— Привет! — поздоровался с ним Люцифер, сидящий на алтаре и болтающий ногами.

— Привет, — поздоровался Калеб, снимая с плеча сумку и кладя ее на лавку сбоку. — Не сиди на алтаре, — нахмурился он. — Это святое место.

И тут-то до него дошло.

Долетело.

Озарило тысячью сгоревших церквей.

— Как… что ты делаешь здесь?

Люцифер заулыбался и, оттолкнувшись от алтаря, ловко спрыгнул с него. Убрал руки за спину и скользящей походкой направился к замершему на месте преподобному.

— Оказывается, чтобы получить свое облако в раю, нужно пройти испытательный срок, — объяснил Люцифер, встав перед ошарашенно моргающим Калебом. — Вот, отправили меня на землю в образе человека. Даже документ есть. — Люцифер завозился в поисках документа, пытаясь вспомнить, куда он его положил. И, так и не найдя его в карманах, обернулся на алтарь — священная бумажка, заверенная у нотариуса, лежала на нем.

Только он собрался сделать шаг к нему, как Калеб схватил его за локоть, потянул на себя и, чуть наклонившись, поцеловал. Люцифер вздрогнул от неожиданности — теплые губы коснулись его губ, — а после обхватил его шею, притягивая ближе и углубляя поцелуй.

— Так что вот, — произнес он, отстранившись от Калеба; облизал губы и смущенно отвел взгляд, отчего преподобный прямо здесь душу богу не отдал. — Решил пойти к тебе в помощники. Возьмешь на стажировку?

— Возьму, — сказал Калеб, вселяя в слова куда больше, чем новоявленный человек и в будущем ангел (или кем он там хочет) предполагал.

— Я могу звонить в колокол.

— Нет, — Калеб сощурился. — В колокол буду звонить я.

— У меня есть музыкальное образование, — надулся Люцифер, перебирая светлые волосы на затылке.

— В треугольник стучал? — усмехнулся Калеб, подставляясь под его руку и, кажется, совсем не веря в собственное лохматое счастье.

— На органе, вообще-то.

— Тоже стучал?

— Калеб! — возмутился Люцифер, мстительно дергая его за волосы и сразу же получая полушутливый укус в нижнюю губу.

— Ты и рисовать умеешь, и музыкальное образование имеешь. Ну прямо не бывший демон, а кладезь для культурологического факультета.

— Ты видел мои рисунки? — Люцифер напрягся.

— Не специально. Оно… само. — Он правда не хотел на них смотреть, они вообще сами передвигались в его руках, он не при делах. — С божьего провидения. Можем их даже повесить вон туда. — Калеб показал кивком головы на место между иконами.

— Даже не думай об этом, — вздохнул Люцифер. — Это церковь, а не выставка имени тебя.

— Меня здесь любят.

— Потому что они не знают, какой ты говнюк, — сощурился Люцифер.

— Следите за языком, мой ученик, — Калеб наклонился к нему, носом утыкаясь в щеку; Люцифер затаил дыхание. — С самим преподобным Андертоном говорите.

Говорили они после этого не много, в основном целовались под сводом церкви.

— А после попадем в рай и будем торчать на личном облаке, — поделился своими мечтаниями Люцифер, млея от нежных прикосновений к шее и теплого дыхания у виска.

— Я же в ад попаду. — За прошедшие недели эта мысль смогла укрепиться в голове Калеба и не вызывать отторжения, перетекающего в паническую атаку.

— Я пройду курсы повышения квалификации и отмолю тебя, — пообещал Люцифер, уверенно заглядывая в его глаза; так, что Калеб поверил, что действительно отмолит.

— Хорошо иметь связи наверху.

— Как и внизу.

Калеб и Люцифер обернулись на знакомый голос — на пороге церкви стоял, держа вилы за спиной, Линус, от которого исходила слабая демоническая аура.

Линусом можно было восхититься — за две недели в аду он проделал путь от грешника, мучаемого вилами (видимо, их он и принес с собой), до демона, заключающего контракты. Это именно та карьерная лестница, которую заслуживает каждый достопочтенный человек, не всегда делающий достопочтенные дела.

— О, Линус! — обрадовался Люцифер, искренне улыбаясь ему. — Рад тебя видеть!

— Не могу сказать того же. — Калеб чувствовал, что ничем хорошим приход новоявленного демона закончиться не может.

Линус, вытащив из-за спины вилы, направил их в сторону преподобного и человека, готовясь продырявить головы. Те наблюдали за его действиями, особо не беспокоясь об их последствиях. Линус, размяв ноги, побежал с вилами на них, пересекая порог церкви.

Что ж.

Сгорать второй раз так же неприятно, как и в первый.

— Ами…

— Нет, — Калеб закрыл рот Люциферу, не позволяя договорить. — Не стоит.

Линус осел на церкви серым пеплом.

— Где у тебя веник? — спросил Люцифер, убирая его руку от своего лица и посматривая по сторонам, будто на их глазах только что не свершилось победы добра над злом.

— В моем кабинете.

— Ого, у тебя есть кабинет!

— У меня тут много чего есть, — Калеб подмигнул, и Люцифер покраснел, да так, что Калеб забеспокоился, не сгорит ли он теперь — но все обошлось. Они направились в кабинет преподобного, находящийся справа от алтаря в большой коморке, занимающей треть всей церкви. — Здесь будет много работы из-за всех спаленных церквей в округе. Если ты на самом деле хочешь этим заняться, придется… постараться. — Впрочем, в способностях Люцифера он не сомневался, вот только говорить ему об этом не спешил; с него и так на сегодня хватит.

Люцифер опустил голову и провел ладонью по затылку.

— Мне жаль, что я спалил все церкви в округе.

— Смотри на это, как на вклад в наш бизнес, — пожал плечами Калеб и потрепал его по волосам. — У нас больше нет конкурентов, — и широко, очень широко улыбнулся.

Жизнь Калеба складывалась прекрасно: у него было семейное дело, число прихожан росло с каждым днем, как росла и прибыль, даже колокольня — и та была у него.

А еще перед его глазами постоянно мелькал помощник (и не только мелькал), которого жители деревни благосклонно приняли и полюбили.

(Как и Калеб).