- Да, знаю, – нетерпеливо сказала Хэйди. – За него говорила жена, но тело нашел он. Примерно через два часа после наступления смерти трупа… Тьфу, в общем, ты понял. Пошел отнести какие-то заказы, наткнулся на сюрприз.

- Бедняга, – пробормотал Фридрих. – В его возрасте такие потрясения…

- Крепкий старикан, еще меня переживет, – отмахнулась Хэйди.

Слышать такие заявления от пышущей красотой и здоровьем молодой женщины было странно. Впрочем, учитывая специфику профессии… На ум пришла статистика гибели полицейских при исполнении служебных обязанностей, а когда Фридрих решительно выгнал ее из головы, непредсказуемый взрыв ассоциаций привел к озарению.

- Кровь, – выпалил Фридрих. – Крови нет. У него целое горло.

- Дошло, – довольно кивнула Хэйди. – Горло у него и правда целое, а кровь есть, только немного, что типично для ранений сердца.

- То есть, его…

- Очень метко пырнули ножом. Одного удара хватило.

Фридрих подгреб к себе стул и сел: от облегчения подкосились ноги. Мир сразу сделался ярче, тупая головная боль, сверлившая виски весь путь, стихла, кондиционированный воздух приятно холодил взмокшую кожу.

- Это не шифтер, – сказал он. – Они не убивают в человеческом обличье.

- Мы тоже так подумали, – согласилась Хэйди. – Но некоторые сомневаются. Считают, что мог и найтись уникум…

- Теоретически, – протянул Фридрих с изрядной долей скепсиса. – Минутку, если убийца не шифтер, то причем тут я? Из-за места?

- Ладно, – Хэйди подтянула второй стул. – Не буду тебя мучить, расскажу, что знаем. В общем, явных свидетелей нет. Следов нет – если в этой пыли что и было, все ветром сдуло. Только парочка среди кактусов, вот здесь, видишь? Следы принадлежат нашему трупу. Судя по всему, он некоторое время там прятался, пока еще не был трупом. Хороших отпечатков тоже нет. И орудие преступления мы не нашли. Зато обнаружили…

Она выдержала театральную паузу.

- Мешок и перчатки. Толстые, кожаные, в таких бродячих собак отлавливают. Мешок лежал в стороне, сложенный. А перчатки разбросаны, видно, что снимали сильно в спешке. На перчатках шерстинки и свежие царапины от когтей. Маленьких когтей.

- Другими словами, – проговорил Фридрих, – наш труп вздумал раздобыть котенка и почти преуспел, но кто-то ему активно помешал в самый интересный момент. Чтобы удобнее было отбиваться, он бросил и жертву, и перчатки.

- У нашего трупа впечатляющий послужной список, – кивнула Хэйди. – Такому пойти на киднеппинг – раз плюнуть. Его пикап был примерно в миле, на дороге, и бутылка метилтрихлорида на заднем сиденье…

- Бутылка чего? Хэйди, раньше ты так не ругалась. Тебе эксперты совсем голову задурили?

- И не говори, – хмыкнула детектив. – Короче, хлороформ там был. Небось, собирался усыпить, чтоб не дергались. Что до моего мнения, так этот парень… или не парень… в общем, человек, который его прикончил, сделал благое дело. Но закон есть закон. Мы пообщались с этим их жутким старостой. Старик молчит как русский партизан. Только сказал, что если бы кто-то из его людей что-то видел, то сразу бы сообщил. Ему можно верить?

- Обычно да, – осторожно сказал Фридрих. – Он довольно искренен. Если, конечно, какие-то серьезные интересы не требуют обратного.

- Ну да, интересы, – фыркнула Хэйди. – А все-таки, я с трудом представляю, как можно выманить детей из закрытой общины. А тем более приманить на расстояние вытянутой руки. Они же там все такие недотроги.

- Котята любопытны, – пожал плечами Фридрих. – Им запрещают даже на лестницу соваться, не то что подходить к посторонним, но это же дети. Мы своим тоже запрещаем конфеты у незнакомцев брать и в чужие машины садиться, а толку? Обратитесь к старосте еще раз, пусть родители поспрашивают котят. Они, может, молчат, боятся, что накажут за то, что сбежали наверх, но если надавить…

- Их никто не видел со вчерашнего утра.

Чувствуя, как снова падает сердце, Фридрих поднял глаза.

- Кого?

- Конро и Конри Лейзо, – вздохнула Хэйди. – Алао Грэйн подал официальное заявление.

Фридрих знал их. Брат и сестра, погодки: Конро – шесть, Конри – пять. Рыжие, как апельсин. И похожие, как близнецы, и в человеческом облике. А уж в зверином – почти не отличить. Только Конро чуть крупнее, а у Конри темное пятно горошиной на правом ухе.

- Они тридцать с лишним часов числятся в розыске, а я узнаю об этом только сейчас? – с нехорошим удивлением осведомился Фридрих. – Может, следовало с этого и начать?

И желательно часов на тридцать раньше. Как же это? И ведь из Офиса никто не звонил…

- Успокойся, ковбой, – подняла руки Хэйди. – Заявление они подали полчаса назад. Я сразу позвонила тебе и в ваш Офис.

- Долго ждали…

- И это наводит на мысли. Либо они нам не доверяют, либо…

Хэйди замолчала, и Фридрих продолжил ее мысль:

- Решили сперва попробовать своими силами. И пробовали подозрительно долго. Считаешь, котята могут что-то нам рассказать?

- Что-то для них нежелательное, – понизила голос Хэйди. – А потом поняли, что дело плохо, и решили, что дети дороже.

- Это всего лишь версия, – предупредил Фридрих, глядя на слишком уж довольное лицо метиски. – Честно говоря, не слишком убедительная. Я вообще удивлен, что они к вам обратились, да еще напрямую, не через нас.

- У меня еще одна есть, – сказала Хэйди. – Как насчет того, что они специально спрятали детей, чтобы те ничего лишнего не ляпнули?

- И подали в розыск? Нет, чушь. Слишком сложно. Малышей ведь без взрослых не допрашивают. Касси, их мать, промыла бы им мозги, и котята бы вам ничего не сказали, вот и все. В любом случае, надо их искать. Я заеду в Китти-Холлоу, постараюсь вытянуть из старика Алао что-нибудь еще.

- Привлечем ваших, сформируем поисковый отряд, это сто процентов, – сказала Хэйди. – Я бы попробовала выбить вертолет, но сам понимаешь…

Фридрих понимал. И сказал с нарочитым легкомыслием:

- Даю девяносто восемь из ста, что они будут идти зверями и не по дороге. У них окрас маскировочный, а если они еще и перемажутся, с воздуха их черта с два разглядишь. К тому же злой дядя попытался запихнуть их в мешок. Сомневаюсь, что они станут залезать на пятиметровый кактус и махать руками.

- Не слишком-то удобные объекты для поиска, – удрученно согласилась Хэйди. – Они могли с перепугу убежать не домой, а в другую сторону?

- Запросто.

- А почему не вернулись?

Фридрих пожал плечами.

- Заблудились. Спрятались в укромном месте и боятся вылезать. Выскочили на дорогу и попали под машину. Их кто-то поймал. Мне ли рассказывать тебе, что может случиться с маленькими детьми, гуляющими без присмотра?

- Касательно двух последних вариантов можно было бы привлечь общественность, но тут я совсем не уверена. Смерть Руди Баррена сама по себе вряд ли кого-то взволнует. Ублюдок был одиночкой. К тому же место пустынное, и МакКелли не болтун…

- Это точно, – не удержался от усмешки Фридрих.

- Но шумиха вокруг детей может, во-первых, привлечь хэйтеров, – продолжала Хэйди, – во-вторых, вывести прессу на эту историю с убийством. Кое-кто не посмотрит, что Руди преступник, и убили его, скорее всего, не коты. Им будет достаточно слов «убийство» и «Кошачья Лощина», стоящих рядом. Нам тут и без второго карательного похода жарко.

- Смерть в Кошачьей Лощине, – продекламировал Фридрих. – Весьма соблазнительный заголовок. Я бы клюнул.

И уже серьезнее сказал:

- Дилемма.

- Подожду, что скажет начальство, – решила Хэйди. – Но, думается мне, они выберут меньшее зло. Двое нечеловеческих детей или гражданские беспорядки…

Фридрих поджал губы и встал.

- Давай будем оптимистами. Надеюсь, они всего лишь заблудились. Тогда у них есть шанс продержаться довольно долго. Еду они себе поймают, с водой, конечно, хуже, но на крови некоторое время протянут. Главное, чтобы не поранились и не попались койотам.

- Или нервным вооруженным туристам, – глубокомысленно добавила Хэйди. – Жаль, у нас собак нету. Хотя что это я… Времени-то сколько прошло.