Но в глубине души Фридрих понимал, что, даже если они найдут сейчас котят, и выяснится то, что он подозревает, ничего на этом не закончится. Скорее, наоборот, начнется.

Когда Найдо наконец остановился, Фридрих едва на него не налетел. Перед ними вздымался невысокий пологий холмик, густо поросший триостренницей и дазилирионом.

- И? – осторожно поинтересовался Фридрих, шаря по кочке лучом фонарика.

Кот сунулся носом между двумя почти идеально круглыми зелеными пучками. Принюхался. И перекинулся.

- Они там, – сказал он, не пытаясь подняться на ноги.

Фридрих прислушался к себе. Почему-то новость эта радовала не так, как должна была бы. Может, потому, что он до сих пор не мог понять, где здесь можно спрятаться? Не под землю же они зарылись.

- Где?

- В норе.

Фридрих моргнул, присмотрелся, но норы не увидел.

Присев и подсвечивая себе фонариком, он сунул руку в жесткие прохладные листья. Пальцы, миновав растение, встретили пустоту. Отложив фонарик, Фридрих обеими руками раздвинул дазилирион и уставился на чернеющее за ним отверстие.

- Конро! – позвал он негромко. – Конри! Это дядя Фред. Вы там?

Тишина. Он вопросительно оглянулся на Найдо.

- Я слышал, как они дышат, – сказал тот.

Так перепугались, что притаились и не хотят вылезать? Вполне возможно. Но как их достать? Дыра узкая. А если еще и ход извилистый? Можно было аккуратно раскопать, но прихватить лопату Фридрих как-то не додумался. Оставался лишь один выход. Фридрих поежился: подобно большинству людей, он не слишком любил совать конечности в плохо просматриваемые места.

- Надеюсь, – пробормотал он, укладываясь на землю, – там действительно они, а не гремучая змея.

- Давай я, – блекло сказал Найдо.

- Если у меня не получится, попробуешь, – сдавленно из-за неудобного положения отозвался Фридрих.

Он опасался, что если Найдо ляжет, то больше не встанет.

Острые листья немедленно полезли в лицо. Жмурясь и сопя, Фридрих осторожно проталкивал руку вперед. Не успел он порадоваться, что ход относительно прямой, как кисть без всякого предупреждения обожгло резкой болью. К счастью, Фридриху хватило самообладания не дергаться и не пытаться вскочить – действия, чреватые переломом. Тихо выругавшись, он быстро отполз назад, схватил фонарик и посветил на пострадавший участок. Тыльную сторону кисти украшали четыре глубокие кровоточащие царапины.

Что ж, кто бы там ни прятался, это точно была не змея.

- Отойди, – Найдо несильно пихнул его в бок.

Пожав плечами, Фридрих шагнул в сторону и наскоро замотал кисть носовым платком. Найдо подобрался ближе к норе, но совать в нее руки не стал. Вместо этого он принялся… Услышав издаваемые им звуки, Фридрих не поверил ушам и в то же время отдал бы полжизни за диктофон. Неужели человеческий голосовой аппарат способен настолько точно имитировать мурлыканье? Самое натуральное мурлыканье – глубокое, раскатистое и очень ласковое. Как это вышло, что он раньше такого не слышал? Даже от женщин с грудными детьми. Фридрих принялся лихорадочно соображать, как бы убедить Найдо повторить это для записи.

- Держи, – ему в руки сунули пушистое, довольно увесистое тельце. – Осторожно, задняя левая лапа.

Бережно перехватив несопротивляющегося котенка, Фридрих взял фонарик, приглушил свет и посмотрел на круглое мохнатое ухо.

- Конри, маленькая.

Пискнув, она превратилась. Фридрих привычно переставил пальцы: котята частенько перекидывались у него в руках. На первых порах ощущение изумляло до легкого шока, потом он приспособился.

- Дядя Фредди, лапа болит.

Из-под спутанной рыжей челки горели на миловидном личике продолговатые зеленые глаза с хищным желтым ободком.

- Приедем домой и вылечим, – пообещал Фридрих, наскоро осмотрев крохотную грязную ногу.

Ранка была небольшая: пара дюймов содранной кожи на пятке – но выглядела воспаленной. Скорее всего, шифтеры справятся с таким сами.

- Мы пить хотим, – добавила Конри. И тронула его за руку. – Прости, я тебя поцарапала. Я испугалась.

- У меня в машине есть вода, – сказал ей Фридрих и посмотрел на Найдо. – Конро цел?

- Да.

Конро превращаться не спешил. Сидел, съежившись, у Найдо на коленях, мелко трясся и моргал круглыми испуганными глазенками. Он, хоть и старший, всегда был до болезненности робким, в отличие от своей бойкой шаловливой сестры.

Фридрих держал девочку на руках и чувствовал, как с плеч упала если не гора, то хотя бы ее часть. Теперь надо было решить, как доставить всех к машине. Двоих детей он донести бы смог. Еще и Найдо в придачу – никак. Тем более что он не знал дороги.

- Ты как, Найдо? Дойдешь до машины?

Тот не ответил.

В результате детьми таки нагрузили Фридриха. Конри гордо устроилась у него на плечах и ехала верхом, время от времени пришпоривая его здоровой пяткой. Конро – все еще в зверином облике – продолжал вздрагивать, свернувшись клубком на сгибе его локтя. Фридрих еще и фонарик умудрялся держать. Найдо плелся впереди, периодически спотыкаясь на все четыре лапы. У Фридриха больше не было никаких сил за него беспокоиться, он просто перебирал ногами, вполуха слушая щебет Конри. Девочка болтала о каких-то играх, вкусных мышах, новом платье, но ни слова не проронила о своем опасном приключении. А Фридрих, оттягивая неизбежное, не рвался спрашивать. Может, потом, в машине… Он так устал, что радость при виде кадиллака была смазанной.

Найдо, превратившись, практически заполз на заднее сиденье и замер там, тяжело дыша и сглатывая. Фридрих сунул ему под бока детей, накрыл всю троицу пледом и налил Конри воды в пластиковый стаканчик. Конро от воды тоже не отказался: полакал из полного стакана, расплескивая половину на плед. Найдо на предложенную бутылку отвернулся.

Фридрих положил ему на прикрытые тканью колени пакет и попросил:

- Постарайся не отключаться. Я без тебя отсюда не выберусь.

Найдо промычал что-то утвердительное.

Около четверти часа в салоне стояла тишина, прерываемая только короткими указаниями Найдо. Конро спал. Конри тоже закрыла глаза, но вскоре зашевелилась.

- Найдо? – позвала она.

- Что?

- Ты скушал того дядю с ножом?

Фридрих закашлялся. Найдо спокойно ответил.

- Нет. Людей есть нельзя.

- Мама тоже так говорит, – согласилась Конри после короткого раздумья. – А еще она говорит, что нехорошо убивать то, что не будешь кушать. Ты не убил его? Он вернется?

Фридрих посмотрел в зеркало заднего вида и встретил взгляд Найдо.

- Нет, Конри, он не вернется.

- Он упал, когда ты его ударил, я видела. Ты его убил?

Молчание. Долгое и густое, как смола, как мед. Две маленькие янтарные бездны.

- Да, убил.

Не выдержав больного, измученного, но по-прежнему жесткого взгляда, Фридрих снова принялся смотреть на выпрыгивающие из темноты куски дороги. Ну вот. Что и требовалось доказать. Он знал это с самого начала, почему же так екнуло в груди? Знал, что так будет. Знал, что все только начинается… Как же хочется упасть, уснуть и проснуться, когда дело закончится. А потом взять билет на самолет и видеть эту пустыню разве что в кошмарах.

- Ты убил его, потому что он был плохой? – не отставала Конри. – И хотел обидеть меня и братика?

- Да.

- Я тебя люблю, – горячо заявила девочка.

- Я тоже тебя люблю.

К тому времени, как автомобиль подъехал к «Кактусу», все трое пассажиров спали. Конри и Конро проснулись, стоило Фридриху открыть дверцу. Найдо он разбудить не смог.

*

- И что теперь? – спросил Фридрих.

Он успел прикорнуть прямо на стуле в углу, но стряхнул дрему, как только Дональд, закончив возиться с капельницей, отошел от стола.

- Молиться, чтобы он не протянул лапы от всего, чем я его напичкал, – пробурчал доктор, протирая очки.

Фридрих кашлянул.

- А вчера ты боялся сделать ему противостолбнячный укол.

- Верится с трудом, – согласился Дональд. – Теперь слушай, что я тебе скажу. Если он, – кивок в сторону стола, – подохнет, лично я рыдать не стану. Но тебе он для чего-то нужен, и у тебя есть два… нет, три варианта. Первый, идеальный – ты находишь клинику, которая согласится его наблюдать, они минимум на неделю привязывают его к койке и отпускают только в сортир, и то медленно и осторожно.