Финч ждал их в номере с аптечкой, и Джон с тщательно скрытым облегчением перевел дыхание. Он очень не любил, когда Гарольд оказывался на передовой, однако вблизи их нынешние подопечные казались — нет, чувствовались — на удивление безобидными. Да и в любом случае, с такими занятными кадрами Финчу лучше поговорить самому, без посредников.

— Давайте для начала займемся вашим плечом, мистер Кроули — предложил Гарольд, едва представившись.

— Там нечем заниматься, — дернул вторым, неповрежденным плечом тот. — Лучше объясните наконец, что это за дурацкая история, в которую вы нас втянули?

Джон насмешливо закатил глаза, но Финчу явно было не до смеха. Он лишь нахмурился и строго произнес:

— Мистер Кроули, в «дурацкую историю», как вы изволили выразиться, вы попали сами. Мы лишь пытаемся избавить вас… и всех, окружающих вас, от излишнего риска.

— Послушайте, — вмешался мистер Фелл, — прав все-таки Кроули. Мы впервые прилетели в США и никого здесь не знаем. Мы и находимся тут всего лишь сутки! Сами посудите, кого мы за это время могли обидеть, да еще и настолько?

— О! — вскинулся вдруг Кроули. — Может, это тот мужик, у которого я забрал письма?

В следующий момент Джон изо всех сил попытался не расхохотаться, ибо Финч и мистер Фелл посмотрели на Кроули практически одинаковыми взглядами. Вообще, было в Фелле нечто очень сходное с Гарольдом: их строгая, чуть вычурная одежда, старомодные очень правильные выговоры, мягкие лица с серьезными и умными глазами. Возможно, если бы Гарольд жил в викторианскую эпоху, он мог бы выглядеть так же, как мистер Фелл.

— Дорогой, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес Фелл, — кажется, ты обещал мне, что не будешь отнимать письма!

Темные очки скрывали глаза мистера Кроули, но им не дано было скрыть праведного возмущения на его лице.

— Вот уж нет, ангел! — выпалил он. — Я обещал, что не буду их красть — и я был честен, как никогда! Я оставил за твои письма целый чемодан денег, по-моему, даже гораздо больше, чем заплатил за них тот человек, так что я купил их!

На лице мистера Фелла на мгновение мелькнуло выражение, очень похожее на безмерное умиление, впрочем, очень быстро сменившееся строгой маской.

— Дорогой мой, нельзя купить то, чего продавать не хотят! Сколько бы денег ты ни отдал при этом, это все равно нельзя назвать честной сделкой.

— Ангел, я не понял, тебе нужны были эти письма или нет? — Кроули перешел к глухой обороне. — Ну как еще я их должен был достать?

— Минуточку, — вмешался в этот балаган Финч, к которому наконец-то вернулся дар речи. — Я могу вас заверить, что вас заказал вовсе не обманутый покупатель писем Оскара Уайльда. Их покупали для меня, а я бы никогда не опустился до такого.

— О! — мистер Фелл выглядел несколько виноватым, чего никак нельзя было сказать о его приятеле. — Тогда, видимо, именно с вами мне предстоит обсудить данный вопрос. Видите ли, эти письма… Это мои письма. В смысле, они были написаны мною. Как-то не очень хорошо было продавать мои письма третьим лицам, не так ли? Уверен, Оскар согласился бы со мною и никогда бы так не поступил.

— А-ангел! — с предупреждающими интонациями прошипел Кроули и сделал попытку потянуть за кремовый рукав, но в результате лишь снова зашипел, теперь уже от боли.

— Ваше плечо! — встрепенулся Гарольд, открывая наконец свою аптечку. — Давайте им все-таки займемся.

Кроули скорчил непередаваемую гримасу, но все же стянул с себя пиджак. Почти стриптизерским движением он выскользнул и из рубашки, обнажая худощавый торс. Светло-бронзовую кожу на плече рассекал глубокий след от пули. Гарольд осторожно обработал рану и умело перевязал ее. Джон же, внимательно наблюдая за их подопечными, с удивлением отметил, что на лице Фелла тревоги и боли было куда больше, чем на лице Кроули. Тот, казалось, и вовсе думал о чем-то постороннем.

— Вот и все, — провозгласил Гарольд, заканчивая работу. — Можем вернуться к вопросу о ваших врагах.

— Нет уж, давайте закончим с Уайльдом, — вмешался Джон. — Мистер Фелл, вы серьезно утверждаете, что это ваши письма? Вы выглядите гораздо моложе ста с лишним лет.

— Спасибо, — чуть порозовев, неизвестно за что поблагодарил мистер Фелл. — Однако да, так получилось, что…

Он огляделся по сторонам и, увидев на столе письменный прибор, просиял. Присев на стул, он набросал на листе несколько строк, а потом достал из шкатулки одно из писем.

— Вот, — произнес он, протягивая оба листа Финчу. — Сравните.

Гарольд впился взглядом в одинаковые строчки. Джон, пододвинувшись поближе, заглянул ему через плечо. Мелкий аккуратный почерк, очень уверенный, с небольшим наклоном, ровные буковки с изящными завитушками… Джон не был профессиональным графологом, однако сам имел некоторый опыт в подделке писем, и сейчас мог бы поклясться, что над обоими текстами поработала одна и та же рука. Судя по напряженному лицу Гарольда, тот пришел к такому же выводу.

— Наверное, я должен извиниться за Кроули, — тем временем вновь заговорил мистер Фелл. — Он старался для меня, и вам не стоит предъявлять претензий ему. Однако поймите меня и вы: это ведь вполне естественно желать, чтобы мои письма не читали посторонние люди.

— Что ж… — произнес наконец Финч. — Это я действительно могу понять. Хотя черновиков Уайльда мне будет крайне жаль.

На мгновение мистер Фелл смешался, а потом вновь просиял. На этот раз Джон мог поручиться, что это вовсе не фигура речи: Фелл действительно умудрялся в такие моменты будто бы лучиться странным внутренним светом.

— Боже, конечно же, черновики! — улыбнулся он с некоторой неловкостью. — Я так тревожился о собственных письмах, что позабыл, что людей, собственно, куда больше волнуют черновики Оскара. Мистер Финч, разумеется, вы можете оставить их себе.

— Вы уверены? — удивленно посмотрел на него Гарольд.

— Ну разумеется! — мистер Фелл очаровательно улыбнулся. — Мне не нужны черновики, ведь у меня есть сами письма. Те письма, что Оскар прислал в ответ на мои.

— Ну слава… кому-нибудь! — вмешался в эту литературную идиллию Кроули. — Все, письма вы поделили, давайте вернемся к тем уродам, которые, как вы говорите, пытались нас убить.

— Не надо к ним возвращаться, — воспротивился Фелл. — Я не хочу, чтобы тебе опять сделали больно.

— Мы сделаем все, чтобы никто никому больше не сделал больно, — весомо произнес Гарольд. — Мы с мистером Ризом здесь для того, чтобы помочь вам.

— Но почему? — спросил Фелл. — И зачем?

— И как вы вообще о нас узнали? — присовокупил и свой вопрос Кроули.

— Я не могу раскрыть всех подробностей, — чопорно произнес Гарольд. — Могу лишь сказать, что у нас есть способ получать информацию о готовящихся преступлениях. Мы узнали, что вам, мистер Кроули, грозит опасность, и начали следить за вами.

— Следить? — Кроули и Фелл в который раз быстро переглянулись. — И много наследили?

— Достаточно, — рисково, с точки зрения Джона, заявил Гарольд. — И в результате увиденного могу предположить, что причиной охоты на вас стали ваши, мистер Кроули, экстраординарные способности.

Он взял принесенный с собой ноутбук и продемонстрировал несколько записей. Вот идущий по коридору Кроули превращается в женщину, вот — специально в замедленном режиме — завладевает письмами, а вот обратно становится мужчиной. При виде всего этого лицо мистера Фелла бледнело и вытягивалось, в то время как лицо Кроули застыло неподвижной маской.

— Вы очень талантливы, мистер Кроули, — после окончания демонстрации негромко произнес Гарольд. — Любые спецслужбы мира отдали бы многое за то, чтобы заполучить если не знание о том, как такое проделывается, то хотя бы за то, чтобы вы работали на них. Но, как я понимаю, вы отклоняете подобные предложения?

— Нет, мы… — после затянувшейся паузы произнес наконец мистер Фелл, но Кроули перебил его, выпалив:

— Ни слова больше, ангел!

Он хмурился и выглядел напряженным, и ясные голубые глаза Фелла, устремившиеся на него, наполнились тревогой.