— Моих ребят в списке нет, — сказал Иида, протирающий очки рукавом глаженой свежей рубашки.

— И моих, — отозвался Тецутецу.

— Зато про меня они не забыли. — Токоями налил себе кофе, размешивая в кружке сахар; может, ему и стоило налить себе чего-то покрепче, но ни один магазин не работал в четыре часа утра. — Стоило с вами связаться и вот, что я получил.

— Ты не слишком разочарован для того, кто оказался в черном списке, — заметила Асуи.

— Я уже пару лет как умер, так что какая разница, — сказал он и отхлебнул напиток.

— Как глубоко, — сказал Киришима, потирая уголки глаз и широко усмехаясь. Каминари, повернувшийся к нему на стуле, только крепче сжал спинку и ткнулся в нее дернувшимся подбородком.

— И драматично.

— И что мы будем делать теперь? — задал волнующий всех вопрос Каминари, стуча пальцами по спинке.

Таймер на его телефоне разрезал пустоту колокольным звоном, беря на себя роль негласного ответа.

Сопротивление переглянулось.

— Мне нужно идти на вокзал к Бакуго и Тодороки, — сообщил Каминари, выключая таймер и убирая телефон в карман куртки. Он медленно поднялся со стула, боясь, что ноги от накатившего стресса не выдержат и подогнутся.

— Но они же в безопасности? — спросил Киришима.

— Их имена зачеркнуты, — сказал Мидория. — Думаю, это из-за того, что Токоями с Асуи отключили их ИРСы. Если не надумают вернуться, то, скорее всего, да, — произнес Мидория, улыбаясь и чуть прикрывая глаза; улыбка выглядела почти искренней, разве что не поднявшиеся уголки глаз намекали о ее наигранности и желании вселить в друзей уверенность вместе с ободрением.

Ашидо облегченно выдохнула и потянулась, разминая затекшие плечи.

— Нельзя им об этом всем говорить, — сказала Асуи, возвращаясь к работе над проверкой сайта и чтению списка требований и обвинений.

— Я — могила, — пообещал Каминари и, застегнув куртку, направился к выходу из базы.

— Это все твои шутки про смерть, ты в этом виноват, — надулась Ашидо.

— Я в душе эзотерик.

Шинсо поднялся с дивана. Он подошел к столу, оторвал бумагу и чирканул на ней ручкой, оставляя несколько слов. Направился к дверям, расположенным за небольшим стеллажом, где завязывал шарф Каминари, пока остальные постепенно сбрасывали оцепенение от полученных сообщений.

— Отдай это им, — тихо сказал Шинсо, передал ему листок и отвел глаза в сторону. — Я не сбрасывал эту информацию в нашу базу.

— Что это? — так же тихо спросил Каминари, рассматривая листок с десятком букв, не складывающихся в единое слово. — Компьютер в бюро? — разобрал он написанные слова мелким почерком слова.

— Пароль от главного компьютера, — объяснил Шинсо. — Я не сказал о нем из личных соображений. Прошу простить мое недоверие.

— Нет, типа… вау, но твое недоверие сыграло нам на руку, пока мы не сыграли в ящик. — Пожал плечами Каминари и запихнул листок в карман; Шинсо очередную шутку не оценил. — Но… — Каминари прочистил горло, — Шинсо, ты думаешь, что это хорошая идея? Отдавать им это?

— Это слишком важная информация, чтобы терять ее.

Каминари вздохнул и убрал руки в карманы.

— Я передам им, но скажу, чтобы они забыли сюда дорогу. — Каминари прищурился. — Ненавязчиво скажу. Постараюсь.

— И ненавязчиво передай им это. — Токоями, услышавший конец разговора, подошел к ним, достал из ИРСа карту памяти и отдал ее Каминари.

— Ты уверен? — уже громче спросил он, протягивая ладонь. — Вдруг она спасет тебе жизнь? Это из-за Бакуго ты здесь, а он мой друг, так что технически я чувствую вину за то, что тебе кранты.

— Это бесполезно в любом случае, — ответил Токоями, возвращаясь к оставленной кружке кофе на столе. — Если они отключат ИРСы, я не смогу ничего сделать с ядом в своей крови.

— Я понял.

— Ну-у, — протянула Ашидо, — удачи вам с ненавязчивостью! Бакуго сто проц взбесится, как только новости увидит. Скажи ему тогда не смотреть их. Ни-ког-да.

— И поселиться в бункере, чтобы точно никакая информация не просочилась. — Поправил очки Иида.

— Токоями, напиши десять правил жизни в бункере, — предложил Тецутецу.

— Отказываюсь.

— Не хочешь пойти со мной? — спросил Каминари у Киришимы, выглянув из-за стеллажа.

— С ума сошел? — усмехнулся тот. — Я ж там разрыдаюсь нафиг и спалю контору. Передай Бакуго, чтобы он ел больше рыбы и яиц.

— Ладно.

— И возвращайся быстрее, — уже тише произнес, глядя в глаза. Каминари быстро кивнул и вышел.

За Каминари закрылась дверь.

— Не хватает шутки про захлопнувшуюся крышку гроба, — пошутил Сэро.

— Сэро, теперь ты!

— Гробовая тишина.

— Ненавижу тебя!

Тецутецу и Иида покинули базу следующими, чтобы успеть встретиться со своими ребятами на точках.

— Я не понимаю, — произнес Мидория, крутя в руках телефон. — Почему они не отправили то же сообщение при недавнем рейде?

— Обилие информации, — сказал Шинсо и показал раскрытой ладонью на несколько полных ящиков с таблицами и схемами, а также полотнами мелко напечатанного текста. — Полагаю, получив ее, они не знали, что противопоставить ей, если бы мы огласили их на несостоявшейся трансляции.

— А сейчас знают? — спросила Ашидо, подсев к Асуи и положив голову ей на плечо.

— Надеюсь, что нет, — произнес Сэро, лежащий в обнимку с мегафоном. — Иначе положение становится хреновым. Как бы. Совсем.

— Поэтому они и решили подставить Бакуго? — предположил Мидория. — Они ведь только его профиль узнали. Поэтому и провели кампанию по смене номера оружия твоими руками, — Мидория обратился к Шинсо, — поскольку узнали о его родителях и связи с Курокавой. Понадеялись, что разберутся с нами быстрее, если подставят его.

— А потом выйдут на нас? — спросил Шинсо. Мидория кивнул.

— Какие-то сложные шахматы, — пробубнила Ашидо, шмыгая носом.

— Если они все знали и все так хорошо спланировали, — сказал Сэро, — то почему они вообще устроили этот спектакль? Просто бы прибили нас и все.

— Я согласен, — сказал Шинсо и, поджав губы, добавил: — Я еще жив. Все это время я был жив, хотя у них был мой ИРС. Я никогда не мог понять почему.

— Чтобы ты слил инфу? — предположил Сэро.

— Защита Асуи поражает, — донесся тихий, но уверенный голос Токоями из угла. — Готов поставить все свои баллы на то, что они никогда бы не смогли взломать ее систему.

— Ты подкатываешь, — сощурился Киришима.

— Он подкатывает, — шмыгнула Ашидо и дернула смутившуюся Асуи за рукав.

— Я бы выразился по-другому. — Опустил глаза Токоями.

Шинсо в своих рассуждениях постоянно склонялся к тому, что он выступал в роли перспективного предателя, которого с помощью угроз можно было использовать для получения информации о сопротивлении, но в конечном итоге он так и не смог ответить на вопрос — откуда они могли знать, что у него будет в распоряжении такая информация? Шинсо ломал голову бессонными ночами и изводил себя, чтобы так ни к чему и не прийти.

— Эй. Ребят? — Сэро выпрямился. — Сейчас ведь у них есть вся инфа на нас. Это же какая-то совсем больная тема. Мы как мышки, следующие за тем, кто хочет нас убить.

— Предлагаешь сказать людям на площади разойтись по домам? — обратился к нему Мидория. Сэро помрачнел и замолчал. — Даже если мы скажем им, это не поменяет ничего.

— Слишком пессимистично, — пробубнила Ашидо.

— Мне нравится, — сказал Токоями.

— У них есть наши данные, поэтому они смогут в любой момент нажать на красную кнопку. — Мидория откинулся на спинку дивана. — Вам тоже кажется, будто мы упускаем что-то важное?

***

Каминари выглянул из-за угла, все же немного опоздав из-за попыток успокоить подступающие к горлу слезы и не упасть в грязь лицом перед контрабандисткой, к которой он обратился за помощью в перевозке. Бакуго кинул сигарету на землю и направился к нему, пока Тодороки тушил ее носком кроссовка. Появившаяся Каяма вздохнула, наткнувшись на недружелюбную реакцию Бакуго.

— А она что делает здесь? — спросил Бакуго, показывая пальцем на женщину с длинными черными волосами.