешь в порядок мой Небесный Архив: ему давно уже не хватало разумного управления. Ты ведь очень хорошо приноровился управляться с информацией, верно, мой дорогой?

По лицу Азирафаэля будто бы скользнул солнечный луч, заставляя белокурые кудри на голове вспыхнуть золотом. Его глаза затуманила мечтательная дымка, а губы тронула легкая, исполненная счастья улыбка.

Однако потом он шелохнулся и взгляд его встретился со взглядом Кроули, одновременно с ним вернувшимся из мира своих грез.

Оба помрачнели.

— Но это означает, что мы все равно разлучимся, — печально произнес Азирафаэль.

— Это означает, — эхом повторил Кроули, — что Гавриил и Вельзевул добьются своего.

— Они, насколько мне известно, хотят вас наказать, — покачала головой Она. — Я же предлагаю вам награду.

— Спасибо, но… Нам не нужна награда, — вздохнул Азирафаэль.

— Нам нужна Земля, — поддержал его Кроули. — И чтобы мы продолжали на ней жить. Вместе.

— Что ж, тогда… — Она легким движением поднялась с дивана и окинула всех присутствующих долгим взглядом. — Ничем больше не могу помочь. Если хотите жить как люди, то помните, что у меня нет рук, помимо ваших.

Из гостиничного номера исчезла лишь одна фигура, но на мгновение показалось, что он опустел полностью. Ангел застыл, бессильно уронив руки, а демон рухнул на диван, закрывая ладонями лицо.

========== Глава 12 ==========

Немного придя в себя, Азирафаэль тихонько опустился на диван рядом с Кроули. Сейчас, когда горячечный запал немного поутих, ангел испытал огромную неловкость.

— Извини, — негромко произнес он, осторожно касаясь руки Кроули. Тот все еще прятал лицо в ладонях. — Я не должен был быть таким эгоистичным.

— Причем тут эгоизм, ангел? — еще сильнее нахохлился Кроули. — О чем ты?

Азирафаэль огляделся и, обнаружив неподалеку темные очки, со вздохом протянул их приятелю. На самом деле ему совершенно не хотелось, чтобы Кроули прятал сейчас от него свои глаза, но понимал, что иначе он вообще не увидит его лица.

— Отвергнуть столь щедрое предложение — это было чересчур поспешно с моей стороны, — ответил Азирафаэль. Старательно отведенный взгляд не мешал тому, что их бедра соприкасались, позволяя чувствовать тепло друг друга. — Рай может быть чрезвычайно скучным местом, но никак не ужасным. Самое плохое, что мне грозит — это вечно перебирать и сортировать никому не нужные отчеты. Однако мне страшно даже представить, какое наказание могут придумать в Аду.

Кроули, успевший спрятать глаза за непроницаемыми стеклами, чуть приободрился и пожал плечами с почти прежней небрежностью.

— Убирать за церберами. Топить грешников в котлах. Чинить — пытаться починить — канализацию… В Аду полно премерзейших дел.

Азирафаэль тяжело вздохнул и придвинулся еще ближе, хотя, казалось бы, ближе уже некуда. Кроули зеркально повторил его движение.

— Но я не понимаю, — продолжил он решительно, — отчего ты винишь себя. Я сам отказался!

— Да, но я отказался первым… — начал было ангел, но Кроули лишь пренебрежительно фыркнул:

— Это только из-за того, что на моих губах все еще лежала благодать с твоей ладони! А иначе черта с два ты бы меня опередил!

— И вообще, — оправдывая свое утверждение, не дал он вставить Азирафаэлю ни слова, — с чего такое упадническое настроение? Мы же не пойдем к ним сдаваться добровольно, верно? Мы еще поборемся, ангел!