Её мотало во все стороны, ветер со свистом проносился в ушах, от такой тряски она даже произнесла молитву Берегине, глубоко сожалея, что не может ещё освятись себя охранным знаменем, так как руки были заняты, удерживая её от внепланового полёта.

Тридцать минут показались вечностью и когда экипаж наконец остановился, она не сразу осознала происходящее.

– Мы прибыли, господа! Три часа 16 минут, 29 минут пути! – радостно объявил гоблин.

Жасмин перевела убийственный взгляд на партнёра, пытаясь разомкнуть одеревеневшие пальцы.

– Эта поездка за твой личный счёт – процедила она, разминая затекшую челюсть.

Страдальческое выражение лица партнёра, когда он отсчитывал заслуженную награду гоблину, стало бальзамом на душу. Поправляя растрепавшуюся причёску, она еле-еле сдержалась от ехидного замечания, но решив не сыпать соль на рану, всё же смолчала. Для гиперэкономного Лекса денежный проигрыш и так был достаточным наказанием.

Кое-как уложив волосы, она поправила одежду и дождавшись, пока партнёр переварит расставание с личными монетами, направилась в таверну «Три порося».

Над покосившейся дверью в приземистом двухэтажном здании качалась вывеска таверны. Три полупьяных хряка, которые больше походили на розовых медведей, обнявших друг с другом, пытались танцевать. Вывеска была бы в самый раз, если бы не золотые вензеля по кругу, голые поросячьи ноги и животы, на которых художник попытался как можно достовернее передать сходство с реальными животными, от чего у каждого красовались по два ряда сосков и скромный листочек, прикрывавший причинное место.

– Мда, интересно, у него денег на новую вывеску не хватило? Или мы имеем честь лицезреть художественный сюрреализм личного авторства? – прокомментировал Лекс, рассматривая сие произведение искусства.

В таверне оказалось немноголюдно, и заняв именно тот самый, крайний столик справа, они сделали заказ. А далее потекла праздная беседа о погоде, книгах, искусстве и новой постановке в Большом Театре, словно два обычных зажиточных горожанина обедали. К еде правда оба притронулись едва ли, хотя надо признать, повар тут был неплохим. Играя роль отпрысков богатых родителей, они разговаривали лишь о возвышенно духовном, уделив особое внимание десерту. Сейчас же в их дискуссии наступила пауза, а на столе дымились чашки с тёмным напитком из цикория. Лекс, положив подбородок на ладонь, и притворяясь праздно скучающим, будто машинально крутил между пальцев золотую монету. Монета то проскальзывала между его длинных тонких пальцев, то вновь ударялась о стол, издавая характерный звук на всю таверну. Удивительно, но в этих звучаниях слышался даже какой-то ритм. Жасмин понятия не имела, что задумал напарник, но привыкшая доверять партнёру, просто расслабилась и открыто наблюдала за ним.

Лекс был необычным молодым человеком, и в некотором роде красивым. Зелёные раскосые с эльфийским разрезом глаза, точёные скулы и тонкие губы, высокий лоб, стриженые под подбородок распушённые прямые волосы, которые скрывали уши: все признаки принадлежности к эльфийской расе, если бы не чёрный цвет волос, широкие плечи и нос картошкой, который портил эльфийскую утончённость. Лекс был полукряквой, которых после возникновения империи становилось всё больше и больше. Отец эльф с частицей крови дроу, от которого Лексу достались заострённые не только на концах, но и на мочках, уши. А мама – человек с большой примесью крови гномов, от которой партнёр получил возможность магичить, ну и нос картошкой, не по-эльфийски широкие плечи и невысокий рост. Имея трёх старших сестёр, которые унаследовали лишь привлекательные черты, казалось, что Лекс вобрал в себя всё, что мог, от обоих родителей, не разбираясь о том, как это скопление будет выглядеть в итоге. Но даже несмотря на первое впечатление, в итоге перестаёшь обращать внимание на нос, а широкие плечи кажутся даже привлекательными и заострённые мочки совсем не выделяются. Что ни говори, а вот от воздыхательниц у него никогда отбоя не было. Свидания, любовницы, вздохи, ахи и кучу влюблённых взглядов вслед. Лекс был обворожительным, и мало какая женщина могла устоять перед его привлекательностью. А он… он был максимально честным и несмотря на то, что совершенно не собирался жениться, о чём сразу говорил своим воздыхательницам, их внимание всё равно превышало его возможности. Эх… узнай его мать и три старшие сестры об отсутствии у него матримониальных планов на ближайшие лет этак двадцать, тридцать, а может и все пятьдесят, вот тогда наступит её ушастому партнёру полный Армагедец в лице мадам Иргуды Тальм. Он ведь и из Нумара, небольшого прибрежного городка, сбежал в Глассград практически со своей помолвки, в ту же ночь поступив в Академию Пяти стихий и став неприкасаемым на срок обучения. А за пять лет он то сумел успокоить весь женский полк, хвала Берегине, пока отец не вмешивается и позволяет отпрыску бегать от не в меру любящей маман. А вот когда господин Нетальм возьмётся за идею продолжения рода, вот уж тогда полуэльфу несдобровать, и быть ему женатым и с детишками под мышкой, как минимум четырьмя, для полной услады маминого сердца.

Монета снова покатилась по деревянному столу и хлопком ладони Лекс остановил её. В тишине полупустой залы этот звук прозвучал слишком громко. Жасмин лениво скосила глаза на его ладонь и неприязненно поморщила носик. Не зависимо от мыслей, работу всё же никто не отменял, поэтому она продолжала играть свою роль. Лекс поднял руку, потерев большой и указательный палец, прося расчёт, вторя новоявленной моде богатой молодёжи Глассграда. За полтора года, жест пришедший из западной, недавно присоединившейся провинции Амарин, довольно быстро прижился не только среди голодной до всяких новинок молодёжи, но и среди представителей общепита, и подавальщики или официанты, как по той же моде они сами себя стали называть, предпочли потирание пальцами, обыденным возгласам «ей ты», к которым привыкли в тавернах низшего сорта. Вот и сейчас милая девочка в чёрном платье с коричневым передником принесла счёт. Жасмин нравились новые нравы, которые довольно быстро переняли в Глассграде. Во время её обучения в Академии, когда она работала подавальщицей, в начале лишённая, а затем и отказавшись от семейной поддержки и пытаясь заработать на еду, не было ни бумажных счетов, и нередко приходилось молча выслушивать недовольства клиентов по поводу размера счёта, ни подзывающих жестов, и были времена, когда не в меру пьяные позволяли себе грубые кличи, а в некоторых заведениях даже листка с выбором блюд не было, и приходилось выучивать наизусть не только список блюд, но и их полный состав. Но после присоединения провинции Амарин, и обитающих там карликов, изобретателей всяких немагических предметов, облегчающих повседневный быт, империя получила типографский станок и многое изменилось. Всего за два года производство печатных изделий приобрело такую популярность, что практически все жители империи благословили светлую голову первого советника за присоединение этой степной и с первого виду невзрачной территории. А карлики в одночасье получили не только защиту императорского войска от набегов кочевых кланов орков, но и стали невероятно богатыми и почитаемыми жителями империи.

Лекс расплатился, и они покинули таверну. Торжествующий блеск в глазах партнёра говорил о том, что их затянувшейся обед не прошел даром.

– Выкладывай, что это за танцы с монетой были! – потребовала девушка, как только за ними закрылась дверь таверны.

– Оооо – мечтательно проговорил Лекс – это особая монета, а тут – он помахал счётом – дата, время и место.

Брови Жасмин взлетели вверх.

– Но, но…. Мы же ничего не делали. – воскликнула девушка, позабыв об осторожности, пара прохожих любопытно посмотрели на них.

– Шшшш… Потом расскажу.

– Почему ты мне никогда не рассказывал, что бывал в закрытых игровых домах Глассграда? – обиженно спросила Жасмин, открывая дверь своего коттеджа.