– Давай, я начну, – предложила Кэтрин и не дожидаясь ответа продолжила, – меня зовут Кэтрин, мне 21 год. Я учусь на факультете журналистики в Университете Сити в Лондоне. Живу в Бренте, вернее снимаю здесь квартиру, в которой мы и находимся. А ты из Лондона?

– Нет. В моем времени Лондона не существует. Но я тоже из Англии.

– Как это, не существует? – перебила его Кэтрин, ошеломлённая этим фактом.

– Ой, – Крис понял, что сболтнул лишнего и ругал себя за досадную невнимательность. – Я не должен был тебе этого рассказывать.

– Нет уж, договаривай.

– Не могу. Они ведь узнают, что я тебе здесь рассказывал. А вдруг меня выгонят из проекта? Я просто не имею права потерять эту работу.

– Кто они?

– Руководители проекта. Руководитель, вернее. Каждый раз по возвращении я сдаю отчёт мыслей, в котором ведётся запись всего, что со мной происходило.

– Ладно, – ответила Кэтрин, оставив попытки выяснить подробности, хоть и сгорала от любопытства. Но у неё не было никакого желания подвергать Криса риску лишиться работы.

– Тогда расскажи о себе. Этого ведь твой босс не запрещает?

– Это – нет, – ответил Крис, усмехнувшись.

– Что смешного?

– Я встречал такое обращение к руководителям только в старых криминальных драмах.

– Ты сейчас так назвал меня старой? – уточнила Кэтрин строго.

– И в мыслях не было.

Крис уж было собрался просить ее не обижаться, как она заливисто рассмеялась и у него не было другого выбора, как присоединиться к ее веселью.

Беседа после этого потекла легко и непринужденно, неловкость все больше сходила на нет, сменяясь взаимным интересом двух молодых людей.

Кэтрин говорила больше: о своей учебе, об увлечении астрономией и буднях начинающей журналистики. Она показала Крису разные безделушки из прошлого, которые он раньше видел только в качестве картинок в учебных материалах.

Их прервал уже знакомый протяжный сигнал. Крис сверился с прибором, отмечая время, от которого начался отсчёт оставшейся минуты.

– Ты скоро уйдёшь?

Полувопрос, полуутверждение Кэтрин прозвучал как-то грустно.

– Да, уже через 50 секунд.

– Ясно.

А больше ей нечего сказать. Она сама толком не могла объяснить, почему ей хотелось, чтобы Крис остался. Хоть ненадолго, только, чтобы их не прерывали. Чтобы их вынужденное знакомство не заканчивалось вот так.

– Я не знаю, увидимся ли мы ещё.

Они оба не знали. В головах вертелись вопросы, получить ответы на которые, можно будет только спустя время. Так неизбежно всплыло понятие “судьба” или, скорее, “предопределенность”. Но может ли быть судьба в математически точном сочетании параметров?

– Было приятно познакомиться, Кэтрин.

Он протянул ей руку.

Бросив на него беглый взгляд, она протянула руку в ответ. Легкое касание, не более двух секунд. Ровно на столько же встретились их глаза: его ярко-голубые и ее серовато-зеленые.

– Мне тоже, Крис.

Все слова между ними были сказаны.

Крис вновь опустил взгляд на браслет и начал обратный отсчёт.

Вот, он уже встал ровно и был готов к перемещению обратно.

Секунду спустя они остались каждый по свою сторону времени.

Рассуждения о прошлом и будущем, возможном и невозможном занимали мысли Кэтрин все время, пока она ждала Миру. Чем дольше она думала, тем больше убеждалась, что ее встречи с Крисом – это скорее закономерность, чем случайность. Не судьба, но следствие решений, ее или чьих-то ещё, спустя тридцать лет.

Ее саму достаточно увлекал вопрос возможности путешествий во времени. Она была в самых общих чертах знакома с мнением современных ученых, которые делились на диаметрально противоположные. Одни утверждали, что путешествия во времени в принципе не возможны. Другие, что такая возможность все же есть, но из-за цикличности времени прошлое нельзя изменить, что делает путешествия, как таковые, лишенными их главного смысла. С другой стороны, можно было бы стать непосредственным участником исторических событий, будь то строительство великих пирамид в период расцвета Древнего Египта или посещение крупных киностудий начала прошлого века в Золотую Эру Голливуда. Что само по себе, даже без изменения прошлого, было бы весьма заманчивой перспективой.

Но больше всего Кэтрин беспокоили вопросы. Каким же образом Крис попал в прошлое? Какую цель он преследовал? Известно ли ему на самом деле больше, чем он рассказал? Увидит ли она его ещё раз? И, если увидит, что это будет означать?

Все свои переживания Кэтрин высказала Мире, которая, уже через час после ее звонка, сидела в ее гостиной и с беспокойством выслушивала подругу.

Рассказ Кэтрин о некоем Крисе из будущего, с которым она “пила чай на этом самом диване” мог бы сойти за очень неудачную шутку. Если бы не два “но”: подруга уже рассказывал о нем раньше и сейчас ее серьезность не оставляла сомнений – она совсем не шутила. Вот, что действительно пугало. Вспомнились университетские лекции о психологических расстройствах, коротко говоря – о шизофрении. Но она не была врачом, чтобы ставить диагнозы.

– Ты ведь мне совсем не веришь? – спросила Кэтрин, сокрушенно разводя руками, глядя, как Мира уже в который раз кивает, не столько ей, сколько своим размышлениям.

– Кэт, милая, а тебе не могло просто показаться?

– Показаться? Как может показаться, что я целый час с ним разговаривала, и он мне отвечал?

– Ну, подумай сама. Ты видишь парня, якобы из будущего, который появляется из ниоткуда и исчезает в никуда. Кроме тебя, его больше никто не видел.

– Не разговаривай со мной, как с больной, Мира.

Кэтрин возмутила реакция подруги. Она надеялась на понимание и поддержку с ее стороны. А вместо этого получила обидные подозрения и недоверие.

– Я не могла его выдумать, – Кэтрин убеждала в этом, прежде всего, Миру, но без самовнушения тоже не обошлось. – Он был слишком реальным. Я разговаривала с ним, прямо как с тобой сейчас.

Кэтрин просто физически ощущала бессилие своих аргументов перед здравым смыслом и логикой.

– Может, я и вправду схожу с ума?

Ей было страшно признаваться в такой возможности даже самой себе, что подкреплялось боязнью, что Мира может узнать ее тайну, которую она тщательно и трепетно оберегала от всех ее теперешних знакомых.

Но Мира видела только, что подруга тонет в собственных сомнениях и страхах и поспешила обнять ее за плечи.

– Нет, – вдруг сказала она тихо, но уверенно, – не сходишь. Я гораздо легче поверю в гостя из будущего, чем в то, что моя лучшая подруга сумасшедшая. Знаешь, я была бы даже не против с ним познакомиться.

Кэтрин от удивления даже рот приоткрыла и ошеломлённо глядела на подругу, ощущая все возрастающую благодарность. И пускай, эта резкая перемена совсем не была показателем, что ей удалось переубедить Миру. Но она не дала самой Кэтрин погрузиться в пучину самокопания, которая ещё не известно к чему бы привела.

– Я даже не уверена, что сама его ещё увижу.

Мира внимательно посмотрела на Кэтрин и как-то загадочно улыбнулась.

– Кэээт, мне кажется или кому-то кто-то понравился?

– Совершенно не понимаю, о ком ты говоришь, – как можно непринужденнее ответила Кэтрин, но улыбка выдала ее с головой.

– Твой загадочный герой должен быть так же хорошо собой, как и невероятен.

– Ну, он симпатичный.

– Значит он даже лучше, чем я предполагала.

– Все, тут больше не о чем говорить, так что прекращай допрос.

– Я же только начала! – не унималась Мира.

От очередного полу возмущённого ответа Кэтрин отвлёк звонок мобильного. Посмотрев на экран, она отключила звук и отложила телефон подальше.

– Что-то случилось?

– Майк звонит. В который раз.

– Может уже с ним поговоришь?

– Может. Но не сейчас. Мне, пока что, нечего ему сказать.

– Ох, подруга, ты прямо нарасхват.

– Да уж, – невесело ответила Кэтрин.