В подвал-то ему в любом случае придется спуститься, но хотя бы не в качестве пленника.

— Давай, не подохни там. — Мужчина ободряюще хлопнул его по спине, и Тодороки чуть не подавился вдохом.

Тодороки вышел из машины и, наклонившись, чтобы поправить убранный в кроссовку и закрытый штаниной складной нож, направился ко входу в бар, в котором доносящиеся воодушевленные крики людей слышались все отчетливее; не кулачные же бои они устраивали? Машина, легко скользя по дороге, развернулась и поехала в обратную сторону.

Со злом один на один, да?

Ему нужно убедить мужчину у входа не стрелять, договориться с Даби обманом, потянуть время и не попасть в подвал. Делов-то.

Тодороки, тяжело ступая по мокрому асфальту, разглядел стоящего у закрытых дверей курящего человека. Он, заметив Тодороки, выкинул сигарету, вытащил из-за пояса пистолет и наставил на него. Тодороки обдало холодом. Смотрящее на него дуло ломало землю под ногами. Он остановился, поднимая руки, и сказал:

— Я пришел от Мика.

— Че? Ты кто такой? — спросил мужчина с заросшей щетиной, продолжая держать пистолет поднятым. — Босс не говорил о новых гостях. Или ты че перепутал? Пиздуй, — расслабленно махнул свободной рукой, — я тебе время даю, пока пуля лоб не прошибла. Погоди, — его брови нахмурились, — бля, ты сказал, что от Мика?

Тодороки с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.

— Да. Я не могу говорить об этом с вами, поскольку эта информация касается только вашего… лидера и моего босса.

— Какая еще информация?! — мужчина громко закричал, отчего его лицо исказилось, повторяя отражение в кривых зеркалах. — Я ничего не слышал об этом. И хер я пущу тебя!

Когда подвезший его человек говорил о том, что в бар Даби могут заходить только вип-персоны, Тодороки не предполагал, что все настолько безнадежно для других… в клуб Мика попасть было значительно проще — прийти в определенное время и не буянить. Айзава в свой бар пускал всех подряд, не размениваясь на клиентов.

— Мик готов принять условия Даби, — сказал Тодороки, делая несмелый шаг вперед, когда пистолет чуть опустился.

— Условия поставки? — Наморщил нос мужчина, оценивающе рассматривая Тодороки с головы до ног.

— Да, — уверенно кивнул тот, не понимая, о чем идет речь.

Мужчина шмыгнул носом и показал кивком головы в сторону двери.

— Проходи.

Тодороки, мысленно выдохнув (волнение усилилось, топя в проруби), открыл дверь и зашел в бар. Мужчина, дежуривший у входа, последовал за ним.

В баре оказалось два десятка человек, сидящих за столиками и смотрящих телевизор, на котором транслировался баскетбол, проходящий в Лос-Анджелесе. Уже наполовину опустошенные кружки с пивом и другим, более дорогим алкоголем у нескольких человек, стояли на столиках рядом с закусками в больших мисках. Он не знал, кто из собравшихся являлся частью банды Даби, а кто — обычными посетителями (определение «обычными» вряд ли могло точно описывать тех, кто имел свободный доступ в закрытый бар). Справа находилась барная стойка, за которой лениво переставлял напитки работник. Среди мешанины незнакомых лиц Тодороки наткнулся на одно знакомое — парень, распределяющий баллы, которого звали Токоями, сидел за барной стойкой в солнцезащитных очках и стучал пальцами по пустой кружке. Тодороки перевел взгляд с него вдаль помещения, пытаясь отыскать лестницу — та находилась в самом углу и скрывалась за стеной.

— Это что за хрен? — поинтересовался стоящий справа от входа светловолосый мужчина, которого Тодороки, изучающий обстановку (он надеялся увидеть что-то более… противозаконное прямо с порога), не заметил сразу.

— От Мика, — сказал тот, кто впустил его.

Светловолосый закатил глаза и хлопнул себя по лбу; хлопок заглушился криками болельщиков, празднующих заброшенный в корзину мяч, который сравнял счет отстающей команды.

— Ты последние мозги скурил? С каких пор Мик посылает кого-то вместо себя?

— Ну так…

— Он не готов рисковать и приходить лично, — вступил Тодороки, пока ситуация не стала непоправимой и его не выставили отсюда (или не проломили затылок, что вероятнее).

— Если он не может поднять свою задницу и припереть сюда, то о какой сделке может идти речь?! — возмущался тот.

— Об этом я собираюсь говорить с Даби, а не с вами.

Незнакомец схватил его за ворот толстовки и притянул к себе, чтобы впериться в упрямо смотрящие на него глаза.

— И о чем именно, мудак? Отвечай!

— Я не могу распространять эту информацию среди вас. — Тодороки сохранял внешнее спокойствие, пока внутри жгло от желания убраться отсюда, прихватив Бакуго.

— Да пристрелите его уже, — сказал сидящий за барной стойкой одноглазый темноволосый мужчина. Токоями, находящийся за ним, чуть наклонился вперед, чтобы видеть происходящее.

Холодное дуло пистолета уперлось Тодороки в затылок, пуская ледники по хребту — те, встав друг за другом, потекли по коже, сыплющимися осколками царапая скелет.

— Ваш босс будет недоволен, если из-за вашей глупости пропадет возможность решить конфликты мирно без пользы для себя, — торопливо сказал Тодороки. Стучащий в висках пульс глушил крики болельщиков и перекрывал собственное дыхание, ставшее поверхностным и частым. Никто еще не представлял пистолет к его затылку (Бакуго был исключением… вот бы с Бакуго все было в порядке).

Мужчина, что приказал пропустить Тодороки в бар, задумчиво почесал щетинистый подбородок. Пистолет так и не убрал.

— С каких пор Мик посылает вместо себя кого-то другого? Этот параноик никогда не решал дела через третьих лиц.

— Мне удалось заслужить его доверие, — ответил Тодороки, не представляя, чем он мог его заслужить, и произнес первое, что пришло на ум: — Спас его клуб от закрытия, когда к нему завалились люди с оружием, требующие снизить цену на товар.

— С пистолетом-зажигалкой? Ха, бля, теперь понятно, почему он прислал тебя! Отбитый хрен! — и прозвучало это восхищенно, из-за чего он позволил себе чуть расслабиться.

И зря — пальцы на резко отведенной вправо руке мужчины собрались в кулак. Тодороки едва не свалился от удара в челюсть — все закружилось, будто его ударом забросило на детскую карусель с лошадками.

— У вас принято бить посредников? — тихо произнес Тодороки, сплевывая кровь на пол.

— Мне твоя рожа обожженная не нравится, — ответил ударивший, сжимая и разжимая пальцы с оставшейся на них кровью.

— Эй-эй, прекрати, этот парень нам живым пока нужен.

— Да валите его нахер, — раздался очередной совет с барного стула. Бармен, через полуопущенные веки наблюдающий за сценой, отвернулся — спектакль не стоил свеч.

— Завались, циклоп.

Сидящие за столами болельщики не обращали внимания на разворачивающуюся в нескольких метрах от них сцену, полностью увлеченные просмотром. Или были привычны к подобному? Здешний коллектив поистине прекрасен.

Руки Тодороки были резко заведены за спину.

— Зачем? — спросил он, пытаясь вырваться; голос чудом не дрогнул.

— Чтобы ты никаких финтов не выкинул, пока босс не придет. Не рыпайся. — Мужчина, поймав кинутую барменом веревку, крепко связал ему руки, натирая кожу на запястьях.

— Отведи его куда-нибудь, пока я наберу боссу, — сказал светловолосый, доставая из кармана телефон.

— В кабинет его?

— С дуба рухнул? — Он выпучил глаза и покрутил пальцем у виска. — В подвал веди.

— Так там этот….

— Да хер с ним. Подвинется.

Тодороки толкнули в спину, вынуждая двинуться вперед, прямо к лестнице и подвалу. Все пошло не по плану (будто план был, ага) и он все же дал запихнуть себя вниз, но, по крайней мере, он увидит Бакуго и лично удостоверится, в порядке ли он.

Конечно он не был в порядке, если провел с этими психами несколько дней, но те, говоря о нем, не сказали слово «труп», так что… Рано испытывать облегчение, но…

Крепко держа его за плечо, мужчина, встретивший его у входа в бар, шел за ним, упирая пистолет в спину. Они спустились по лестнице и оказались в закутке у двух дверей. Незнакомец, достав ключ из кармана, но не убирая пистолета, повернул его в замке ближайшей. Дверь открылась. Толкнул Тодороки в подвал, который, сделав два шага по инерции, все же устоял на ногах и в тусклом свете одиноко болтающейся лампы увидел сидящего у стены Бакуго.