— Зачем? — не отставал Люцифер. — Если вас кто-то раздражает, с ним можно просто не общаться.

— Слышал, Линус? Не общайся со мной, — высокомерно хмыкнул Калеб; Линус показал ему средний палец.

— Здесь тихо, спокойно и ни одна падла не мешает, — ответил Эммануил, меняя ноги. — В деревне ведь что? Работа, труд, смерть. Не может человек духовный жить в такой среде и пытаться созидать.

— Вы священник?

— Я писатель! — осклабился Эммануил; даже его кучерявая борода, казалось, выразила возмущение.

Калеб, потерев виски, оттащил Люцифера от ямы и наклонился сам, чтобы быстро объяснить, что, собственно, происходит, пока тема с писательства не была сменена на разговор о коровах, смертях и тяжкой судьбе созидающей души.

— И что, тебя прямо в церкви сожгли? — уточнил Эммануил, заинтересовавшийся рассказанной историей.

— И меня, и церковь, — закивал Линус. — Безбожники.

— Так с водопадом что? — спросил Калеб.

— Так выдумал я его, батюшки!

Люцифер, до этого не теряющий надежду на благополучное разрешение церковно-демонического замеса, опустил брови и поджал губы. Калеб обреченно взлохматил свою челку. Линус пожалел о том, что не впихнул в руки Калеба запас вина — причина выпить еще раз была прямо перед ними — их собственная тупость.

— Извини, я… — Калеб, повернувшись к погрустневшему Люциферу, не мог заставить себя посмотреть в его глаза. — В этот раз облажался я, признаю.

— Ничего, — пробормотал Люцифер, пытаясь улыбнуться. — Я особо-то и не надеялся. У нас такого никогда не было, чтобы демон в рай попадал.

— У нас тоже никогда не было, чтобы преподобный в ад попадал, — Линус потерянно сел у ямы, скрестив ноги, и поставил на них локти. Калеб пожелал ему провалиться.

— Но твою церковь я все равно восстановлю, — уверенно заявил Люцифер и порывисто схватил его за руки.

Калеб неловко кивнул, отводя взгляд; о своей церкви он не вспоминал с того момента, как… да он вообще о ней не вспоминал, последний час думая только о том, как поднять Люцифера наверх.

— А кто из вас демон-то? — спросил Эммануил, сведя брови. — Не чувствую я демонический ауры ни у кого из вас.

Калеб встрепенулся и вновь наклонился к колодцу, в котором зажегся утерянный огонек надежды.

— Как вы вообще можете чувствовать ауру? — спросил у него Линус, не удосужившись повернуться. — Вы что, святой? Священник? Серафим?

— У меня зрение единица!

— У него была демоническая аура почти две недели назад, — объяснил Калеб, заслоняя собой Линуса. — Но в последнее время я не ощущаю ее.

— Ну, — жеманно произнес Эммануил, удобнее устраиваясь в яме; достал изо рта травинку, посмотрел на нее под разными углами, и снова запихнул в рот. Прошло пять минут, прежде чем тот удосужился продолжить: — Как я понял из вашего рассказа, Люцифер постоянно влипал в добрые посту-упки, дела-а, — говорил он, склоняя ладонь в разные стороны, — помогал всем подря-яд. Короче, — сказал он и замолчал на минуту; у Калеба и впрямь начинался тик. — Очистил он свою черную душу и черное сердце. Попробуйте еще раз его покрестить.

— Так вода нужна. Прорубь, — Калеб выпрямился, оглядываясь по сторонам. — У вас есть рядом река?

— Все тот же водопад, преподобный. Два дня пути на юг вдоль оврага, — объяснил Эммануил, вновь поднимая взгляд на раскинувшееся для него небо.

— А в бочке нельзя? — поинтересовался Люцифер.

— В бочке воды мало, демодебилушка, — вздохнул Линус, разочарованный из-за чужого счастья. — Там свои пропорции. Чем грязнее душа, тем больше надо воды.

— На твою душу и мирового океана мало будет, — хмыкнул Калеб, закидывая сумку на плечо и всовывая в руки Люцифера его мешок.

— Так мы все-таки идем к водопаду? — спросил он, склоняя голову. Калеб кивнул.

— Эй, мужик, а мне-то в рай как попасть? — Линус посмотрел на Эммануила.

— А кто ж его знает, — философски ответил тот. — Пусть твой друг покрестит и тебя. — Калеб и Линус скривились при слове «друг», зато Люцифер засиял-заулыбался. — Попытка не пытка.

— Пытка, — бросил Калеб, хватая Люцифера за плечо и утаскивая подальше от ямы.

— Спасибо за помощь! — крикнул Люцифер.

— Меня подождите! — Линус, быстро поднявшись на ноги, поплелся за ними.

Так и продолжили путь к водопаду демон, преподобный и неупокоенная душа.

========== Часть шестая, в которой церковь не сгорела, потому что в этот раз обошлось без церкви ==========

— Мы заблудились, — произнес Линус, когда они наткнулись на одно и то же дерево в третий раз.

— Это все из-за тебя, — Калеб не врал, нет, он просто не договаривал. — Если бы ты не утащил нашу карту, этого бы не произошло, — объяснил он, которому проделка Линуса сослужила добрую службу. Он, пробираясь через заросшую траву, отводил от лица вездесущие ветки деревьев, так и норовившие зарядить то в лоб, то в глаз.

— Я предлагал спросить дорогу. — Люцифер, шедший рядом, то и дело прогибался под ними.

— У кого? — возмутился Калеб, успевший в последний момент увести от глаз ветку. — Как только люди видели это подобие живого, сразу же убегали.

Неупокоенная душа, надо признать, пугала многих.

— Я стал таким по вашей милости. — Линус, сложив на груди руки, вальяжно шел вперед — ему-то пригибаться не было нужды. — Надо принимать ответственность за свои поступки, преподобный.

Через двадцать минут они вернулись к тому же дереву, которое Люцифер, всегда старающийся смотреть на вещи позитивно, встретил как старого друга.

— Эй, преподобный, обратись к высшим силам. Мы тут, как бы прискорбно ни было признавать, собственными не справляемся, — предложил Линус, начинающий волноваться из-за того, что последние несколько часов не видел ничего, кроме леса (а еще его порядком раздражала неспособность разобраться со всем своими руками — и в прямом, и в переносном смысле).

Калеб это делать… не хотел.

— У меня нет средств, — уклончиво ответил он. Линус, сощурив глаза, наклонился к сумке, которую тот держал на плече, и нырнул в нее лицом, минуя ткань.

— Это… выглядит странно, — сказал Люцифер, наблюдая за ним.

— Не страннее, чем твоя мать, уходящая под землю, — вспомнил Калеб демонессу Шарлоту.

Которая, судя по всему, оказалась права по трем пунктам.

Во-первых, Калеб хотел сами-знаете-чего.

Во-вторых, Калебу на самом деле не светил рай.

В-третьих, с Калебом Люциферу тоже ни за что не светил рай.

Шарлотта может бить камнями вылезающих из лавы мучеников и оставаться спокойной за будущее сына.

Потому что Калеб — мразь мразью, мудак мудаком, скотина скотиной и…

— Ты чего нас за нос водишь, а? — недовольно спросил Линус, наконец вставший прямо. Калеб предпочел бы и дальше не видеть его наполовину обгоревшее лицо, разве что без участия своей многострадальной сумки. — Вон у тебя свечи есть, доставай и подключай высшие силы.

Калеб в который раз пожалел о том, что Линус увязался за ними.

Пришлось доставать свечу. Он зажег ее, поставил на землю и сел к дереву, собираясь вздремнуть.

— И что? Нам ждать, когда сгорит вся? — спросил Люцифер, наклонившись поближе к свече и сощурившись, будто огонь мог приоткрыть ему тайну мироздания.

— В какую сторону упадет, в ту и пойдем, — объяснил плюхнувшийся на землю совершенно не по преподобнически Линус, проваливаясь в нее на половину туловища.

— Так это же ветер? Ветер подул, — Люцифер изобразил ветер правой рукой, — и она упала, — показал падение свечи левой.

— Богоотступник, — фыркнул Линус.

— Ты такое в раю не вздумай сказать, — покосился на него Калеб.

— Странные у вас технологии, как будто первобытные, — присвистнул Люцифер.

— Зато наверху одни модернизации, — сказал Линус. — Отец только о них и говорил.

— Надеюсь, он попал в рай.

— Надеюсь, нет.

— У нас по всему аду указатели стоят. Невозможно заблудиться. Вдоль первого круга закусочные, вдоль второ…

— Не хочу ничего слышать об этом, — прервал его Линус, для большей драматичности прикрывший лицо рукой. — Погоди. Закусочные?