Прекрасное место, чтобы жить и трудиться.

И сколь не было приятно спать, притулив голову на плечике безмятежной богини, это не могло продолжаться вечно. Будильник уже пел весёлую бодрую песенку, призывая отринуть царство грёз и вернуться в реальный мир.

Дважды повторять ему не пришлось, и русоволосая остроносая девица, догадавшаяся использовать в качестве подушки тело самой госпожи Лешей, тотчас же принялась сладко потягиваться, прогоняя из мышц негу столь старательно, что не удержалась и тоненько-тоненько запищала.

Но богиню не потревожили ни трель будильника, ни шевеление под боком. Вот уже шесть дней прошло с того момента, как та закрыла глаза и более не открывала. Видать, бой вышел чересчур выматывающим, раз за столь внушительный срок Лешая так и не сумела выспаться.

Русовласая небрежным жестом свайпнула значок будильника к надписи “выключить”, а затем нагло и непринуждённо отбросила одеяло к ногам, обнажая разом тела своё и богини. Охлаждённый вентиляцией воздух коснулся кожи остроносой девицы, приятно бодря и прогоняя остатки сна.

А вот Лешая осталась всё также безмятежна.

Очи закрыты. Чёрные шелковистые волосы разметались по подушкам и простыням. Даже с учётом ранений богиня умудрялась выглядеть привлекательно. Не портили её острые крючковатые сучья, торчащие из разорванной щеки. И длинная клешня от локтя и ниже смотрелась гармонично. Хотя русовласка всё же предпочитала спать с правой стороны, которой практически не коснулись щупальца последнего противника Лешей.

Пожалуй, единственным повреждением, по-настоящему портившим идеальное тело госпожи, была огромная дырища в животе. Она проходила насквозь. Совершенно не хотелось думать о том, как именно богиня заработала это ранение, столь страшное, что ей пришлось проращивать в себе тонкий древесный ствол, чтобы заменить вырванный кусок позвоночника и разместить на нём ветви, которые сетью пройдут по краям отверстия, чтобы удержать от выпадения оставшиеся внутренние органы.

Хотя вот тотемной змеюке Лешей там было уютно.

По крайней мере, когда сие убежище укрыто одеялом от холодных потоков воздуха. А не как сейчас.

Рептилия высунула из живота богини свою изумрудную чешуйчатую морду и посмотрела на русовласку неодобрительным внимательным взглядом.

— Эй! Я не просто любуюсь! — поспешила оправдаться девушка. — Я пытаюсь понять, нужно ли госпоже омовение!

Змея не выглядела убеждённой.

Остроносая закатила васильковые очи.

— Ты права, Роя. Она не потеет. Даже мой пот словно бы впитывает. Будто бы растение. И единственное омовение потребовалось только лишь сразу после боя. Но и ты меня пойми: я волнуюсь!

Кажется, последние слова показались рептилии достаточно весомыми, и она вновь свернулась бубликом в зияющей ране госпожи.

Девушка вздохнула легонько, а затем укрыла-таки богиню одеялком.

Некогда было нежиться: дела не ждут.

Прекрасное место, чтобы жить и трудиться.

Русовласке нравилось ощущать эту близость к истокам. Не важно, что храм молодой богини разместился в каком-то убогом складе в разрушенной промзоне. Это пока что уши того строения торчали из каждого угла: где свисающей неприкрытой мотнёй проводов, а где — гремящим под ногами полом из какого-то железного настила. И было занятно видеть, как откровенно технические коридоры резко обрываются в тронной зале, заполненной невиданными цветами, не нуждающимися в солнечном свете, зато с удовольствием хрумкающими печеньки и самозабвенно рвущими куски мяса, скармливаемые им ответственными садовницами.

Одна из них тотчас же подскочила к русовласке и обеспокоенно залепетала:

— Госпожа Илега, госпожа Илега. Цветы! У них пропал аппетит!

Та удивлённо подняла бровь.

— Резко? Ни с того, ни с сего? Или вчера уже наблюдались предпосылки?

— Я… — садовница растерялась и смущённо потупила янтарные глазки в пол. — Я не знаю. У меня вчера не было смены.

Илега недовольно закусила нижнюю губу. Вот ещё чего не хватало! И что значит эта капризулька у растений? Это Лешей во сне поплохело или что?

Русовласка рассеянно вытерла ладошки о короткий подол платья горничной.

— Так, Таня, вот что мы будем делать: позови мне пани Вейлис и пана Праведного… и пани Глашек тоже!

Садовница поспешно кивнула и побежала со всех ног на поиски указанных людей. Сама же Илега тоже не собиралась тратить времени зря. Она извлекла из сумочки телефон и тотчас же активировала быстрый набор.

Ответ не заставил себя долго ждать.

— Илега-а-а-а… — протянули на том конце провода приятным женским голосом. — Ты на часы вообще смотрела? Солнышко ещё не встало!

Та лишь фыркнула.

— Скоро же Йоль. Солнышко встаёт поздно. Вам бы, слечна Кюсо, следовало об этом знать и не ориентироваться на него.

— Восемь часов! Восемь часов, Илега. Вот, во сколько в Праге восходит солнце в конце Декабря в этом году. Не так уж и поздно. Сегодня в зените оно будет ровно в двенадцать ноль четыре, зайдёт в шестнадцать ноль семь…

Русовласка хихикнула.

— Сразу видно, кто не спит на лекциях по ритуалистике и зубрит таблицы.

— …а сейчас на часах пять утра!

— Пять пятнадцать.

— А-а-а-а, к Лешей! Не велика разница! Что за беда случилась, что ты тревожишь меня в такую рань?

— А беда напрямую Лешей и касается, — посерьезнела горничная. — Цветы есть отказываются.

— Все разом? Как давно началось? Предпосылки были?

— Много вопросов, на которые мне бы самой хотелось получить ответы, — вздохнула Илега. — Сейчас и выясняю. Пока приедешь, я как раз получу необходимую информацию.

На той стороне пару секунд молчали. Только шорохи и неясное пыхтение позволяли понять, что слечна Кюсо торопливо одевается.

— Но тебе бы лучше вызвонить пана Маллоя. Ритуалистика-ритуалистикой, но тут специалист по дендромагии нужен, а я в ней только пару формул знаю.

Илега немного помедлила.

— Попозже. Я видела некромагов его ковена: они сейчас все бегают с языками на плечо. У них проблемы более насущные: им чиновников оживлять, террористов вылавливать, иностранных специалистов пристраивать и всякое такое. А тут я начну телефон в пять утра обрывать и жаловаться, что цветочки капризничают. Ну нелепица же!

— Меня ты в пять утра разбудить не постеснялась, — проворчала слечна Кюсо.

— Ну так разве вы не паладья госпожи Лешей?

Собеседница вздохнула.

— Твоя правда, Илега. Ничего, сейчас стимулятор приму и буду бодрячком.

— Кстати, возьмите с собой стимуляторов и для меня, — попросила горничная. — Предчувствую, они мне в ближайшее время понадобятся.

На совет они собрались быстро. Илега сама не заметила, как между делом снова уселась на трон госпожи. Гнева богини русовласка не боялась: Лешая любила притворяться злой и грозной, но на деле была отзывчивой и мягкой. Кроме того, своей верной камеристке, коией Илега и являлась, она позволяла очень и очень многое.

Всегда.

Кроме того, подобная демонстрация власти порой оказывалась выгодна. Тот же Мец Праведный был неравнодушен к внешним проявлениям силы: как иначе его убедить в том, что он должен подчиняться приказам безродной девицы, кроме как плюхнув зад туда, где полагается находиться заду самого властного создания в храме?

Зато теперь всё было ясно без слов. И рослый молодой человек с собранными в хвост непослушными рыжими волосами покорно стоял близь трона и внимал указявкам остроносой горничной. Его левая рука, облачённая в тяжёлый, длинный, от запястья до кисти браслет покоилась на перевязи с двумя мечами: костяным и деревянным.

Пани Глашек же, матушка смертного тела Лешей, приятная молодо выглядящая женщина с длинными чёрными волосами и очами цвета тропического леса, предпочла опуститься на корточки около клумбы, где находились молодые побеги хищного растения, наиболее уязвимые в текущей ситуации. Сложно было сказать, чего хотела добиться простая флористка, не то, чтобы много времени общавшаяся с цветами, созданными искусственным путём всего-то месяц-два назад. Впрочем, Илега не позвала бы её, если бы не рассчитывала на то, что из этого может выйти хоть что-то путное.