— Нам в любом случае необходимо донести информацию до первых районов, — спокойно произнес Шинсо, парень с синяками под глазами и растрепанными волосами. — Даже если многие из третьего и четвертого поддерживают нас, этого все еще недостаточно.

Ходящий по комнате, заставленной техникой, проводами и коробками, полными бумагой и записями, хорошо одетый высокий парень судорожно поправлял сползающие очки.

— Бакуго, — сказал он, как только заметил подошедшего знакомого, — хоть ты скажи Шинсо и Ашидо, что нельзя портить стены!

Бакуго скривился и, закатив глаза, глубоко вздохнул. Он долгое время не понимал, что Иида — тот, кто живет в первом районе Трайтона — делает вместе с ними, пока лично не стал свидетелем проявления обостренного чувства справедливости во время патрулирования Иидой улиц; занятие неоплачиваемое, волонтерское и опасное, что еще больше поражало Бакуго и заставляло его задумываться над психическим состоянием знакомого. Полиции в Трайтоне (да и в Оше) не существовало, поскольку штрафы за высокие нарушения, напрямую оказывающие вред другим жителям, начисляла сама система, поэтому тот, кто делал это добровольно, исходя из лучших побуждений (и не без вытекающих из неблагодарных действий травм), удивлял.

Бакуго видел в действиях Ииды бесполезность и пустую трату времени.

— Какие нахрен стены? Забей на них, — отмахнулся Бакуго. Все же присущая Ииде добропорядочность иногда выводила из себя. — Ты видел дома в четвертом? Да то, что на них что-то начиркано, единственная причина, по которой они еще стоят.

— Иида, ты обратился не к тому человеку, который будет выступать против вандализма, — устало произнесла открывшая дверь Асуи, усевшаяся на диван и подобравшая ноги. Тецутецу — высокий, мускулистый парень, — подпирающий стену, активно закивал.

Асуи, наверно, входила в то редкое число людей, которые вызывали у Бакуго слабую пародию на уважение. Она довольно трезво смотрела на мир (в основном она, правда, смотрела на экран компьютера) и могла высказать все, что думает о затее каждого смело и без прикрас; а еще она проводила в его квартире интернет, когда прошлый, постоянно тормозящий, наконец вывел его из себя.

Иида сокрушенно опустил голову.

— Текст был таким органичным, оригинальным, тяжелым, — закивала Ашидо — девушка с ярким розовыми волосами, жующая мармелад из огромной миски.

— Сильным, — поправила Асуи подругу.

— Мы в любом случае его доработаем, внеся информацию про результаты наших расследований и действующую триаду, — произнес Шинсо, сидящий на диване и держащий руку на подлокотнике.

Помимо того, что Шинсо бесил Бакуго (Бакуго все бесили), он также был их негласным лидером, собравшим и объединившим в странноватую компанию вместе с еще одним не менее бесящим Бакуго человеком. Бакуго не так много общался с ним, но то, что тот ответственно подходил к своей задаче и днями и ночами торчал здесь, находя связи между несколькими казавшимися невозможными для понимания материалами, не уважать не мог. Шинсо был родом из Трайтона, из третьего района, и смог устроиться в бюро благодаря высокому рейтингу, что помогало им узнавать информацию о происходящем там из первых рук.

— Вы реально хотите заявить о трех бандах и их влиянии на Трайтон?.. — Ашидо запихнула в рот больше мармелада, отчего ее щеки раздулись.

— Конечно! Пора поставить их на место! — Иида, полный энтузиазма, вновь заходил по комнате, маяча перед глазами беспокойной фурией.

— Об этом каждая собака знает в городе. Ты видела их? Им реально похуй. — Бакуго уселся на стул, широко расставив ноги и вальяжно развалившись. Иида чуть не споткнулся. — Только порадуются лишней рекламе.

За несколько лет им удалось выявить связь между проводимым рейдом и ростом продажи наркотических препаратов в стенах и за пределами клуба Мика. Хранящиеся фотографии, на которых были запечатлены привезенные наркотические товары прямой поставкой из Лэдо, о чем свидетельствовали коробки, стилизованные под бытовые приборы, были очередным доказательством связи руководителя рейда и Мика. Которая не могла проходить без ведома управляющего бюро.

— Я все пытаюсь понять, почему руководитель на фотографиях и видеозаписях определяется как другой человек, — напомнила Асуи, обхватывая колени и с недоверием посматривая на включенный компьютер. — Если бы не это, смогли бы предоставить доказательства с фотографиями, на которых он взаимодействует с триадой. Визуальные подтверждения всегда оказывают больше влияния на публику, чем текстовые документы.

— Программа защиты свидетелей какая… — предположила Ашидо.

— Программа защиты ублюдков, — высказался Бакуго, кривя губы. У него имелись отдельные вопросы к Курокаве Хисато, которые он копил в себе, чтобы потом, когда настанет решающий момент, задать их под аккомпанемент из града пуль.

Курокава Хисато, которого Ашидо лично выслеживала с камерой и фотоаппаратом, на всех фотографиях и видеозаписях автоматически — как и все люди, носящие ИРСы, — отмечался на них. Разве что Курокава на фотографиях имел особенность — определялся на них как другой человек, не имеющий ничего общего с реальным именем и внешностью. В первый раз, когда они только получили фотографии, на которых тот, не раз заявляющий, что контактирует только с первым районом и с управляющим бюро, заходил через черный ход в бар к Мику, они так и застыли перед мониторами — его имя сменилось на Ямадо Кадо вместе с портретом. Они не поверили глазам и единогласно решили, что произошли неполадки с камерой или с программой — какой-нибудь сбой или что-то еще — однако последующие съемки доказали, что глаза и программа их не обманули.

— Нам бы еще пару месяцев, чтобы разобраться с этим, — произнесла Ашидо, закидывая в рот мармелад.

До следующего рейда, который проводился каждый месяц в строго определенное время (из-за невозможности нарушить комендантский час) в целях проверки порядка в закрытых стенах Трайтона, отделенного от Лэдо и не имеющего четкую систему отслеживания правонарушений из-за малого бюджета, оставалось чуть больше тридцати дней. Сопротивление последние месяцы стояло на ушах, подгоняемое неизбежностью дня, когда Трайтон либо изменится и вновь станет пригоден для жизни во всех районах, либо споет под залп на своих похоронах.

На протяжении десятка лет в Трайтоне велась прямая трансляция рейда, показывающаяся в новостных передачах Лэдо, один раз в год — в дату внедрения рейтинговой системы. Именно тогда, когда внимание жителей Лэдо будет приковано к экранам, чтобы увидеть картины устраняющихся беспорядков и посетовать на то, что изгнанный сброд не в состоянии встать на путь исправления, они решительно заявят о своих требованиях.

— Мои парни в любом случае будут с вами, — довольно заявил Тецутецу, показывающий два пальца вверх.

Бакуго считал его слишком шумным и слишком жизнерадостным, но тот всегда держал слово и имел некоторую власть на клочке третьего района. Эта власть не могла войти в сравнение с тремя монументальными личностями, контролирующими части бедных районов, чьи отношения становились все более натянутыми из-за росших требований и желаний ухватить больший кусок, однако щепотка власти лучше, чем ее отсутствие. Бакуго старался не лезть в не касающиеся его разборки, однако слухи о конфликте Мика и Даби, наверно, могли перелететь даже окружающее город море.

— Одни твои парни нам мало, чем смогут помочь. Иида?

Иида поправил очки, вставая прямо и быстро рассказывая о ситуации в районах, за настроением которых тщательно следил, подмечая любые перемены:

— После заявления на площади первый быстро забыл о нем. Они восприняли его как выброшенные на ветер и громкие слова без доказательств.

— Но ведь это у вас с Каминари все слетело! — вмиг активизировался притихший Тецутецу, поворачиваясь к Асуи.

— Форс-мажор, — пробурчала Асуи, неловко поджимая губы. — Не сказали бы проверять черновой вариант, ничего бы не слетело.

— Это не было черновым вариантом!