– Это не твоё дело! – выпалила Квен. – Я уже через полгода стану Личностью.

– Поэтому я и говорю с тобой, как с Личностью. – изо всех сил сдерживалась Уна. – Если бы ты постаралась войти в моё положение…

– Всё, мы поговорили, – прервала её Квен. – Я не буду тебе грубить ради отца, просто представлю, что тебя нет. Но больше ко мне не лезь.

Квен сделала выпроваживающий жест рукой, указывая на дверь. Уна молча вышла. Судя по всему, разговор не задался. Мало того, появился ещё один человек в этом доме, который ей не рад, Уна с ужасом поняла, что Квен презирает её.

Спасительная виртуальная кабина. Личность села в угол, перенеслась в оперный зал, и в ушах зазвучала любимая ария. Но это не помогало. Уна сидела с закрытыми глазами, согнувшись под тяжестью мыслей. Она старела с каждой минутой такого пребывания: вот ей не было тридцати, а она ощущает себя на пятьдесят, а то и на восемьдесят.

Личность вывела голозеркало на аппарате. Посмотрела в тревожные, покрасневшие, чьи-то глаза. И это она? За годы Брачного Союза она заплыла не физическим, а бытовым жиром стабильности. Влюбилась в первого, кто снова дал почувствовать вкус страсти. Но всего-то хотелось не быть одной, хотелось человеческого тепла, объятий и нежности. Хотелось, чтобы кто-нибудь настоящий разделил с ней жизнь. А теперь её душевное равновесие качает как на волнах. Что делать? Потерпеть еще немного и сбежать? Найти пару для Брачного Союза и родить ребёнка? Жить в одиночестве? Уйти в Боттон?

Уна попробовала улыбнуться этой Личности напротив, но получилась гримаса боли.

 Унизительно, но сладко было вспоминать недавние горячие прикосновения симпатизирующего ей человека мужского пола. Тяжело собирать душу по кусочкам. Хотя если быть честной с собой, то не особо было к чему возвращаться. Она по всей видимости выбрала не того Индивида, когда пришло время определиться с парой (но глупости это, она могла спокойно жить одна). Она так и не получила счастье стать матерью (а кто сказал, что это принесло бы ей счастье?). Она нигде не была, кроме столицы Система 1 (зато скоро побывает в Боттоне, а потом поедет в путешествие с Абелем). Она не имеет наград и достижений, она не Космонавт, не Учёный, не Светила, не Элита. Да кто она вообще такая?

– И это я? Я? – спросила Уна вслух.

Усталая Личность с разбитым сердцем молчала.

– – – —

Перезарядку проходили все Индивиды и Личности в Союзе, раз в два или три года (как назначит Комитет Верности). Для обычного системного человека ничего страшного не было – сняли Заряд, ввели в сон, провели проверку, обновили все настройки и поставили новый Заряд. Человек просыпался через 10 минут отдохнувший и посвежевший. Кнопка активации – на секунду тело пронизывал минимальный Разряд – фиксировала правильность работы системы. Его силы хватало, чтобы отбить желание изменять.

Для Уны с её дефектом всё было гораздо страшнее. Ей было очень больно, потому как объяснили Светилы, её тело усиливало мощность Заряда в десятки раз. Почему они не могли сделать эту мучительную активацию во сне? Не затем ли, чтобы доказать людям Общества, что Заряд не фиктивный? Всё дело в реальной необходимости перезарядки, или в правилах и профилактическом действии, которое она оказывает? В прошлый раз она упала в обморок – ток прошёл по клеткам, принося невыносимую боль. Для последующих процедур Светилы согласились сделать проверку во сне, и разбудить Уну после всех необходимых процедур. Но прилипчивый страх сковал разум.

В день Перезарядки давали принудительный выходной и Уна, пока шла к кару, успокаивала себя, что надо немного потерпеть, помучится, а затем получить целый день на флайдроме и в виртуальной кабине. Из головы не выходили слова Квен. Личность прокручивала их раз за разом, пытаясь найти лазейку и оправдаться.

Голова гудела в районе затылка, в области глаз боль переходила в колко-режущую пульсацию, к горлу подкатывала тошнота, похолодели кончики пальцев на руках и ногах. Когда она стояла перед Комитетом Верности, то еле сдерживала рвотные позывы. Десять секунд на виртуальную подпись на документах, и Личность уже в кабинете для снятия Заряда.

– А, помню вас, Уна! – приветствовал пожилой (по голосу и манерам) доктор, Светила науки. Он работал на её первой Перезарядке. Уна улыбнулась, но получилось очень криво. Мало приятного, когда тебя помнят лишь потому, что твой Заряд имеет дефект, опасный для жизни.

– Да, рад вам, молодая и прекрасная Личность! – фамильярно отозвался второй, красивый врач с неприятными рыжими усиками, который предлагал Уне принять участие в эксперименте над собственным телом и Зарядом. Разумеется, чтобы совместно прославиться, что буквально означало: «вы будете не вылезать из лаборатории, а я в комфорте писать научные статьи».

Ооо, голова закружилась и перед глазами поплыло.

– Давайте быстрее закончим, – Уна легла в кресло и смотрела в потолок, пока медсестра – человек, ни одного робота на Зарядах – проворно подключала электроды. Две секунды и это закончится. Всё, его сняли. Нужно встать и перейти в камеру сна. Сможет ли она не упасть при этом? Пока Уну занимали типизные телесные вопросы – удержаться бы на ногах и при этом не выкинуть содержимое желудка – заговорил молодой доктор:

– Уна, дорогая, подождите в кресле, нам нужно кое-что проверить.

Он и Светила куда-то отлучились. Голоса стихли.

Что-то не то. Или они замышляют заманить её для опытов. Легче её убить, как мышь, которая ни на что не способна, кроме жизни в треклятой ненавистной клетке по правилам Светил. О мыши никто не думает, потому что несчастное существо само не дошло до уровня сознания, когда сможет разглядеть эту клетку. Бессвязные мысли, похожие на бред, будоражили мозг Личности.

«Но я так не могу, с меня хватит. Хватит!» – пронеслось в её голове. Уна наклонилась и незаметно от медсестры и камеры засунула пальцы в рот, вызывая рвоту. Она лишь немного помогла извергнуться тому, что подкатывало весь день. Когда медсестра обернулась проверить пациентку, то увидела, как та скорчилась в очередном спазме. Убедившись, что камера засняла, как ей плохо, Уна схватила аппарат, вызывая свой кар до системной Клиники.

– Но вы не можете уйти! – воскликнула медсестра, оглядываясь в поисках помощника. – У вас Перезарядка!

Уна ответила ей очередным приступом рвоты прямо на пол. Медсестра скривилась и сказала:

– Мы проверим посещение системной Клиники, после вы будете проходить полную проверку и чистку, как перед вступлением в Союз. Мне жаль, но таковы правила. Возьмите.

Она засунула Уне в рот сладковатую таблетку, чтобы приостановить рвотные позывы, и показала на дверь. Как бы ни хотела медсестра задержать пациентку, она не могла идти вразрез системным правилам, по которым любой человек мгновенно должен отправиться в Клинику. Если Уна подаст жалобу, медсестру осудят за тяжкое преступление – игры с человеческой жизнью.

Личность выскочила и, перебирая заплетающимися ногами, побежала к лифту. Споткнулась и почти упала, залетая в раскрывшуюся кабину. Локоть, принявший удар, онемел, рука повисла. Она опиралась спиной о правую стенку, удерживая тело в вертикальном положении, пока устройство стремительно несло её вниз. А вот и выход из здания.

Воздух… Дышать, дышать…

Жить, жить!

Отрешённую, опьянённую Уну шатало, она метнулась сначала в одну, потом в другую сторону. Что теперь делать? Она хотела жить, а не существовать, найти себя, получить то счастье, какое заслужила – да, уже полностью и бесповоротно – преданностью Обществу. Она хотела совсем немного, а, выходит, и это недостижимо… Жгучее желание пойти наперекор Системе, устроить бунт пожирало её изнутри. Вот бы вырвать, вырезать, выкромсать эти мысли из головы, сердца. Вот бы отбросить все правила, ломающие Личность. Пусть ценой собственной жизни. Двойственные, полярные мысли тянули Уну в разные стороны. Разрушали прежнюю мягкую оболочку (она ещё никому не добавляла шарма и харизмы).